Евгений Горелый, Восток 1975. Рассказ «Пациенты»

Мир состоит из бездельников,
которые хотят иметь деньги,
не работая, и придурков, которые
готовы работать, не богатея.

Джордж Бернард Шоу

Пациенты

1. Дядя Владя
Обычно люди при появлении симптомов какой-либо болезни, даже при общем недомогании обращаются к различным врачам. Вот только не принято у нас добровольно ходить к психологу, психотерапевту, тем более к психиатру. Хотя условно все население планеты можно разделить на две категории: на тех, кто «лечит» в этой области, и тех, кого « лечат», порой, даже не подозревая об этом.
Неожиданный звонок по телефону в субботу, в неурочный час, когда можно и должно утром расслабляться и пребывать в неге и лени, вывел Андрея из состояния равновесия, покоя и чуткого утреннего сна. Он успел лишь подумать, что вряд ли кто-то будет просто так звонить ранним утром в выходной день. Еще плохо соображая после сна, не зная, кто ответит, ощутил подсознательное беспокойство, и даже страх. Вдруг что-то случилось. Не открывая глаз, нащупав на старинном треугольнике телефон и, поднеся его к уху, осипшим после сна голосом ответил: «Да, слушаю».
Андрею ответил бодрый, ясный, с характерной интонацией голос, который бы он узнал из тысячи других. Звонил дядя Владя, Владислав Юльевич Сташко, брат матери, блокадник и участник войны, последний из довоенного поколения близких родственников.
-Андрей, привет. Не спишь? Ты мне можешь одолжить 100 тысяч рублей. Деньги мне нужны на лекарство для глаз.
В такой постановке вопроса возможен был только один положительный ответ. Несмотря на сон, голова работала быстро, ответил он правильно, без сомнения в голосе, ничего не перепутав, что-то вроде: «Да, конечно».
Он и сам раньше предлагал дяде деньги на операцию глаз. Но поскольку врачи убедили дядю, что операция ему не поможет, лучше он видеть не станет, от этой мысли он постепенно отказался, продолжая водить машину с катарактой, лучше ориентируясь на дороге в пасмурную погоду и практически ничего не видя ночью и при солнечном свете.
Природное любопытство заставило племянника задать дяде несколько наводящих вопросов:
-Дядя, что это за лекарство такое, которое стоит так дорого. В наших аптеках такое явно не приобрести. Вы, очевидно, достаете его за границей?
-В аптеках его действительно нет. Но лекарство не заграничное,- не спеша и основательно объяснял дядя. — Получаю его через фирму, о которой я услышал в рекламе по радио. Я уже приобрел у нее различных снадобий на 200 тыс. рублей. Теперь мне постоянно звонят и что-то предлагают. У меня дома остаются большие запасы различных препаратов. Как мне говорят, они могут закончиться. Благодаря им, я стал видеть значительно лучше.
Сон улетучился у Андрея с последними словами дяди. История выглядела сомнительно загадочной, кроме факта оплаты денег неизвестной фирме. Быстро прочитав в интернете про «чудодейственное лекарство» и ЗАО «Пекталь», организовавшее эту криминальную схему, он открыл дяде глаза на жуликов, в сети которых он попался. Красная цена в обычной аптеке БАДа из черники — 100 рублей, никак не 200 тысяч.
-Что же мне теперь делать?- недоумевал дядя. — Ведь курьер собирается завтра приехать и привезти новую партию. Обычно он приезжает на такси и просит, чтобы я помимо лекарств оплатил и транспортные расходы.
-И Вы платите?- теперь уже недоумевал Андрей.
-Конечно, а что мне остается делать. Ведь я заказал лекарство и мне его доставили. Значит, я должен оплатить и транспортные расходы.
-Дядя, я понимаю, у богатых свои привычки, Вам некуда девать деньги. Лучше бы Вы их потратили на что-нибудь полезное. Съездили бы куда-нибудь, например. Если нет желания путешествовать, отдали бы деньги голодающим детям в Африке, а лучше нашим детям в каком-нибудь детском доме. Очень обидно, что Вы столько денег добровольно отдали мерзким жуликам. Они явно не лучше детей.
-Как же мне теперь быть?- спрашивал дядя. — Твоя мама по этому поводу мне бы сказала: — Дурачина ты, простофиля.
До него постепенно стало доходить, что его попросту облапошили.
-Дядя Владя, я предлагаю заявить в полицию,- посоветовал Андрей. -Таких, как Вы, доверчивых пенсионеров из другой эпохи, в стране миллионы. Рынок для подлых людей практически безграничный. Ущерб, который Вам нанесли,- значительный. Ведь Вас обобрали до нитки.
-Да, пожалуй, ты прав, но в полицию я обращаться не стану, потому что я отдал деньги добровольно.
Андрей верил, что эта история его чему-то научила. Тем не менее, дядя продолжил вкладывать деньги в сомнительные «лекарства» и «приборы для поправления здоровья». Потратив в течение следующего года еще 300 тысяч рублей на очередные эксперименты, и, наконец, осознав, что кардинальных изменений в лучшую сторону со здоровьем не произошло, решил вновь проконсультироваться с племянником, как с лекарем в прошлой жизни.
Незадолго до разговора с Андреем, по совету все той же фирмы, он приобрел аппарат за 100 тыс. рублей, который в магазине «Медтехника» стоит 7 тыс. рублей и начал лечить свою больную пятку. Диагноз по телефону ему поставила некая Наталья Николаевна.
-Дядя, скажите, как это все происходило? У меня в голове не укладывается, что Вы опять поддались на уговоры жуликов,- поинтересовался Андрей.
-Все просто. Сначала я приобрел у них прибор за 100 тыс. рублей и позвонил к ним в фирму, чтобы узнать, как лучше лечить им мою больную пятку. Мне ответила по телефону Наталья Николаевна, которая предложила мне раздеться догола, встать посередине собственной комнаты и приложить прибор к моей больной пятке. Как она объяснила, возможности их аппаратуры таковы, что из офиса по телефону они снимают показания не только с больной пятки, но и всего организма человека из любой точки земного шара. Я даже слышал, как там у них, за несколько сот километров от моего дома в Луге, что-то работало и щелкало. По телефону я различал гул работы большого коллектива, какого-то пчелиного роя. Много разных голосов что-то спрашивали и что-то отвечали. Как будто это был огромный диспетчерский зал. Звуки напряженной работы большого коллектива завораживали. Через некоторое время пока я стоял раздетый посредине собственной комнаты, обработав данные на компьютере с моей больной пятки, Наталья Николаевна сообщила мне диагноз. Она объяснила, что существует альфа вирус и бета вирус. После проведенного исследования по телефону в моей правой пятке обнаружили опасный бета вирус. Она сообщила мне неприятную новость, что если не провести курс лекарственной терапии, то мне отрежут ногу. Мне совсем не хотелось терять ногу, поэтому я и согласился проводить курс лечения с помощью их дорогих лекарств.
Казалось, что такого просто не может быть, потому что этого не может быть никогда. Диагноз по телефону! Это, видимо, нано технология Чубайса. Но с долей иронии к себе и случившемуся ему рассказывал родной дядя, блокадник и участник войны. Оснований сомневаться в его истории не было. Хотя рассказ выглядел фантастично.
Андрей попросил соседку дяди Влади, еще молодую женщину лет сорока, помочь ему выставить психологическую преграду мошенникам, и заодно донести до жуликов, что она сообщит в полицию в случае, если они будут продолжать преследовать пожилого человека. После получасового разговора по телефону с Натальей Николаевной из дядиной квартиры соседка оказалась на грани нервного срыва. Руки у нее тряслись, подскочило давление, страшно разболелась голова. Разговаривая с ним по телефону, голос ее дрожал от недавно пережитого впечатления и срывался. Андрей в свою очередь наоборот успокоился и уверовал, что, несмотря на возраст, блокаду и войну, его дядя — еще крепкий орешек, справится сам. А еще подумал:
— Быть наивным, как детская попка, это, явно, семейное, наследственное. В подобных ситуациях он вел себя не лучшим образом.

2.Слепые щенки.
Осенью 1992 года Андрей возвратился из Германии в Санкт-Петербург к новому месту службы, испытывая противоречивые чувства. Его служба в Дрездене, точнее в здании, в котором в ходе II мировой войны размещался штаб объединения немецкого Вермахта, а после II мировой войны располагался штаб 1 танковой армии РФ и, соответственно, разведывательный отдел, в котором он числился старшим офицером, закончилась
Радостные ожидания неограниченных перспектив новой жизни, рисовавшихся в его воображении, будоражили кровь. Незнание новых реалий окружающей действительности и необходимость, как можно быстрее к ним приспособиться, давили на психику, порождали неуверенность в завтрашнем дне, даже пугали. Прошлая жизнь осталась где-то далеко, в другой цивилизации, в милой его сердцу Германии, где для семнадцатимиллионного населения восточной части страны тоже начались перемены. Там, в общем-то, все было спланировано и расписано по пунктам, что делать: как, в какой последовательности, кто, зачем и почему. В России, как он догадывался, никакого плана преобразований не существовало, только общая схема в мозгах некоторых ученых, пришедших к власти. Граждане тыкались в эту новую жизнь, как слепые щенки. В этом смысле он не был исключением, плыл в русле течения реки общей экономической безграмотности.
Какое-то абстрактное понимание ситуации еще только зарождалось в его сознании и воображении в суровой и непредсказуемой в тот период родной действительности. Несмотря на явные трудности того времени, в голове почему-то рисовалась неоправданно радужная картинка: работодатели бьются за него, чтобы заполучить в свои фирмы такого ценного сотрудника. Высокое мнение о себе, как о выпускнике ВИИЯ, скорее всего, было оправданным. Всему научили. Не научили только правильно преподносить себя и рассказывать, какие они по большей части умные и замечательные ребята.
На самом деле он не имел даже малейшего представления о том, чем бы ему хотелось заниматься. Зато точно знал, чем не хотелось заниматься: идти в какие-нибудь охранные структуры, работать переводчиком. Знакомая, напряженная, но неблагодарная работа. По его тогдашним представлениям, предпочтительнее было найти работу, связанную с внешнеэкономической деятельностью, где требовалось знание иностранных языков. Наверно, поэтому он и поехал вскоре в Гамбург, сначала на учебу, а затем на практику в фирму, занимавшуюся внешнеэкономической деятельностью.
Андрей представлял всех людей примерно такими, как он сам. Ошибочно представлял. К счастью, все люди разные, на него абсолютно не похожи. Он такой, как есть, в этом мире единственный. Как, впрочем, и все остальные люди, единственные в своем роде. Людям бывает очень трудно, порой, невозможно договориться. Когда это удается, можно говорить о подчинении одних людей другими. К общей договоренности можно прийти с теми, кто получил похожее родительское воспитание, образование, прошел примерно тот же жизненный путь. Но если что-то, хотя бы один из этих критериев, не совпадает, найти общий язык обычно представляется затруднительным.
Еще вчера он ощущал себя относительно богатым человеком, потому что условно крупные суммы лежали на его сберкнижках, накопленные за длительный период предыдущей аскетической холостяцкой жизни. В прошлой реальной действительности их нельзя было потратить. Только теоретически. На выпивку, на еду и девочек. Он столько не пил и не ел. Девочек любил, когда ему строили глазки. И они его любили, отвечая взаимностью, когда он сам строил глазки. На отношениях взаимности денег много не потратить. Особенно в отдаленных гарнизонах, когда его передавали из одних теплых рук в другие.
На «свои богатства» он мог много чего приобрести, в воображении, конечно. Интересно было мечтать и осознавать, что накопленные средства можно потратить на что-нибудь стоящее. Например, мечтать и мерить накопленные денежные знаки путешествиями вокруг света или квартирами. Неважно, что их невозможно было реализовать из-за железного занавеса и дефицита. Одно осознание, что наличности хватило бы на несколько кругосветных путешествий и приобретение нескольких трехкомнатных квартир, грело душу, позволяло стойко преодолевать трудности бытия оторванных от цивилизации мест службы. Такие товары как кругосветные путешествия и квартиры в свободной продаже не существовали. Зато существовала мечта, и мечтать никто не запрещал. Это большой плюс того времени. Все люди мечтали и радовались. Андрей тоже был оптимистичным, радостным мечтателем.
Все трудились и получали за свой труд денежные знаки на право мечтать. В то время этого никто не знал, что именно так обстояли дела. Возможно, кто-то даже и знал, но не говорил, а если и говорил, то очень тихо, чтобы его никто не услышал.
Как-то неожиданно для него несколько кругосветных путешествий и квартир, существовавших в его воображении, по злой воле каких-то дядек и теток в очередной раз превратились просто в бумагу с водяными знаками, потерявшую свою привлекательность из-за упавшей покупательной способности. У него украли не только средства к существованию. Украли мечту, а еще надежду. Перестав мечтать, он по инерции еще продолжал надеяться на чудо и верить, что все каким-то образом образуется. Хотя, если честно, он не стал ждать, когда все окончательно рухнет, и полки совсем опустеют. Нервы не железные, не выдержали. По совету младшего брата, на «все, что нажито непосильным трудом» приобрел всего лишь несколько килограммов кофе. Заморский товар еще лежал в магазинах. Это вселяло оптимизм. Так, из-за полного непонимания, что происходило в стране в новых экономических условиях, он провел свою не самую удачную первую сделку. Приобрел то, что еще можно было приобрести. Про себя подумал: «Ну, хоть что-то приобрел на обесценившиеся бумажки». Это была его первая серьезная покупка в «рыночной экономике». Рублевых накоплений не стало, но и легче не стало. С этой реальностью надо было смириться, сжиться, свыкнуться и быстрее забыть.
Оставалась еще валюта. Немецкие марки и доллары тоже жгли руки. Их было достаточно и нужно было срочно пристроить, «вложить», как говорили в то время.
Тогда он еще не задумывался, что, по большому счету, людей можно разделить на две категории: на тех, кто по жизни всегда всех «лечит», и тех, кого все всегда «лечат». По гамбургскому счету оба типа являются не совсем здоровыми людьми. Доверчивых людей, простофиль, Незнаек, в нашей большой стране много. Он и себя относил к их числу. Так воспитали его папа с мамой. Может быть, именно поэтому и жуликов так много. Равновесие должно соблюдаться. Жулики на доверчивости и глупости людей делали, делают, и впредь будут делать состояния. Случаев, когда его сознательно обманывали, отбирая или предлагая зарыть его деньги на «Поле чудес», как в классическом произведении «Буратино», в биографии было достаточно. Денег, которые он заплатил за «учебу», другим людям хватило бы на несколько жизней. Его учеба началась давно, в начале 90-х годов и до сих пор не закончилась.
3.Исторический экскурс.
Ошибочно было бы полагать, что это только наше российское явление, российский бизнес. Этот бизнес существовал всегда. Достаточно даже вспомнить недалекую историю этого вопроса. Самые выдающиеся люди тоже предпочитали учиться исключительно на собственном опыте. Это смелые люди. Ведь есть и другое выражение: «Только трус учится на чужих ошибках».
Например, «Компания Южных морей», образованная в 1711 году британским казначеем Робертом Харли, являлась обыкновенной финансовой пирамидой. В 1720 ажиотажная лихорадка быстрой наживы охватила всю страну — от простых крестьян до лордов. Акции компании покупали все. В начале года они стоили £128, а к концу года достигли £1000 за акцию. Даже сэр Исаак Ньютон и писатель Джонатан Свифт приняли участие в этом безумии. Выдающийся ученый сначала что-то заработал, затем потерял £ 20 000. После чего заявил, что он способен вычислять траекторию движения небесных тел, но не человеческую глупость. Поучительная история Компании Южных морей была описана в романах Росса Кинга «Домино» и Дэвида Лисса «Заговор бумаг».
Большинство наших соотечественников вряд ли читали эти иностранные романы. Это понятно. Непонятно другое. Как гениальная книга для детей Николая Носова «Незнайка на Луне» оказалась практически забытой книгой. Если бы она Андрею попалась на глаза еще раз в зрелом возрасте, когда он решил заниматься бизнесом, многих глупостей удалось бы избежать! И не только ему, всем, встававшим на этот тяжелый путь. Те, кто ее прочитал в нужное время, стали олигархами, в крайнем случае, членами правительства. Кто не успел ее изучить до начала кардинальных изменений в стране, пострадали от тех, кто ее прочитал вовремя. К сожалению, дочка с мужем подарили ему это выдающееся произведение в качестве учебника по бизнесу немного поздно, когда учеба фактически закончилась, и освежать в памяти благополучно забытые истины имело уже мало смысла.
Эта книга — прежде всего увлекательный учебник по экономике, из которого можно почерпнуть знания об акционерных обществах, товарно-денежных отношениях, о том, как организовать бизнес и вовремя выйти из него. В нем есть описание финансовых пирамид, картелей, трестов, монополий, недобросовестных конкурентов, работы СМИ и рекламы, информация о продажных полицейских, применении ими резиновых дубинок с электрошокерами и тысяча других полезных советов и терминов.
4.Рантье
В жизни всегда есть место глупости. В те перестроечные времена Андрей, как губка, впитывал все, что ему советовали сделать по радио и телевидению с его оставшимися валютными накоплениями. Он предпочитал оставаться одним из тех «бездельников, которые хотят иметь деньги, не работая». Сначала радостно отнес часть валютных средств в малоизвестную фирму, которая предложила «закопать» их на год под высокий ежемесячный процент. Через месяц, когда он появился у дверей фирмы, чтобы забрать «честно заработанные» проценты, оказалось, что директор компании убит, а где находятся его доллары, никто не знал. Кто-то, наверно, знал, но ему не говорил. Доллары собирали с населения не для того, чтобы их возвращать. Заглянув в кабинет директора, увидел его супругу, аппетитно жующую бутерброд с черной икрой. Разговаривать с ним она не пожелала. Он свою задачу выполнил, деньги отдал.
Реклама предлагала не держать сбережения под подушкой и в матрасах, а вкладывать в различные фонды и акционерные общества. Озеленять Луну не предлагала, но всегда обещала высокий доход без приложения усилий. Приятно быть рантье, получать деньги и ничего не делать. Первый опыт и учеба ничему его не научили. Он посчитал, что ему просто не повезло с директором. Точнее директору просто не повезло и его убили.
Поэтому он продолжил свои поиски вкладывания наличной валюты в «прибыльные предприятия». Крупную сумму немецких марок поменял на рубли, приобретя сертификаты акций Акционерного Общества Открытого Типа «Олби — Дипломат». Завораживало сочетание непонятного слова «Олби» с понятным словом «Дипломат». Часть долларов отнес в акционерное страховое общество «Гермес». А 1000 долларов одолжил встретившейся плачущей тетке, которой банк по каким-то причинам не давал кредит. Сердце дрогнуло при виде слез женщины. Разговорился, посочувствовал, пожалел и расстался с зелеными бумажками, выторговав процент, под который банк предлагал деньги только избранным счастливчикам. В качестве залога взял у незнакомки паспорт.
Освободившись от крупных сумм наличности, ему стало легче жить, лучше заработала голова и в правильном направлении. Особенно когда осознал, что организаторы и «Олби — Дипломата», и «Гермеса» привлекали деньги наивных простаков не для того, чтобы сделать их богаче, а только себя. Ведь это была их игра, их интеллектуальный труд, за который они получили вознаграждение. Все остальные участники этих проектов радостно им платили за приобретаемый неоценимый опыт невозвращения наличности. Люди ведь делают выводы не из своих побед, а из своих поражений. Про эти деньги тоже пришлось забыть, потому что у обеих фирм вскоре начались проблемы.
У него оставался только паспорт тетки, который, по его оценкам, стоил 1000 американских долларов. Его предстояло обменять на зеленые бумажки. Дело оказалось непростым, хлопотным, затяжным и бесперспективным. Зато появилось занятие. Для того чтобы узнать, не хочет ли случайная знакомая возвратить ему долг, нужно было ехать в какую-то деревню, находившуюся в 50 километрах от города. Владелица паспорта доллары возвращать не спешила. Все было вложено в бизнес. Наличности не было, зато были яйца. И она честно ему об этом сказала, предложив в обмен на долг машину яиц. Андрей посчитал это предложение интересным, достойным внимания. В таких случаях говорят: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Предложение обсудил с супругой. Татьяна, в силу своего юного возраста и непонимания законов бизнеса, перспективу размещения машины яиц в квартире не одобрила, проявив твердость нордического чухонского характера.
Ему в этой ситуации оставалось только продолжить вести нудные, затянувшиеся переговоры по возвращению долга. К чести индивидуальной предпринимательницы, она верила в благоприятное расположение к ней звезд и всего космоса. Надо было только запастись терпением. И он терпел, периодически навещая ее в родной деревне, веря, что с яйцами у нее, точнее у них, все получится.
Когда история благополучно завершилась, он не скоро пришел к мысли, что одалживать можно и даже нужно только родственникам, друзьям и близким людям сумму, с которой готов расстаться навсегда, в случае если она не будет возвращена.
5.Уроки российского бизнеса.
После учебы и работы в Гамбурге в 1994, пора было засучивать рукава и приступать к работе на родине. Он психологически уже был готов трудиться и зарабатывать на хлеб насущный, используя накопленный опыт предыдущей жизни. Поисками места и рода деятельности заниматься не пришлось. Позвонил его товарищ по учебе в Гамбурге и попросил оказать содействие в возвращении бизнеса. Пока они учились за границей, предприимчивый менеджер товарища по учебе сделал все, чтобы отобрать бизнес у собственника. Андрей считал своим долгом помочь. За несколько месяцев работы на новом поприще он обнаружил в себе уникальную способность, не напрягаясь, в ходе доброжелательной беседы убеждать клиентов приобретать товар, даже если первоначально таких намерений у них и не было. После очередного крупного приобретения клиента с его легкой руки, он испытывал угрызения совести и чувствовал себя некомфортно каждый раз, когда понимал, что люди отдали деньги за качественный товар, который они еще несколько минут назад не собирались приобретать. Это было похоже на гипноз.
Неприятности в тот год и его не обошли стороной. Уезжая на учебу в Гамбург, он «мудро» решил сдать свою пустующую трехкомнатную квартиру в аренду какой-то фирме для проживания ее сотрудников, поскольку жена с детьми из-за близости работы и детского сада предпочитала оставаться в привычной для проживания родительской квартире. Осенью того же года, через пару месяцев после возвращения на родину, он, наконец, созрел проведать квартирантов и получить деньги за полугодовую аренду. Замок в дверях собственной квартиры оказался поменян. Это обстоятельство его несколько обескуражило и насторожило. Какая-то женщина недовольно через дверь спросила:
-Кто там. Я гостей не жду.
-Я не гость, а собственник этой квартиры, откройте, пожалуйста, дверь, — как можно спокойней произнес Андрей.
-Какой еще собственник,- уже заинтересованно, удивленно и даже с некоторым испугом спросила незнакомка, открывая ему дверь. — Собственницей этой квартиры являюсь я и проживаю в ней с семьей уже полгода. У меня есть документ на право владения, я могу Вам его предъявить. Почему я должна верить Вам? Вы, очевидно, аферист. Продали свою квартиру, а теперь говорите, что являетесь собственником и хотите вернуть ее обратно. Ведь незнакомых друг с другом собственников не может быть двое. А Вы предъявите свой документ на квартиру?
Теперь пришла очередь Андрея удивляться и даже пугаться. Действительно, незнакомые друг другу собственники одной квартиры встречаются редко. Но перед ним стояла реальная женщина, готовая доказать свое право на владение его собственности, которую он ей не продавал. Она была в полной уверенности, что такого не может быть. Он тоже считал, что такого не может быть никогда. Но в тоже время перед ним ведь стояла незнакомка с документом о собственности на его квартиру. Этот факт надо было признать и с ним смириться. Как сказал один американец несколько десятков лет назад: «… if rape is inevitable, relax and enjoy it». («…если изнасилование неизбежно, расслабьтесь и наслаждайтесь»). Ему действительно необходимо было как-то расслабиться, чтобы пережить этот стресс. Он только не понимал, как. Осмотрев еще раз свидетельство, удостоверившись в его подлинности, пришло физическое ощущение масштаба произошедшей неприятности.
-Это же какой теперь надо пройти путь, чтобы вернуть собственную квартиру, т.е. законному владельцу,- с тоской подумал Андрей.
— Мой документ находится в квартире родителей супруги, — он старался говорить неторопливо и дружелюбно, чтобы не вызвать агрессию у собеседницы. — Предлагаю поверить мне на слово. Свою квартиру я никому не продавал, поэтому намерения доказывать законность владения собственной квартирой в голову не приходило. Я могу предъявить Вам этот документ. Боюсь только, что Вас это вряд ли удовлетворит. Вы ведь все равно не освободите мои апартаменты добровольно. Я совершил две глупости: сдал квартиру в аренду перед отъездом на учебу в Германию и предоставил копию документа о собственности незнакомым людям. А сюда пришел совсем не для того, чтобы доказывать, что я являюсь законным владельцем этой квартиры. По документам это и так ясно. Я могу в ваше отсутствие поменять замки и больше не пускать Вас в мою квартиру. Однако, скорее всего я воздержусь от таких действий. Тогда Вам действительно придется доказывать, что я аферист. Таких доказательств Вы не найдете. Можно пойти по-другому пути, решая вопрос цивилизованно. Я со своей стороны готов разрешить Вам до вынесения решения суда проживать в моей квартире, если Вы пообещаете являться на каждое судебное заседание. Но не надейтесь, что я продал свою квартиру. Я полгода находился в Гамбурге и физически не мог этого сделать. К сожалению, учеба за границей нынче обходится очень дорого.
Незнакомка надеялась, так было проще для ее мировосприятия, что перед ней все-таки аферист. Теоретически в 90-х годах было возможно все. Женщина, хоть ему и не понравилась, видимо, действительно оказалась не причём. Конечно, она тоже считала себя законной владелицей недвижимости, которую отдавать просто так не собиралась. По разумению Андрея, косвенно она все же была причастна к этой фантасмагории. Приобретала квартиру очень дешево, и червь сомнения не грыз ее мозги. Сначала участники ОПГ изготовили по копии поддельное свидетельство о собственности с печатями, доверенности от его имени. Затем по этим документам квартиру продали дважды через своих подставных лиц. Третьими в цепочке оказались добросовестные приобретатели, теперь считавшие себя владельцами моей квартиры. От сотрудников УБОП он с некоторым удовлетворением узнал, что подобным образом пострадало еще человек пятнадцать. Глупость — самая повальная эпидемия. Андрей в полной мере оказался подвержен этой заразе. По статье мошенничество завели уголовное дело. Ему очень хотелось, как можно скорее возвратить квартиру. Известно, что наши желания почти всегда не совпадают с нашими возможностями. Дело оказалось долгим, нервным и утомительным. Им двигал задор еще не уставшего от жизни человека, верящего в силу закона и высшую справедливость, и страшная злость на неизвестных ему мошенников. Подготовив исковое заявление в Невский федеральный районный суд, он осознал, что самым заинтересованным лицом в этой криминальной истории является он сам. Доверять это деликатное дело посторонним людям не следовало. Отказавшись от адвокатов, стал действовать намного эффективнее профессионалов. За год сменились три федеральных судьи. С его «легкой» руки двое ушли на повышение в городской суд. Вторая по счету судья из-за некорректного поведения с ним на очередном заседании вынуждена была принести ему официальное извинение на следующем заседании. В противном случае ее повышение в Городской суд оставалось под вопросом. В течение года только его присутствие в суде оставалось неизменным при любой погоде и любом расположении звезд на небе. Когда вести дело назначили третью судью, молоденькую женщину, без признаков профессиональной деформации личности, еще не разочаровавшуюся в жизни, верящую в силу закона, решения долго ждать не пришлось. Затребовав в суд уголовное дело, изучив его, она очень быстро вынесло решение в его пользу. Добросовестные приобретатели его квартиры, подготовившие встречный иск, настаивали вынести решение в их пользу на том основании, что им негде жить, а он может проживать в квартире родителей жены. Судья, очевидно, по неопытности или из любопытства все же спросила его:
-Как вы думаете, где им теперь жить, если я вынесу решение в вашу пользу?
-Ваша честь, — несколько волнуясь, произнес Андрей, — этот вопрос не является предметом рассмотрения суда, но я все же на него отвечу. Квартиру я не продавал. Об этом свидетельствуют материалы гражданского и уголовного дел. До приобретения моей квартиры эта семья тоже где-то проживала. У мужа и жены, они не сироты, есть родители, у которых имеется жилплощадь. Но, честно говоря, меня интересует только собственная семья.
На этом история благополучно завершилась. С тех пор один урок он усвоил твердо и старался никому не давать копии документов о собственности.
Когда с бизнесом у товарища более — менее наладилось и его удалось возвратить в руки законного владельца, Андрея навестил другой товарищ по учебе в Гамбурге со звучной фамилией Бергман. Раньше он носил обычную фамилию, ничем не отличавшуюся от тысячи других, — Терентиков. На что только не пойдешь, чтобы получить немецкое гражданство, скрываясь от налоговой инспекции. Товарищ взял девичью фамилию матери, не испытывая при этом дискомфорта в повседневной жизни. С Александром Бергманом первый раз он столкнулся в «Доме немецкой экономики», когда тот выходил после собеседования на предмет владения немецким языком перед поездкой на учебу в Гамбург. Андрей что-то попытался у него спросить, как, мол, проходило собеседование, какие вопросы задавали…. Мрачно посмотрев на него исподлобья, он буркнул: «Ничего особенного. Если язык знаешь, пройдешь». А потом, так получилось, в Гамбурге они были определены на жилье к одним «приемным родителям», супругам Штофферс. Андрей прибыл к ним в строго назначенное время. За кофе с пирожными они разговорились. Соня и Гарри ему понравились. Соня — с искрометным юмором и легким жизнерадостным отношением к жизни. Гарри — участник войны с Советским Союзом, чудом оставшийся в живых и проведший несколько лет в советском плену,- сохранил в памяти только хорошие воспоминания о наших солдатах, с которыми он воевал, наших женщинах, которые жалели военнопленных и иногда подкармливали. Все хорошее было связано со временем его молодости, которое безвозвратно прошло. Андрей, несомненно, тоже понравился этой уже немолодой немецкой супружеской чете. И когда через полтора часа появился Александр, они для себя уже все решили по их размещению. Андрею предоставили часть дома с отдельным входом, отдельной кухней, спальней и гостиной, а опоздавшему — комнату с душевой кабиной и туалетной комнатой на втором этаже.
-Иваныч, — так он величал Андрея, когда ему обязательно нужно было получить его согласие,- есть интересная тема, бросай все на х…. Пойдем осваивать новые технологии.
Предложение звучало заманчиво. И он пошел. Последовал за Александром Бергманом «осваивать новые технологии», как телок, почуявший запах вкусной морковки, «Осваивать» — громко сказано. Необходимо было продать станок, который был создан группой «яйцеголовых» умельцев на коленках во главе с мужем его сводной сестры. Станок, похоже, даром никому был не нужен, хотя технология, использованная в его создании в то время, до сегодняшнего дня остается передовой.
На определенный участок вращающейся вольфрамоникелевой струны подавался ток, который мгновенно раскалял ее до очень высоких температур и позволял плавить дерево подобно льду без необходимости дополнительной обработки деревянной поверхности. Поскольку станок имел компьютерное управление, он мог выплавлять изделия из дерева практически любой конфигурации. Александр, чтобы хоть в какой-то мере погасить свой долг на общую сумму 100.000 долларов, безуспешно пытался продать этот чудо-станок хотя бы за 10.000 долларов. В тот период новые разработки в нашей стране мало кого интересовали. Впрочем, как и сейчас. Задача внедрения новой технологии Андрею виделась нужной и даже благородной. Однако, даже в тот период он ни секунды не сомневался, что на реализацию этой задачи в нашей стране никаких денег не хватит. Поэтому такой цели он и не ставил. В голове у него появилась здравая мысль продать станок за границу, в Германию. У него уже был некоторый коммерческий опыт приобретения советских автомобилей у немцев и их продажи.
В Дрездене к нему часто обращались офицеры штаба армии помочь им обзавестись отечественными автомобилями, которые в тот период еще были в большой цене на родине. Он никому не отказывал, тратя свое личное время. Всем находил нужные варианты, договариваясь с немцами о мизерных суммах за автомобили: 50, максимум 100 марок. Был даже случай, когда микроавтобус в отличном состоянии ему отдали за символическую цену в 1 марку. Доброжелательно улыбаясь, объяснял немцам, что за сдачу «Жигулей» на металлолом им придется отдать не меньше 300 марок и еще потратить бесценное время. Он же предлагал небольшие деньги и освобождение их от хлопот. Прагматичные немцы всегда соглашались с его логическими доводами и предложением цены за их автомобили. Приобретя неоценимый опыт в Дрездене, в Гамбурге он использовал его, чтобы помочь Александру приобрести для одного из его знакомых «Мерседес» нужных параметров на несколько тысяч марок дешевле первоначально выставленной цены.
Александр Бергман считал ниже своего достоинства торговаться с продавцами автомобилей, предпочитая переплачивать. Да, с таким выражением лица, взгляд его практически всегда оставался мрачно-скептическим, это было бесперспективным занятием. Зная, что после института он отслужил два года замполитом роты в стройбате, Андрею приходилось периодически возвращать его к реальной жизни из мрачно-задумчивого состояния словами:
-Саша, сделай лицо проще, ты же все-таки тоже бывший офицер.
«Что русскому хорошо, то немцу — смерть», или: «Что русскому бабочка, то немцу шметтерлинг». Формулируя по-другому: русскому не подходит то, что хорошо немцу.
Андрей исходил из этого посыла, когда почему-то уверовал, что у него получится продать станок немцам. Именно потому, что его слишком рано создали в России. Лет на 30-40 позже, тогда, наверно, эта новая технология нашла бы применение и на родине. Но не во время развала и распада страны. Если быть более точным, то он планировал реализацию станка поручить своему бывшему коллеге, подполковнику бундесвера Дицу, которому он предполагал доверить это деликатное дело. Не откладывая, отправил ему письмо по электронной почте. Немецкий коллега жил в небольшом городке в Баварии, владел фирмой, которая проектировала и поставляла вентиляционные системы на предприятия «BMW». Его давний товарищ откликнулся практически молниеносно, как будто ждал этого письма, и через несколько дней оказался на территории одного из крупнейших предприятий Санкт-Петербурга Станкостроительном заводе «Свердлов», где размещалась фирма «яйцеголового» родственника Александра. Станок в известной степени произвел впечатление. Господин Диц — вечно улыбающийся, крупный, довольный жизнью человек, смотрящий на мир через очки любознательными карими глазами, с интересом осмотрев чудо российской техники, понаблюдав за его работой и оценив по достоинству готовые изделия из дерева, быстро согласился оказать содействие в его продвижении в Германии и Австрии.
Буквально за несколько недель в Санкт-Петербурге побывали представители нескольких корпораций и холдингов Германии. К сожалению, безрезультатно. Тем не менее, немецкий коллега продолжал излучать флюиды добра, оптимизма и положительных эмоций, которые заряжали мрачную погоду Санкт-Петербурга и мрачные лица окружающих россиян. И, наконец, благодаря его легкой руке, приехал директор крупнейшей австрийской компании, у которого был личный самолет и русская подруга, учившаяся в полицейской академии. Поскольку планы по «ноу-хау» на трехлетку, а, может, и пятилетку сотрудники его корпорации выполняли плохо, он принял решение о приобретении уже практически готовой новой разработки в России. Александру с его родственником оставалось только решить, за какую цену отдать станок, а австрийцам — за какую цену приобрести. И еще нужно было достигнуть соглашения, чтобы не возник конфликт интересов, а, скорее, наоборот, получился консенсус и взаимное удовлетворение сторон при заключении сделки.
Для Александра Бергмана вопрос решался просто. Цена продажи технологии и станка не должна была быть меньше суммы его долга в 100.000$, поскольку, на определенном этапе, он вкладывал свои личные средства в это предприятие. В расчет не принимались интересы и амбиции родственника, который оценивал свой интеллектуальный труд и затраты в собственную компанию в 1000.000 $. У этих двух людей, не связанных кровными родственными узами, существовал конфликт интересов. Но груз собственного долга Александра давил на психику сильнее, чем проблемы мужа его сводной сестры. Долг был ближе и понятней, его хотелось закрыть в первую очередь. Чужие проблемы он старался в расчет не принимать. Их предполагалось решать в последнюю очередь в зависимости от остроты и по мере их возникновения.
Договор с австрийской компанией подписали на сумму личного долга Александра. Первый транш в 25.000$ австрийская сторона выплатила сразу после подписания договора, второй — на такую же сумму в 25.000$ — после доставки станка и всей документации в Австрию. Остальные 50.000$ предполагалось выплатить в случае, если изобретатель продолжит работать в Австрии и ему удастся создать промышленный образец. Но так случилось, что, уже находясь в Австрии, получив в соответствии с договором очередные 25.000$ после передачи станка и документации, родственники поругались и подрались при дележе денег. Консенсуса партнерам достигнуть не удалось. Александр Бергман, разместив в карманах зеленую наличность, укатил в Санкт-Петербург с намерением возвращать собственные долги. Жизнь была одна, и он ей дорожил. Изобретатель, потеряв все: фирму, интеллектуальную собственность, станок, получив лишь моральный и материальный ущерб, тоже возвратился в Санкт-Петербург.
После частичного погашения долгов займодателям, от Александра на время отстали. Время летело быстро. Ему приходилось пребывать в постоянном поиске наличности. Он брал у разных знакомых деньги на короткие сроки, чтобы погасить свой основной долг. Главным займодателем оказался хранитель черной кассы университета, а по совместительству декан факультета. Андрей тоже недолго сомневался, одалживая товарищу по учебе три тысячи долларов. Его зеленые бумажки возвратились к нему лет так через пять. Ему ничего не оставалось, как только ждать и верить, что они когда-нибудь вернуться, особенно если он будет зарабатывать деньги для себя и для этого парня, никогда не смотрящего в глаза, только исподлобья. Очередной приятель, передавший Бергману крупную сумму наличности на покупку «Мерседеса», ни автомобиля, не своих денег больше не увидел. Они тупо пошли в погашение старых долгов Александра.
К этому времени Бергман уже предлагал Андрею другую «интересную тему»: пойти на завод, поднимать упавшее производство, о котором он сам и Андрей имели очень смутное представление. Опытный завод объединения, на котором в советские времена работало более 1200 человек, размещался центре Санкт-Петербурга в стильных старинных кирпичных корпусах, построенных до революции немецким инженером. К моменту появления в красивом особняке заводоуправления Андрея, там находились несколько налоговых инспекторов, которые скучно описывали движимое имущество предприятия: черную «Волгу» бывшего «красного» директора. Новому директору, Самуилу Верданяну, она была не нужна. Он рад был от нее избавиться, а заодно и частично долг погасить.
Первоначально Самуил был далек от мысли становиться владельцем завода, оказался им почти случайно, не упустив предоставленный судьбой шанс. Как говорят китайцы: цзи бу кхэ ши, ши бу цзай лай («случай нельзя упускать, время не вернется»). И он не упустил свой шанс, кардинально поменял свою судьбу. Вначале 90-х акционировались советские объединения и отдельные предприятия, и трудовые коллективы выбирали директоров. По совету знакомых, он приобрел несколько акций и оказался на собрании трудового коллектива предприятия, на котором сделал заявление. В частности, он заверил собравшихся рабочих и инженеров, что обладает опытом работы в НИИ, где руководил отделом, а теперь владеет успешным бизнесом, осуществляет поставки компьютеров из прибалтийских стран. Самуил предложил избрать себя в совет директоров объединения, пообещав, в случае избрания, повести трудовой коллектив к светлому будущему. Время было сложное, жуликов и горлопанов хватало. Самуил производил впечатление приличного руководителя. Сыграло свою роль обаяние этого человека: небольшого роста, в меру упитанного, приятной наружности и улыбкой, с умными доброжелательными глазами. Говорил тихо, медленно, с небольшим акцентом, всегда пребывал в хорошем расположении духа. Надо было очень постараться, чтобы вывести его из себя. Нравился женщинам. В новой должности заместителя директора объединения по общим вопросам он освоился быстро. Денег на предприятии не хватало, но ума и средств, чтоб платить зарплату охране из личных накоплений, у Самуила хватало. При появлении разногласий во время борьбы за власть с новым директором объединения, которая ранее возглавляла профсоюзную организацию, она не смогла отстранить Самуила от руководства именно потому, что зарплату охране он платил из личных средств. Вместе с начальником отдела по внешнеэкономическим связям Самуил сначала спланировал, а затем осуществил одну финансовую аферу. При отправке на экспорт в Англию крупной партии наручных часов в 20000 штук в таможенных документах сознательно была допущена ошибка по количеству камней в наручных часах. Таможенники груз пропустили, таких тонкостей они знать не могли. Зато на ошибку обратили внимание дотошные англичане, которые отказались принимать и оплачивать крупную партию товара. Это и нужно было Самуилу и товарищу по афере. На счетах объединения денег было недостаточно, чтобы выкупить часы обратно. Зато нужной суммой располагал Самуил, который договорился с таможенниками забрать всю партию в 20 раз дешевле, то есть по 50 центов. Затем ему удалось реализовать эту продукцию по рыночной цене на внутреннем рынке уже в 30 раз дороже, чем забрал у таможни. Вот на эти деньги и был приобретен крупный пакет акций завода в центре города. Этой операцией он гордился, рассказывал о ней Андрею много раз. Очевидно, он считал ее выдающимся достижением своего незаурядного ума. Андрею было всегда интересно его слушать. Это были своеобразные лекции по современной политической экономии о том, «..Как государство богатеет, И чем живет, и почему Не нужно золото ему, Когда простой продукт имеет».
В тот период Андрей не очень понимал свою роль и задачу в деле налаживания производства. Не нравилось первоначально все: само устаревшее оборудование, станки, выпущенные 50 лет назад, производимая продукция, неотремонтированные помещения и, конечно, люди, закостеневшие в своем развитии. Самые способные из сотрудников уже давно покинули предприятие. Он приходил, осматривал цеха, разговаривал с инженерами и рабочими, размышлял. В голове рисовалась безрадостная картинка: все требовало перестройки и обновления. Начало обновления зависело только от денег, которые никто не собирался предоставлять, их всегда всем не хватало, и воли руководителя. Надеяться приходилось только на желание, понимание, знания и волю собственника организовать производство таким образом, чтобы целенаправленно его перестраивать и модернизировать. К моменту его появления на заводе и многие годы спустя все еще продолжался выпуск реле времени, документация на производство которых была вывезена из Германии еще в 1944 году. Это были массивные, весом около двух килограммов, надежные, металлоемкие приборы с серебряными контактами. В Германии к этому времени подобные приборы из пластика выпускали роботизированные линии без участия человека. Поскольку металлическими там были только контакты и электрическая схема на печатной плате, весили они в 10 раз меньше. Справедливости ради, на заводе выпускались и современные приборы собственной разработки, пользующиеся спросом на рынке.
Знакомство с Самуилом у Александра началось еще с его прежней работы в НИИ, где первый занимал должность начальника отдела, а второй тянул лямку простого советского инженера. На заводе Бергман появился несколько раньше Андрея, надеясь, что и он напишет заявление о приеме на работу. А когда, наконец, через несколько месяцев Андрей оформил все документы, за Александром пришли «братки». Под благовидным предлогом они вошли в кабинет директора, объяснили ему, что его сотрудник взял у их заказчика деньги на покупку «Мерседеса», а в результате автомобиль не приобрел, деньги не возвратил, а это нехорошо. Такие современные Робин Гуты, которые пришли, чтобы разрешить ситуацию по справедливости. Когда Бергман, ничего не подозревая, появился в кабинете директора и ему объявили, что его забирают с собой незнакомые дяди, чтобы он отрабатывал долг под их чутким руководством, ему стало нехорошо. Самуил не стал возражать, тем более звонить в милицию. Не теряя самообладания, он продолжал обаятельно улыбаться, рассказывая незваным гостям очередной анекдот. Когда Андрей по делу появился в директорском кабинете, то увидел двух рослых молодых людей спортивного телосложения, Самуила и мрачно молчавшего, с посеревшим от ужаса лицом Александра. Его приход как-то немного разрядил обстановку. В задней части кабинета директора располагалась кухня-столовая, комната отдыха директора и черный ход. Особняк строил все-таки немецкий инженер для собственного удобства, понимавший толк в комфорте. Мозг Бергмана лихорадочно работал. Он отчетливо понимал, что он в ловушке, и Самуил не станет ничего предпринимать ради его спасения. Времени на принятие решения не оставалось. Надо было спасать свою задницу. Под предлогом продолжить беседу в более непринужденной обстановке, Александр предложил приготовить чай или кофе. Незваные гости согласились, не заподозрив обмана, и ослабили внимание. Войдя в кухню-столовую, сердце Александра непроизвольно ускорило свою работу. Удастся ли этот побег или придется работать на этих не очень приятных людей, он не знал. Для отвлечения внимания погремел посудой, а затем, не мешкая, рванул к черному ходу. В несколько прыжков преодолевая лестничные пролеты, рискуя разбиться, Бергман оказался на заводском дворе. Такие нагрузки его грузное тело испытывало впервые в жизни. Сердце учащенно билось уже с пугающей частотой. Догнать его молодым людям спортивного телосложения не представляло большого труда. Он понимал, что в запасе у него не больше минуты. Если задержится хоть на секунду, дальнейшую жизнь будут определять они. Во что бы ни стало, надо было попытаться этого избежать. Память не сохранила воспоминания, когда он последний раз так напрягался и бегал. Навыки бега были давно утеряны, физическая подготовка оказалось нулевой, но голова пока еще работала исправно, а инстинкт самосохранения, задействовавший дополнительные силы организма, еще никто не отменял. Страх и инстинкт самосохранения заставили преодолеть свою физическую немощь и добежать до проходной. Оглянувшись и не увидев погони, он поверил в свое спасение. Еще несколько шагов и он на улице. Пройдя быстрым шагом несколько кварталов, бежать он уже не мог, оказался на проспекте с многочисленными кафе, ресторанами и магазинами. Зайдя в ближайшее кафе, и удобно расположившись за столиком, он, наконец, поверил в свое счастливое спасение. Больше его не видели. Он исчез из поля зрения окружающих на несколько лет, серьезно опасаясь за собственную жизнь. К тому же его разыскивала налоговая инспекция. Организовав в свое время несколько обменных пунктов валюты, он предпочитал всю выручку класть в карман, не платя налогов. Теперь у него появилось время заняться философией и подумать о смысле жизни. Как говорят китайцы: цзю бин чэн дайфу (буквально: «когда долго болеешь, сам становишься врачом)», т.е. нет худа без добра. Формулируя проще, если долго прятаться и скрываться, станешь философом.
Андрей продолжал работать на заводе, не считаясь со временем из-за азарта предпринимательской деятельности и освоения новых знаний. Ему уже было интересно. Был похож на тех « …придурков, которые готовы работать, не богатея». Это устраивало и радовало владельца предприятия. Он поддерживал любую здравую идею и инициативу с его стороны. Идей было много. На них Самуил откликался оперативно, особенно если речь шла о новой продукции, которая, по мнению Андрея, сулила увеличение прибыли завода, а значит и личных доходов владельца. За то время пока отсутствовал Бергман, предприятие избавилось от долгов и вышло, как когда-то говорили, «в передовики производства». Самуил приступил к реконструкции и ремонту зданий, созданию нового производства. В тот период Андрей почему-то считал своим долгом оказывать финансовую поддержку попавшему в неприятную историю товарищу. Делясь с ним своими скудными заработками, старался не задумываться о том, что он сам создал обманутым им людям проблемы в жизни. По большому счету, он и ему создал проблемы, не возвратив взятые в долг на короткий срок деньги. Своими деньгами он предпочитал сам распоряжаться. А так его потребности, желания и мечты были приостановлены на несколько лет по прихоти товарища, не испытывавшего никаких угрызений совести по этому поводу. Жалость плохое чувство, когда речь идет о здоровом человеке с наклонностями афериста и жулика. Андрей старался не отвлекаться на морально-этические аспекты своих отношений с товарищем, просто помогал ему деньгами.
У немецкого предприятия, с которым завод поддерживал взаимовыгодное сотрудничество и впоследствии купленного General Electric, на складах, при переходе на роботизированные линии, оставались комплектующие детали для нескольких тысяч реле времени, которые им уже было невыгодно собирать вручную. По официальной версии, Андрей с Самуилом отправились в Шварцвальд, там размещалось немецкое предприятие, обсудить детали реструктуризации долга завода. На самом деле главной целью визита оставалось приобретение всех остатков комплектующих деталей по максимально низкой цене. На рынке России это двухканальное реле времени стоило около 100 $ США. Андрей предложил при проведении переговоров с немцами озвучивать 9 DM за единицу приобретаемого изделия в комплектующих деталях. При данной цене за единицу изделия прибыль составляла более 1000%. Самуил высказал более радикальное предложение — 6 DM за единицу. Честно говоря, Андрею было некомфортно озвучивать эту цифру своему немецкому партнеру по переговорам. Пришлось. Он даже аргументировал тем, что кроме российского завода в Санкт-Петербурге эти комплектующие все равно никто не приобретет, потому что ни у кого больше не было оснастки и обученного персонала по их сборке. Мол, они все равно будут пылиться на складах, а потом их придется выбросить. А так они, во-первых, забирали комплектующие детали и освобождали склады от хлама. Во-вторых, немецкая сторона еще и получала деньги за устаревшую модель. Честно говоря, модель была современной. Тут он покривил душой. Это для них она была устаревшей, поскольку он точно знал, что немцы, ни при каких условиях, не стали бы собирать ее вручную. Это было нерентабельно. Однако, договориться все равно не удалось. Хотя Андрей видел и чувствовал, что немецкому руководству все-таки очень хотелось освободить свои склады от ставших уже ненужными деталей. Сообщив о своих ощущениях Самуилу, на следующий день они продолжили блефовать, отправившись в обратный путь, так и не договорившись о цене. Не отъехав еще и нескольких километров от немецкого предприятия, позвонил господин Шопмайер, его партнер по переговорам, предложил 9 DM за единицу изделия. Это была удача. Для приличия, как красная девица, он немного поломался, чтобы якобы посоветоваться с директором. Прикрыв ладонью микрофон, тихо озвучил цену Самуилу. Удовлетворенно улыбнувшись, он кивнул ему в знак согласия, продолжая управлять автомобилем и любоваться живописной горной дорогой Шварцвальда. По объему эта операция была сопоставима с той, на которую Самуил в свое время приобрел завод. Вот только проводилась она на убеждении, с улыбкой, глядя в глаза партнеру, при заинтересованности обеих сторон в достижении положительного результата, а главное — без обмана. Может быть, у немцев и остался осадок из-за недополученной прибыли, но, зная их прагматизм, они, скорее всего, были рады итогам сделки.
По-прежнему опасавшийся за безопасность собственной жизни, через несколько лет после настойчивых предложений со стороны Андрея, Александр Бергман все-таки стал с определенной периодичностью появляться на заводе. В это время Андрей занимался многомиллионным контрактом на поставку продукции в Краснодар. Единственным неприятным условием являлось то, что отсутствовала предоплата, и продукцию закупала государственная структура. Предстояло в течение года осуществлять «револьверные» поставки, т.е. отдельными партиями. По факту отгрузки и оприходования продукции на складе завод получал деньги со 100% прибылью. Ничего необычного, кроме отсутствия предоплаты, к которой на предприятии уже привыкли и без которой ничего никому не отгружали. Андрей вкратце рассказал Самуилу о готовившемся контракте. Но тот почему-то вдруг заартачился, заявив, что категорически против его подписания. К подобной реакции Андрей был не готов, она застала его врасплох. Слишком много времени и сил уже было потрачено, чтобы так просто отказываться от выгодного контракта. Поэтому он попытался переубедить директора, спросив:
-Самуил, в чем дело, на тебя это так не похоже. Объясни, пожалуйста, почему ты готов отказаться от собственной многомиллионной выгоды.
-Иваныч, понимаешь, риск слишком велик. Ты, в отличие от меня, ничем не рискуешь, а я рискую собственными деньгами.
Андрей не хотел и не мог понять, что он говорил. Ему было очень жаль потраченных усилий и времени, поэтому он попытался возразить:
-На мой взгляд, все обстоит с точностью наоборот. Я рискую собственным именем и потерей лица. А ты рискуешь лишь собственными деньгами. А это две большие разницы. Подумай, прежде чем принимать окончательное решение. Если ты откажешься от контракта, я уйду, меня здесь ничего не удержит.
На этой оптимистической ноте они и расстались. Андрей был не просто зол, взбешен. Рассказал о состоявшемся разговоре и своих намерениях Бергману.
-Знаешь,- возмущался он, — надоело. — Тут бьешься, как рыба об лед, получаешь копейки, а в результате тебе еще и говорят, что не следует заниматься выгодным контрактом. Абсурд. Вся база контактов с клиентами у меня. Никто не мешает мне договориться с немецкой, французской или швейцарской компанией и осуществлять поставки аналогичной продукции, только лучшего качества. Я собираюсь уходить.
-Иваныч, не спеши, не кипятись. Я знаю, он передумает. С головой у него все в порядке. А если ты останешься, то сейчас как раз подходящий момент пересмотреть условия оплаты твоего труда. Я полагаю, твоя оплата должна зависеть от оборота денег, получаемых предприятием в результате твоей персональной деятельности. На пять процентов от оборота он вряд ли согласиться, жаба задушит, а на три процента может пойти.
Самуил подумал ночь и на следующее утро, которое у него обычно начиналось во второй половине дня, действительно согласился с условиями выгодного контракта и новыми условиями оплаты труда Андрея. Теперь его доходы напрямую зависели от денежного оборота предприятия. Это оказалось необычным и очень увлекательным занятием. Он начал превращаться в нормального человека, готового работать не покладая рук и богатеть. Самуил согласился с ценой за единицу изделия поставки в Краснодар. Она сулила ему 100% прибыль. И он уже ощущал вкус денег, прикидывал, на что их потратит. Надо было только подготовить документы, подписать контракт и напряженно работать целый год, отслеживая его выполнение на разных этапах. Через несколько дней задолго до подписания контракта, он вновь появился в кабинете у собственника и сказал:
— Самуил, полагаю, мне удастся договориться об увеличении цены за единицу изделия на 20 рублей. Могу я рассчитывать получить эту дополнительную долю от общей суммы всего контракта после его выполнения и перевода денег на расчетный счет предприятия?
— Да, конечно, я готов с тобой поделиться этой частью прибыли, если поставка пройдет успешно и деньги за поставленный товар поступят на расчетный счет предприятия.
Сразу ударили по рукам. Андрей даже высказал комплимент своему товарищу, что, мол, приятно работать с человеком, который быстро соображает и принимает правильные решения. Год пролетел очень быстро в напряженной работе. Нужно было, во что бы то ни стало, выполнить контракт, решая по ходу возникающие проблемы с поставками продукции и получением денег от государственной структуры. Короче говоря, приходилось руку держать на пульсе, то есть напряженно работать, чтобы не потерять лицо и получить заслуженное вознаграждение, на которое можно было совершить несколько кругосветных путешествий на комфортабельном лайнере. В крайнем случае, улучшить свой квартирный вопрос, приобретя пятикомнатную квартиру. Титанический труд завершился. Деньги оказались на счету предприятия или в кармане товарища, что, впрочем, было одним и тем же. Выбрав время, он зашел в кабинет Самуила напомнить об их договоренностях годичной давности. Сделав удивленное лицо, он спросил:
-А что все деньги по контракту уже поступили? Я даже и не заметил. Ты же знаешь, я веду масштабные ремонтно-строительные работы. Хочу еще один этаж надстроить на зданиях, которые выходят во двор предприятия. Денег все время не хватает. А сколько я тебе должен?
Взяв со стола калькулятор, быстро произведя на нем ряд несложных вычислений и увидев конечный результат, взглянул на Андрея с обескураживающей улыбкой и недоумением:
— Иваныч, зачем тебе так много денег?
— Самуил, денег много не бывает,- быстро отреагировал он. — Мы с тобой заключили джентельменское соглашение. Надеюсь, ты от него не отказываешься. До сих пор у меня не было повода сомневаться в твоей порядочности. Зачем ты хочешь казаться хуже, чем есть на самом деле. У меня есть свое видение, на что их потратить. Поверь, мне совсем не хочется обсуждать это с тобой. Давай лучше сосредоточимся на выполнении наших договоренностей.
Выполнять договоренности и отдавать деньги Самуилу не то что не хотелось, а очень не хотелось. Его изощренный мозг искал выход из неприятной ситуации. Как отказать и при этом сохранить лицо, он пока не знал. Поэтому, мило улыбаясь, примирительно произнес:
-Иваныч, я долг отдам, обещаю, только позже. Сейчас просто трудно с наличностью. Давай вернемся к этому вопросу позже.
-Позже это когда? Надеюсь не когда падишах или ишак сдохнет?
-Ну что ты, — очаровательно улыбаясь, ворковал Самуил. Через пару месяцев долг отдам, «дело житейское». В крайнем случае, через три. Но через четыре месяца точно рассчитаюсь.
В этот момент сработала ассоциация, перед глазами Андрея стоял уже не его товарищ, а небольшого роста, толстенький человечек Карлсон, который считал себя «красивым, умным и в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил». Андрей был Малышом, которому очень хотелось верить, что там наверху, в домике у Самуила несколько тысяч паровых машин, сотни две наверняка, в крайнем случае, не меньше нескольких дюжин.
Он старался не докучать Самуилу о его долге. После состоявшегося разговора еще раз обратился с этим вопросом через пару месяцев. Ответ оказался ожидаемым. Надо было запастись терпением и ждать. Терпения оказалось много. Андрей верил, что слова, произнесенные в глаза, важнее любого документа, даже скрепленного кровью.
Кому он еще мог поведать о своих печалях, как не Бергману. В трудные годы его подпольной жизни, когда ему приходилось скрываться от «братков», «он ел с ладони» у него». Родней, конечно, не был, но пользовался его абсолютным доверием. Как-то незаметно и ненавязчиво Александр стал посредником в их отношениях с Самуилом. Но, если честно, и Самуил, и Андрей гораздо лучше понимали друг друга без всяких посредников. Но со сложившейся практикой уже ничего поделать было нельзя. Агдрей работал, увеличивал обороты завода, Самуил занимался строительством и хозяйственной деятельностью. Александр Бергман, как бывший политработник, занимался политесом, ведя длинные, нескончаемые беседы, умиротворяя их обоих, думая, прежде всего о себе. Постепенно растянутое во времени вранье о невозможности возвратить долг Самуилом стало надоедать. Причины, по которым он не мог этого сделать, Андрея мало интересовали, потому что ему доподлинно было известно, что в их основе лежала обыкновенная человеческая жадность.
После одного из таких безрезультатных разговоров с Самуилом, он поведал Бергману, что буду уходить с завода и создавать совместное с какой-либо иностранной компанией предприятие. В какой форме оно будет существовать, оставалось вопросом для размышления. Известно, что революцию задумывают романтики, пользуются ее плодами обычно циничные и очень жестокие люди. Но это с революцией так. Здесь ведь была живая работа по созданию нового предприятия. И делить пока было нечего. Из крупнейших иностранных производителей, представленных на европейском рынке, Андрей и Александр долго выбирали одного, с которым собирались работать. Никто из потенциальных партнеров пока еще не знал об их намерениях, даже об их существовании, а они о каждом из рассматриваемых кандидатов уже знали, если не все, то очень многое. В результате, «тендер» на право сотрудничать с ними выиграла швейцарская фирма, имевшая свои дочерние предприятия в Германии и Чехии. Сначала Самуил к идее создания швейцарской фирмы на базе завода отнесся положительно, но вовремя осознал, что, в конечном счете, подобная кооперация со швейцарским партнером несет прямую угрозу его российскому бизнесу. Единственно правильным выходом из этой ситуации, оказалось, возглавить процесс. И он отправился с Александром в Швейцарию на переговоры об условиях партнерства. Андрей остался на хозяйстве в Санкт — Петербурге. Обсуждая будущее сотрудничество со швейцарской фирмой, Бергман неоднократно спрашивал его, что он хочет получить, если все задуманное удастся осуществить. Андрею было достаточно 20% доли в новом предприятии, в уставной капитал которого он готов был внести собственные средства, и поста генерального директора. От Андрея Александр просил лишь одного: увеличивать обороты завода и при любых условиях воздержаться от участия в переговорах со швейцарской стороной, заверив, что будет в полной мере блюсти его интересы. Такая форма договоренностей устраивала их обоих. Первая поездка в Швейцарию, мягко говоря, была провальной. Бергман был даже не бледный, когда вернулся в Санкт-Петербург, а с зеленым отливом. Его первые слова, когда он появился в кабинете Андрея, отражали его паническое настроение:
-Иваныч, п…дец, все пропало. На нашем проекте можно поставить крест. Андрею было совсем непонятно, что там произошло, почему п…дец и все пропало. На его взгляд, «пропасть», ничего не могло, когда пропадать нечему. Поэтому он попросил Бергмана расслабиться, глубоко вздохнуть и членораздельно все изложить, что же там, в Швейцарии, пропало.
-Когда мы обсуждали детали сотрудничества и будущую конфигурацию нового совместного предприятия со швейцарской стороной, — объяснял Александр,- Самуил вдруг возмутился, заявив, что это его бизнес, его собственность, и он никому не позволит на чужую кровать рот разевать, то есть отбирать у него то, что он создавал столько лет.
-Ну и что ты переживаешь,- недоуменно спросил Андрей. — Что такого произошло, что ты стоишь, весь бледный, как поганка, и считаешь, что твоя жизнь не удалась. Реакция Самуила совершенно адекватная и предсказуемая. А твое поведение необъяснимо, напоминает реакцию неврастеника, неспособного правильно оценить имеющуюся информацию. Сам посуди, приходят его товарищи, которые еще вчера ничего не имели, и говорят, что у них есть блестящий проект, как отобрать у него бизнес. По сути ведь это так. Полагаю, у меня реакция была бы похожей. Самуилу нужно время, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Сделать он ничего не может. База данных у меня, сам он работать с клиентами не станет. Возглавить процесс реорганизации завода в его власти. Поступит он именно так, иначе я бы в нем разочаровался.
После слов Андрея лицо Бергмана постепенно приобрело естественный цвет, и он, довольный, ухмыльнулся. Вскоре состоялась и вторая поездка в Швейцарию, во время которой был зарегистрирован швейцарский холдинг с уставным капиталом 100 тыс. швейцарских франков, который приобретал специально зарегистрированную для этих целей российскую компанию. Когда Андрей поинтересовался у товарища о совместных договоренностях и его участии в швейцарском холдинге, Бергман, как обычно, не глядя в глаза, заявил:
-Знаешь, Иваныч, обстановка была напряженная. Не до того было, чтобы обсуждать твои интересы.
-То есть вы даже не обсуждали те пожелания, о которых мы с тобой договаривались.
-Да, не обсуждали. Зато тебя совет директоров утвердил на должность генерального директора.
-Саша, а позволь узнать, какие доли у участников швейцарского холдинга? — поинтересовался Андрей.
-Это не секрет,- оживился его товарищ. — У швейцарского собственника 60%, у Самуила 30%, и у меня 10%. Ты не расстраивайся, что так получилось. Иваныч, если захочешь, мы с тобой потом поменяемся. Я передам тебе свою долю, а ты мне — пост генерального директора.
Для Андрея его предложение оказалось неожиданным. Александр никогда не высказывал вслух своего желания занимать официальные должности из-за истории с налоговой инспекцией и интереса к его персоне «братков», поэтому он не придал этому значения. Лишь спросил:
-Насколько я знаю, собственных средств у тебя не было. Кто же оплатил твою долю? Неужели швейцарский собственник?
-Нет, деньги за меня внес Самуил, — коротко ответил Бергман.
Это не совсем вписывалось в представление Андрея о поведении Верданяна. С другой стороны, на переговорах он не присутствовал, а «черт кроется в деталях». Значительно позже, когда это уже не имело значения, он узнал, что Бергман на том совещании предлагал себя в качестве генерального директора. Однако, Самуил был категорически против его назначения, поэтому его кандидатура не прошла. Андрею он рассказал другую историю, чего не было на самом деле, но должно было произойти согласно их договоренностям, то есть, как он должен был поступить:
-Знаешь, Иваныч, мне удалось убедить всех, чтобы ты стал генеральным директором швейцарской компании,- говорил он ему, очевидно, веря в тот момент, что это так и было.
Андрей совсем не представлял в этой роли своего товарища, поэтому верил всему, что он говорил. А других претендентов на эту должность просто не существовало. Закулисная возня его мало интересовала. Время шло. Было отремонтировано целое крыло здания под новую швейцарскую компанию. Набором сотрудников занимался Бергман. У заместителей Андрея оказались говорящие фамилии: финансовым директором стал Химиков, коммерческим директором — Балаболин, техническим директором — Тележкин. Периодически встречаясь с Самуилом, продолжал интересоваться у него о времени возвращения долга. Ему всегда что-то мешало, как плохому танцору известный орган. Эта история его даже немного забавляла, Самуилу — портила настроение.
Бергман продолжал заниматься политесом, убеждая Андрея меньше общаться с Верданяном, сосредоточив свои усилия на выполнении плана по обороту швейцарской компании на год в 1 миллион долларов. План был выполнен и перевыполнен за полгода. Казалось бы, все прекрасно, радуйся и наслаждайся. Именно в этот момент все пошло не так, как представлял Андрей. Пришел как-то Бергман к нему и заявил:
-Иваныч, Самуил расстраивается, даже что-то приуныл. Его беспокоит долг перед тобой. Я предлагаю тебе простить ему этот долг.
По понятиям Андрея, предложение было странным и необъяснимым, тем более что оно исходило от посредника, а не от должника, который сам мог озвучить его, глядя в глаза:
-Саша, я, наверно, что-то не так понял, или не расслышал,- досадуя и сердясь на пришельца, начал Андрей. — Почему ты мне это говоришь. Назови хоть одну причину, из-за которой я мог бы простить ему этот долг. Только исключи из этого списка жадность, банальное нежелание расставаться с деньгами, и, что он приуныл. С Самуилом у нас заключено джентельменское соглашение, и он обязан его выполнить. Если он решил отказаться отдавать деньги, то пускай скажет мне об этом в лицо.
Бергман тупо выполнял одну из задач в задуманной им схеме, заботясь лишь о результате, которого он должен добиться в конце многоходовой комбинации, во что бы то ни стало. Его действия напоминали работу машину, наделенную определенными мыслительными процессами и некоторыми сходными с человеческими эмоциями. Все средства были хороши. Надо было только как-то организовать встречу с Самуилом, во время которой добиться от Андрея согласия простить ему его долг.
— Я обещаю погасить этот долг за счет собственных средств, — вдруг выдавил Бергман.
Для Андрея это заявлением оказалось неожиданным.
— Пойдем к Самуилу, ты скажешь, что простил ему долг,- отводя глаза в сторону и хитро улыбаясь, уговаривал Александр.
-Может быть, я чего-то не знаю, и ты сказочно разбогател. Расскажи мне об этом,- попросил Андрей Бергмана. — Если это не так, значит, у тебя нет такой суммы, и никогда в жизни не было. Пока, насколько мне известно, ты беден, как церковная крыса. Кроме того, я не очень понимаю твой интерес во всей этой истории. Хотелось бы, чтобы ты прекратил разговор на эту тему и осознал, наконец, что я не собираюсь никому ничего прощать. Если ты готов закрыть этот вопрос своими средствами, я не возражаю.
При этих словах товарищ Андрея потупил глаза. Явный признак того, что он что-то скрывал и вводил его в заблуждение. Проще было поверить ему, чем сомневаться. Они же не один пуд соли вместе съели. В конечном итоге, он все — таки уговорил Андрея отправиться к Верданяну. Переступив порог его кабинета, Бергман вдруг радостно заявил:
-Вот, Самуил, Иваныч хочет простить тебе твой долг.
Заявление смахивало на провокацию. Он действовал строго в рамках придуманного им спектакля, в который Андрея втянул помимо его воли и желания. Ему пришлось объясниться:
-Самуил, это совсем не так. Я пришел сюда не для того, чтобы прощать долги. Саша вводит тебя и меня в заблуждение. Но, если ты хочешь мне что-то сказать, я готов выслушать.
-Иваныч, знаешь, сейчас трудно с деньгами, — начал Самуил.
-Догадываюсь, что денег всем всегда не хватает, — лаконично заметил Андрей.
-Я должен отдать много денег чиновникам по уже выполненным контрактам, — продолжал Самуил, нащупывая тон и нить трудного разговора.
-Странно, зачем ты мне это рассказываешь. Мне совсем не интересны твои взаимоотношения с чиновниками. Я ведь не рассказывал тебе о моих трудностях при выполнении того контракта. Славу богу, я не вступал с ними в неформальные отношения, поэтому не могу понять твои переживания. Меня интересует в данный момент лишь выполнение твоих обязательств по нашим с тобой договоренностям. Если ты по каким-то причинам принял решение их нарушить, ты должен сказать мне об этом в лицо, — подытожил Андрей.
Видно было, что в голове Самуила происходил какой-то мыслительный процесс. Редкие волосы на рано облысевшей голове слегка поднялись. Он уже принял решение. Оставалось только облечь его в приемлемую словесную форму. Он посчитал, что краткость-сестра таланта. После слов Андрея он уже не стал растекаться мыслью по древу, а тихо произнес:
— Иваныч, я не отдам тебе деньги.
Продолжать разговор стало бессмысленно. Памятуя о том, что Бергман бил себя пяткой в грудь, обещая погасить долг Верданяна, Андрей расстроился лишь отчасти. Поэтому тоже очень коротко прокомментировал его поступок:
— Самуил, ты молодец! У тебя хватило смелости произнести, наконец, эти слова вслух. Ты действительно хозяин слова: сам дал слово, сам его и забрал.
Самуил довольный собой ухмыльнулся. Андрей откланялся. По сути ничего нового он не узнал. У него появились лишь смутные подозрения, что к много актовому спектаклю причастен Бергман. И подозрения его не обманули, потому что вскоре тот пришел к нему и стал вкрадчиво долго и путанно рассказывать, что швейцарский собственник недоволен Андреем. Было удивительно. Еще вчера он хвалил за достигнутые результаты и был вполне доволен и счастлив, а сегодня уже чем-то недоволен. Поэтому Андрей предупредил Бергмана, что сам напишет собственнику и спросит о причинах его недовольстве. При этих словах Бергман как-то забеспокоился и сказал:
-Не стоит этого делать, потому что я уже написал ему и объяснил, что ты для компании представляешь угрозу, потому что достигнутые успехи являются результатом только твоей личной деятельности, а не всего коллектива. Это для компании опасно.
Эти заявление, даже если принять во внимание, что оно являлось справедливым, стало полной неожиданностью для Андрея. Поскольку он пока не понимал логику действий Бергмана, решил спросить напрямую:
-Саша, я давно тебя знаю, оставь слова о моей угрозе швейцарскому собственнику на своей совести. А мне объясни проще, зачем тебе это понадобилось?
-Я хочу денег и власти,- потупив глаза, коротко ответил Бергман.
Объяснение прозвучало вполне откровенно, мозги прояснились сразу. Теперь все становилось на свои места. Насчет денег все было понятно. Осталось только уточнить некоторые детали относительно власти.
-А какой власти ты хочешь?- задал он наивный вопрос теперь уже бывшему товарищу.
-Я хочу пост генерального директора,- смотря куда-то в сторону, произнес Бергман.
Андрею это было несколько забавно слышать. Поэтому он предложил действовать в соответствии с ранее достигнутыми договоренностями:
— Саша, поскольку ты хочешь пост генерального директора, я согласен тебе его передать. Только не забудь и мне передать 10% пакет акций швейцарского холдинга в соответствии с твоим предложением. Я и на этот шаг с твоей стороны согласен. Видишь, какой я покладистый.
-Иваныч, знаешь, тут все не так просто, — с серьезным видом объяснял Бергман. — Этот пакет акций оплачивал Самуил. Я не имею морального права самостоятельно им распоряжаться.
-Вот и решай с ним этот вопрос. Поведай ему о наших договоренностях, а то, похоже, он не в курсе. В противном случае я буду уходить. А ты оставайся генеральным директором. Не забудь еще вернуть мне долг Самуила, который ты так хотел погасить за счет собственных средств. Как я тебе говорил, я готов получить из твоих рук эти средства. Это было бы справедливо.
-Не принимай скоропалительных решений,- пытался уладить конфликт Бергман. — Давай к этому вопросу вернемся позже. Ты можешь выбрать для себя любую должность: от первого заместителя генерального директора до советника. У тебя будет самый высокий оклад, ты сможешь выбрать направление, которым захочешь заниматься. А главное, у тебя появится много свободное времени для обдумывания путей развития нашего бизнеса. Ты станешь вольным художником.
-Знаешь, дорогой товарищ Бергман,- с досадой говорил Андрей,- у меня нет оснований верить тебе. Я привык работать, а не философствовать на вольные темы художника. Решения принимаю по ходу возникновения проблем. Когда я соглашался на эту должность, я знал, что буду получать в два раза меньше, чем на должности коммерческого директора завода. Я сменил место работы, прежде всего, из-за перспектив нового проекта. Теперь ты хочешь руководить им. Пожалуйста, руководи. Только без меня. Обманувший несколько раз, обманет еще столько же раз. Так что расслабься.
При случае Андрей решил выяснить у Верданяна, есть ли у него желание менять генерального директора. Получив отрицательный ответ, он продолжил работать, стараясь как можно меньше общаться со своим бывшим товарищем, который озвучивал ему все новые и новые фантастические предложения, от которых, по его мнению, он не мог отказаться. Осенью пришло время участникам лететь в Швейцарию распихивать по карманам дивиденды. Перед отъездом Самуил еще раз заверил Андрея, что он будет против смены генерального директора. Однако, горный воздух, экологически чистые продукты, и предложение главного швейцарского участника холдинга выплатить максимальные дивиденды в случае, если он согласиться утвердить Бергмана в качестве генерального директора, а Андрея первым заместителем со специальным окладом, склонили его изменить свое решение.
Возвратился Бергман возбужденный и радостный. Андрей подписал на себя приказ о переводе на должность первого заместителя. Честно говоря, работать ему уже не хотелось, даже изображать видимость работы не хотелось. А когда ему стало известно, что Бергман приказал системному администратору взломать его электронный почтовый ящик, и он читал его переписку, стало противно. Написав заявление об уходе, он зашел напоследок к Бергману спросить, о его обещании погасить долг Верданяна из собственных средств. Ответ оказался коротким:
— У тебя есть моя расписка? Нет? Тогда пошел на х….
Перед Андреем стояло грузное, толстое существо, совсем недобро смотревшее в его сторону. Желание сбить одним ударом довольную ухмылку с его физиономии возрастало. Но он куда-то на секунду улетел, обдумывая философский вопрос: бить или не бить.
И тут же понял, что такие решения принимаются спонтанно, молниеносно. А он задумался, и злость улетучилась. Добрый человек. Ему стало даже жалко его. Потому что представил его окровавленную физиономию и женоподобное тело, падающее на пол. И еще он побоялся не рассчитать силу удара и его последствий. Ведь Бергман не боец. Он явно провоцировал Андрея на применение физической силы. Помогать ему больше не входило в его планы. Следовало идти туда, куда послали, не задерживаясь. И он пошел. Вслед за ним в общий зал, где сидели сотрудники, выскочил и Бергман, что-то крича ему вслед. Андрей шел и тихо радовался, что не испортил свою карму, сдержал свои эмоции. Решил не мстить, хотя оставались большие возможности в этом отношении, а научиться получать удовольствие от жизни и стать счастливым.
Как поведал ему Самуил, после его увольнения швейцарская компания стала работать без прибыли. Все уходило на зарплаты и премии директоров, закупку служебных автомобилей и швейцарской продукции по завышенным ценам при «оптимизации» таможенных пошлин. Сначала Верданян терпел, а потом потребовал от швейцарского участника освободить территорию завода и вернуть ему деньги от его доли в швейцарском холдинге. Потеряв к этому проекту всякий интерес, Самуил одно время даже хотел посадить швейцарца за налоговые махинации. Но пожалел его из-за дружеских отношений его старшей дочери с женой бывшего компаньона. А вскоре глава швейцарской компании умер.
К счастью, после некоторых раздумий Андрей осознал, что деньги не делают человека счастливым, даже их количество. Может быть чуть свободней. Хотя свобода, это внутреннее состояние человека, тоже мало зависит от денег и их количества. А раз так, то плевать и растереть. Стоило переживать больше из-за обманутых ожиданий в человеческих отношениях. Но это закон жизни, его не изменить. Одни люди «лечат» других людей. А деньги, бывают, нужны на какие-то мечты. А когда они сбываются, наступает опустошенность. Поэтому лучше не спешить с их осуществлением и наслаждаться процессом.

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.