Как младшие лейтенанты интернациональный долг исполняли

Об авторе: Сергей Леонидович Печуров – выпускник ВИИЯ 1975 года, доктор военных наук, профессор, заслуженный деятель науки РФ, генерал-майор в отставке.

В самом начале 1970-х годов в Военном институте иностранных языков (ВИИЯ) появилась большая группа – около 100 человек молодых переводчиков-арабистов, младших лейтенантов, прозванных «мамлеи».

Они уже получили закалку на Ближнем Востоке (в Египте и в Сирии), куда были отправлены после двух курсов на языковую практику. Многие стали участниками боевых действий (в зоне Суэцкого канала и на Голанских высотах). Но высшего образования они не имели и были отправлены в Москву доучиваться.

Мамлеи считали себя боевыми офицерами и состоятельными по советским меркам людьми – их денежное довольствие в период командировки было весьма достаточным. Но в институте им первым делом устроили дисциплинарный период, со строгими строевыми смотрами и изнурительной строевой подготовкой. Негласно это называлось борьбой с обуржуазиванием прибывших из-за границы молодых офицеров».

Обо всем этом рассказывалось в прошлой порции этих записок (см. «НВО» от 16.09.2022). Теперь пора продолжить повествование.

В ЦЕПЯХ АРАБСКОЙ ВЯЗИ

Учебный процесс был перенасыщен различными предметами – за счет тех, которые были изъяты из программы на первом и втором курсах (например, «Языкознание» или «История военного искусства»), то есть перед командировкой, в пользу арабского языка и дисциплин, необходимых в работе в войсках.

Но и арабский язык не был обойден стороной. Поскольку теперь упор был сделан на углубленное изучение грамматики этого очень даже непростого языка, а также арабской литературы, также весьма своеобразной.

Надо признать, мамлеи, вполне прилично владевшие разговорным языком, общим (военно-политическим) и военным переводом, на занятиях по грамматике, что называется, поплыли. Сдача зачетов по этому предмету лично начальнику кафедры полковнику Сергею Александровичу Тимофееву, виияковцу старой закалки, выливалась в муки бесконечной пересдачи из-за неумения письменно, арабской вязью на классной доске спрягать «пустые», «подобноправильные» и прочие свойственные только арабскому языку глаголы. Это также заметно поубавило самоуверенности и даже появлявшейся заносчивости у некоторых «боевых офицеров».

Точно так же доставала арабская литература: в основном рассказы занудливых арабских классиков типа египтянина Махмуда Теймура или в меньшей степени ливанца Мишеля Нуайме. Произведения которых надо было читать, естественно, в подлиннике, и затем обсуждать их содержание либо пересказывать на хорошем литературном языке на занятиях.

В целом накопленных в командировке знаний вполне хватало для более или менее приличных оценок не только по арабскому языку, но и, например, по тактике и оперативному искусству. Участвуя в многих учениях, не говоря уже о личном присутствии в войсках в условиях боевой обстановки, имея за плечами многочисленные переводы лекций по вооружению и военной технике, мамлеи могли даже дать фору некоторым преподавателям с соответствующих кафедр.

В КАПКАНАХ РУССКОЙ ГРАММАТИКИ

Определенные сложности первоначально имели место со вторым языком – английским или французским. Дело в том, что ко времени возвращения мамлеев в стены вуза произошли формальные изменения в учебном процессе, выразившиеся в конечном счете во фразе в дипломе: «переводчик-референт по двум языкам» (а не как прежде, по одному). Это подразумевало равные знания первого и второго иностранных языков. Пришлось форсированно учить второй западный язык. Для этого в Московском пединституте иностранных языков им. Мориса Тореза была набрана целая команда выпускниц, фактически ровесниц мамлеев, которые интенсивно включились в преподавание общего перевода.

Девушки-преподавательницы очень старались, при этом не скрывая симпатий к своим сверстникам-слушателям. Что не могло не сказаться на результатах учебы в позитивном ключе. Вспоминается молоденькая Ирина Александровна Михалкова (двоюродная сестра двух известных кинорежиссеров), которая благодаря своему педагогическому таланту вытягивала подопечных на хорошие и отличные оценки.

Для обучения мамлеев тонкостям военного перевода и других языковых дисциплин привлекались и маститые выпускники ВИИЯ прошлых лет – опытные офицеры, включая бывших сотрудников спецслужб. И все же именно постижение нюансов восточного языка в командировках оказало услугу мамлеям. После трудностей арабского «примитивные» западные языки ими осваивались сравнительно легко, как тогда говорили, с лету!

Интересный казус имел место в связи с необходимостью сдать пропущенный когда-то экзамен по русскому языку. Мамлеи успели забыть, что твердое знание родного языка является критерием для определения способности к овладению иностранным. Им быстро об этом напомнили!

Вся масса мамлеев была собрана в клубе факультета, им были розданы листы бумаги и зачитан текст, как первоначально показалось – среднего по трудности диктанта по русскому языку. На следующий день их вновь собрали в клубе и объявили оценки: одна «хорошо», пара «удовлетворительно», а остальные – «неуды».

Это сразу же сбило спесь с тех, у кого она еще оставалась после прочих «экзекуций». Пришлось и тут поднапрячься.

НАГРАДА НАШЛА НЕ ВСЕХ

Постепенно учебный процесс, да и повседневная жизнь мамлеев, вошли, что называется, в колею. Да и начальство отпустило вожжи, поняв наконец, что имеет дело с «реальными офицерами», до некоторой степени уже умудренными житейским и боевым опытом. Заметно потеплело отношение к прибывшим и со стороны командования ВИИЯ. Начальник института Герой Советского Союза генерал-полковник Андрей Матвеевич Андреев принял личное участие в адаптации «нестандартных» подопечных, ежедневно справляясь о положении дел на «офицерском полукурсе» Восточного факультета.

Тем не менее пару мамлеев, привезших с собой из командировки «телеги» (отрицательные отзывы о работе, в основном по морально-этическим аспектам), отчислили из вуза. Еще несколько человек, поняв, что «арабистика – не их призвание», подали рапорт и были отчислены по собственному желанию.

Оставшиеся стали приспосабливаться к действительности. Многие остепенились, обзаведясь семьями. Некоторые стали кандидатами, а затем и членами КПСС, что также сказалось на отношении к ним начальства.

Позитивную роль сыграли и правительственные награды, нашедшие мамлеев уже после возобновления учебы. Были награждены практически все «египтяне»: орденами «Знак Почета» (те, кто служил в войсках на Суэцком канале) либо медалями «За боевые заслуги» (все остальные). Конечно, в немалой степени эти награды были моральной компенсацией. С возвращением мамлеев на родину совпал совершенно абсурдный и провокационный демарш лукавого египетского президента Садата по массовому выдворению из страны советских военных советников, специалистов и переводчиков.

Но осадочек остался главным образом у «сирийцев». Их, безупречно служивших, не отметили ничем – даже грамотами или на худой конец устными благодарностями! А тут еще «египтянам», пребывавшим «на Канале», досрочно («за сложность условий службы»), присвоили звания лейтенантов и предоставили льготы как «воинам-интернационалистам». А «сирийцы» и тут оказались за бортом.

Правда, уныние от недооценки их ратного труда несколько смягчило награждение родного вуза орденом Красного Знамени. Именно за работу военных переводчиков на Ближнем Востоке, включая и Сирию.

ВОЗВРАЩЕНИЕ НА КРУГИ СВОЯ

Весной следующего, 1973 года возникла срочная необходимость откомандирования 20 опытных переводчиков в Сирию на три месяца для обучения местных военнослужащих премудростям работы на усовершенствованном комплексе ПВО С-75. Найти «опытных переводяг» можно было только в среде мамлеев. Критериями отбора начальство определило морально-политический облик и позитивные результаты предыдущей командировки.

С «обликом» все было более или менее понятно (отсутствие залетов). А вот результаты предыдущей командировки – надо было еще подумать, как их объективно оценивать. Руководство ознакомилось с письменными отчетами мамлеев, базируясь при этом на мнениях партийной и комсомольской организаций. Так из общей массы отобрали каждого третьего мамлея, оперативно оформили и отправили в Сирию. Оставшиеся не у дел сокурсники также поехали в командировки, но в пределах Союза.

По возвращении через три месяца из Сирии мамлеи экстерном сдали экзамены за третий курс, отгуляли урезанный летний отпуск и стали готовиться к очередной командировке – на сей раз в Ирак. Но международная военно-политическая обстановка откорректировала ситуацию.

Неожиданно началась так называемая октябрьская война 1973 года. Возникла срочная необходимость сформировать миротворческую миссию в регионе под эгидой ООН с участием великих держав – США и СССР. Поскольку решение, видимо, принималось спонтанно, в число ооновских наблюдателей со стороны СССР включили два десятка офицеров – слушателей ВИИЯ и 20 офицеров из Минобороны и общевойсковых соединений.

В ВИИЯ жребий пал на группу мамлеев, позитивно зарекомендовавших себя в ходе последней короткой командировки в Сирию. Все было сделано быстро: рано утром их подняли по тревоге, вызвали в институт, выдали пистолеты, пайки на несколько дней. И уже в 10.00 они были на аэродроме в Чкаловском, где соединились с остальными «ооновцами». Куда лететь, узнали уже в самолете.

Командировка – как оказалась, в Каир – завершилась относительно быстро. Вскоре разобрались, что прилетевшие офицеры – как знатоки арабского из ВИИЯ, так и безъязычные – не удовлетворяют требованиям ООН. И вернули их обратно, заменив на выпускников ВИИЯ, владеющих английским.

По возвращении в Москву офицерам, еще остававшимися мамлеями, наконец в торжественной обстановке были вручены лейтенантские погоны. Это было поистине долгожданное событие в их карьере. До сих пор их постоянно путали с офицерами из внутренних войск (пожарными, конвоирами). Или называли полуофицерами, что не в шутку задевало самолюбие.

На этом мамлейская эпопея в истории ВИИЯ и закончилась.

Часть бывших мамлеев была выпущена из стен института летом 1974-го, другая – в декабре того же года. Третья же была все-таки откомандирована на полгода в Ирак для обеспечения учебного процесса в системе тамошней противовоздушной обороны.

По возвращении в Союз после ускоренного «дообучения», сдачи экзаменов за пятый курс (опять, по сути, экстерном), а затем и экзаменов государственных они получили долгожданные дипломы. Тем самым создав еще один прецедент в истории ВИИЯ – срок учебы длительностью в семь лет!

Источник: НВО

One thought on “Как младшие лейтенанты интернациональный долг исполняли

  1. Примечательно, что статья вышла накануне Международного дня переводчика (30 сентября).
    Процитируем три абзаца из статьи.
    Неожиданно началась так называемая октябрьская война 1973 года. Возникла срочная необходимость сформировать миротворческую миссию в регионе под эгидой ООН с участием великих держав – США и СССР. Поскольку решение, видимо, принималось спонтанно, в число ооновских наблюдателей со стороны СССР включили два десятка офицеров – слушателей ВИИЯ и 20 офицеров из Минобороны и общевойсковых соединений.
    В ВИИЯ жребий пал на группу мамлеев, позитивно зарекомендовавших себя в ходе последней короткой командировки в Сирию. Все было сделано быстро: рано утром их подняли по тревоге, вызвали в институт, выдали пистолеты, пайки на несколько дней. И уже в 10.00 они были на аэродроме в Чкаловском, где соединились с остальными «ооновцами». Куда лететь, узнали уже в самолете.
    Командировка – как оказалась, в Каир – завершилась относительно быстро. Вскоре разобрались, что прилетевшие офицеры – как знатоки арабского из ВИИЯ, так и безъязычные – не удовлетворяют требованиям ООН. И вернули их обратно, заменив на выпускников ВИИЯ, владеющих английским.
    Цитата: «Возникла срочная необходимость сформировать миротворческую миссию в регионе под эгидой ООН с участием великих держав – США и СССР».
    Правильно: Миротворческая миссия ООН ЧВС-2 была развернута 25 октября 1973 года в зоне Суэцкого канала без участия контингентов всех великих держав.
    Было принято решение увеличить количество военных наблюдателей в ОНВУП до 300 человек. Военные наблюдатели уже находились на Суэцком канале и Голанских высотах.
    В миссии шведов было 36, американцев – 24. Наши дипломаты потребовали 36 мест. Американцев добавили 12 до 36, а финнов было 25 – добавили еще 10 до 35.
    Таким образом, образовался паритет.
    Из газет:
    ГС ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев в Москве на Конгрессе миролюбивых сил 25 октября 1973 года заявил: «Президент Египта Садат обратился к Советскому Союзу с просьбой направить в район военных действий своих представителей, чтобы наблюдать за выполнением решения СБ о прекращении огня.
    Мы выразили готовность удовлетворить просьбу Египта и уже направили таких представителей (аплодисменты). Надеемся, что подобным образом поступит и правительство США».
    См. нашу публикацию: https://nvo.ng.ru/nvo/2016-10-07/1_romance.html
    История, романтика и проза миротворчества
    Цитата: «Командировка – как оказалась, в Каир – завершилась относительно быстро».
    Командировка длилась с 25 октября по 30 ноября 1973 года (35 дней).
    По иностранным данным количество наших офицеров, прибывших первоначально в Каир, было до 70.
    Заменой группы занялись послы. Посол в Египте Виноградов В.М. и представитель в ООН Яков Малик пишут письмо в Политбюро, копия Министру обороны с требованием заменить группу В Москве нам зачитывал эти письма направленец полковник Миронычев Сергей Георгиевич.
    Недавно я пытался найти эти письма в историческом архиве, но отложил – не потянуть.
    Грустная вещь. Из двенадцати первых военных наблюдателей ООН, зачисленных в ОНВП 25 ноября 1973 года, в живых осталось два миротворца: См. ссылку — http://un-museum.ru/book2008/soviet-untso-members-nov1973.html
    Бибиков Михаил Борисович ( р. 1946 г., самый молодой участник тех событий).
    Необходимо упомянуть, что у Сергея Леонидовича Печурова было несколько публикаций на данную тему: https://nvo.ng.ru/notes/2020-08-14/16_1104_notes.html
    Как можно оказаться еврейским шпионом. Будни советских переводчиков в Каире после Войны судного дня. 14.08.2020, НВО
    Таким образом, знание истории российского миротворчества накануне 50-летия участия наших миротворцев в миротворческой деятельности способствует поддержанию традиций и институциональной памяти.

    Подготовил Анатолий Исаенко
    Ветеран-миротворец с 1973 года

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.