Частая работа в поле с носителями языка иногда заставляет сверкать заново хорошо знакомые слова, а иногда и целые стихотворные строки! Кроме того, преподавая в своё время русский язык иностранцам, я заметил особую любовь некоторых иранцев к удивительным по душевной красоте стихам русского поэта Сергея Есенина о Персии, куда он сам очень стремился, но так и не попал, обманутый, вероятно из самых лучших побуждений, своими влиятельными покровителями из числа большевиков.
Итак, при воспоминании об одном из таких любителей русской поэзии и литературы, перед глазами встаёт образ взрослого человека, который с упоением читает хорошо знакомые всем нашим строки С.А. Есенина «Шаганэ ты моя , Шаганэ»…
Самое удивительное, что когда судьба разделила нас на «персов» и «португалов», я не раз задавался вопросом, что это за имя такое -«Шаганэ»? Спросить у наших мэтров персидского языка Дорри, Рубинчика, Пейсикова, Арсланбекова, Восканяна, Полякова как-то стеснялся, а зря! Наверное, уже тогда бы и получил развёрнутый ответ. Например, о таких случаях наш фонетист Константин Иванович Поляков под кодовым именем «Алеф» говаривал почти басом, громогласно похохатывая: «Учите, учите! Потом блеснёте, как трамвай на повороте!»
И вот, наконец, полагаю я, его пророческие предвидения, очевидно, начинают сбываться! )
Интрига с именем Шаганэ заключается в том, что сами современные иранцы такого женского имени ну никак не вспоминают! Про молодёжь это можно объяснить тем, что после антишахской революции 1979 года подобные имена могли решительно выкорчевать из обихода, но и мои ровесники из Ирана не помнят женщин с таким именем! Может словари наших мэтров его содержат в списках женских имён? Пока в полевых условиях сам я проверить это быстро не могу.
А если подумать, то и сами русскоязычные носители часто коверкают персидские имена, например, вместо Хафиза появляется Гафиз; искажают названия городов, когда на картах вместо Исфахан появляется Испаган, вместо шаханэ -Шаганэ, и тогда многое встаёт на свои места!
Про причины, про озвончения и оглушения не пишу, суть не в этом!
В данном случае важно то, что если мы вместо «шаганэ», произнесём «шаханэ», то всё сразу встаёт на свои места!
Возможно, предположим мы, что Сергей Есенин своим чутким слухом поэта уловил такое обращение к женщине высокого статуса, или встретил его не в Персии. Как выяснилось после написания предыдущих строк, прообразом персиянки Шаганэ стала отнюдь не иранка, но реальная женщина с таким именем, с которой поэт познакомился зимой 1924 года в Батуме, армянка по национальности. Предположения оказались верны, её имя оказалось искаженной формой персидского слова в результате, очевидно, исторического заимствования. Звали новую знакомую Есенина Шахандохт (Шаганэ) Нерсесовна Тертерян (в девичестве -Амбарцумян).
В Батум она приехала из Тифлиса. Именно ей были посвящены строки о персиянке Шаганэ поэтического цикла «Персидские мотивы».
Теперь обратимся к персидскому слову «шаханэ». Это, как мы выяснили, не современное женское имя, но эпитет, говорящий о том, к кому, (или чему) он относится, что это высший идеал. Например, «»зендеги-е шаханэ»», (царская, первоклассная жизнь); или «песар-э шаханэ» — блестящий парень из богатой (не обязательно шахской семьи);
«»дохтар-э шаханэ»» — девушка, обладающая всеми достоинствами: красотой, умом, лучшим воспитанием, да ещё плюс ко всему этому — «»королевство в придачу»! Получается даже «» не прынцесса, а королевна!»» )
Шахандохт (Шахдохт) — персидское женское имя собственное, означающее «лучшая наложница» шахского гарема.
В армянской традиции в обиходе изменилось до «Шага», или «Шаганэ».
Поэтому, в переводе на персидский язык этот стих Есенина мог бы звучать так: «Шаханэ-е-ман! Шаханэ»