Андрей Жуков, З-75. Ответный визит советских кораблей в Италию

В начале октября 1973 года средний артиллерийский крейсер «Адмирал Ушаков» и БПК «Отважный» вышли из главной военно-морской базы Черноморского флота Севастополя на свою очередную боевую службу в Средиземное море. В ходе боевой службы планировался заход  в главную ВМБ ВМС Италии Таранто и порт Мессину. Для обеспечения перевода в ходе визита в Севастополь были откомандированы слушатель пятого курса старший лейтенант Николай Рубцов и автор этих строк  курсант Андрей Жуков.

Стоя на корме крейсера, покидающего Северную бухту со своей стоянки на бочках, я наблюдал трогательную картину: несколько убеленных сединами старших офицеров, всю свою жизнь отдавших флоту, высматривали на берегу своих близких и махали им, а по их щекам катились скупые мужские слезы. Ведь они уходили на боевую службу на целых семь месяцев, а не на две недели в круиз как журналисты, переводчики и флотский ансамбль.  Я испытывал к ним огромное уважение за то, что они остались верны морской службе, своим экипажам и защищали Родину и свой народ на дальних подступах к нашим рубежам. Ведь именно благодаря таким офицерам как они, на наши торговые суда не осмеливались нападать в те годы пираты, не начинались многие вооруженные конфликты и агрессивные войны. Они обеспечивали присутствие и демонстрацию флага советского ВМФ в Мировом Океане, что не позволяло нашему вероятному противнику «нести демократию» и разжигать цветные революции методом пуска сотен крылатых ракет по территории суверенных государств.

О проходе пролива Босфор советскими военными кораблями сообщалось в заявке через Министерство иностранных дел. Турецкие ВМС знали  об этом и в рамках атлантической солидарности сообщали работающим в Стамбуле представителям разведки ВМС США.  Навстречу советским кораблям вышел большой белый катер под турецким флагом, члены его экипажа стали бесцеремонно фотографировать наш отряд. Несколько наших матросов вынесли большие зеркала и стали слепить объективы шпионов солнечными зайчиками. По дороге вдоль берега параллельно нам двигались около десятка автомашин с дипномерами, пассажиры которых также активно щелкали затворами своих фотоаппаратов. А по турецкому телевидению транслировали торжества по случаю открытия в Стамбуле в конце сентября 1973 года красивого, висящего на пилонах, вантового моста над Босфором, соединившего Азию с Европой.

Проход проливом Босфор достаточно сложен в навигационном отношении: здесь сильное поверхностное течение, смена стороны движения справа налево в середине пролива, а также большая интенсивность движения в обоих направлениях. Моряки-черноморцы показали нам разваленный советским сухогрузом дом, под развалинами которого погибла пожилая турчанка. Судно было арестовано, а его капитан посажен в турецкую тюрьму. На развалинах дома турки повесили видную издалека растяжку «Это – дело рук советского капитана!».

По выходе из Дарданелл 9 октября 1973 года контр-адмирал Л.Я. Васюков доложил командиру 5-й эскадры контр-адмиралу Е.И. Волобуеву о  входе в его операционную зону и подчинение. Как приятно было услышать в мае 2018 года в программе «Время» заявление Президента Российской Федерации В.В.Путина о возобновлении боевой службы нашего ВМФ в Средиземном море на постоянной основе. Андреевский флаг снова возвращается в Средиземноморье! Слава российским морякам!

Капитан первого ранга из разведотдела штаба КЧФ, которому нас с Николаем Рубцовым подчинили на время перехода в Средиземное море, чтобы «служба медом не казалась» и не превратилась в морской круиз за государственный счет, приказал мне отслеживать радиоэфир на английском языке и докладывать ему о всех важных событиях, в первую очередь, связанных с переходом наших кораблей. Я сидел в БЧ-связи и крутил большую ручку огромного приемника Р-250, пытаясь добиться более качественного приема ВВС, голоса Америки, Немецкой волны, радио Ватикана и т.д. Через час после прохода Стамбула практически все радиостанции передавали информацию об усилении советской Средиземноморской эскадры крейсером «Адмирал Ушаков» и БПК «Отважный» в связи с обострением ближневосточного конфликта и очередной войной между Египтом и Израилем. Подумалось, оперативно катер и «дипломаты» сработали. Поднимаюсь в офицерскую кают-компанию и докладываю играющему в бильярд разведчику об этом. Капраз откладывает кий в сторону и идет на доклад к командиру перехода контр-адмиралу Л.Я. Васюкову. Убедившись в полезности добытых мной данных, снова спускаюсь в боевую часть и с энтузиазмом продолжаю перехват вражеских голосов.

Наш вероятный противник – 6-й американский флот с тремя новейшими ударными авианосцами, у каждого на борту около 80 самолетов-носителей ядерного оружия плюс три атомные подводные лодки, каждая из которых имеет на вооружении по 16 МБР «Поларис». И все это нацелено на нашу Родину.

6 октября 1973 года с ЦКП ВМФ  был получен сигнал о переводе сил эскадры в повышенную боевую готовность. По эскадре объявлена боевая  тревога. Флагманский корабль эскадры плавбаза «Волга» снялся с якоря в заливе Эс-Салум и направился в район слежения за американскими авианосно-ударными группами южнее острова Крит.

От главкома ВМФ было получено боевое распоряжение: за каждой группой 6-флота организовать непрерывное боевое слежение корабельными ударными группами с задачей их уничтожения с началом боевых действий; организовать проводку транспортов Минморфлота СССР от пролива Дарданеллы до портов Латакия (Сирия) и Александрия (Египет), а также обеспечить перелеты нашей транспортной авиации (с нашими бортпереводчиками из ВИИЯ в составе экипажей). Дополнительно ставилась задача обеспечить эвакуацию семей советских специалистов из портов Латакия и Александрия.

В этих условиях, несмотря на постоянный рост напряженности,  командир 5-ой эскадры не стал отменять заранее утвержденный Главкомом ВМФ заход крейсера «Адмирал Ушаков» и БПК «Отважный» в главную ВМБ ВМС Италии Таранто и порт Мессина. Поэтому рано утром 15 октября отряд советских кораблей вошел в территориальные воды Италии, как это было согласовано с итальянской стороной. Командир перехода контр-адмирал Л.Я. Васюков приказал мне связаться с базой Таранто по радио и сообщить итальянцам, что мы заходим в залив Маре Гранде. На мои неоднократные запросы по радиосвязи на итальянском и английском языках никакой реакции со стороны хозяев не последовало. Прошло почти пятьдесят лет с тех пор, а я и сейчас четко помню текст, произносимый мной в эфир: «Questo e l’incrociatore sovietico «Ammiraglio Usciakov» Stiamo entrando nelle acque territoriali d`Italia sull’invito delle autorita italiane. Rispondete per favore!». («Это советский крейсер «Адмирал Ушаков». Мы входим в территориальные воды Италии по приглашению итальянских властей. Ответьте, пожалуйста!»).

Идущий первым как флагман огромный крейсер продолжал вламываться в территориальные воды натовской страны, баркасы итальянских рыбаков едва успевали отскакивать в сторону от огромной  стальной махины. Был уже четко виден берег Пулии (одна из южных областей Италии с административным центром в городе Бари), но нас никто не встречал. Наконец, когда мы уже практически подошли к узкому каналу для входа во внутренний залив Маре Пикколо, появился катер с военно-морским атташе Советского Союза в Италии контр-адмиралом В.М. Голицыным и помощником военно-морского атташе капитаном третьего ранга М.Г. Белоруцким. Их сопровождал местный лоцман. ВМАТ и его помощник с лоцманом поднялись на борт.

Приступили к работе по заходу во внутренний залив и швартовке. Не обошлось без затруднений и крепких русских выражений со стороны командира перехода, связанных с проходом через канал, особенно в районе разводного моста. Он поднимался не вверх, как в Санкт-Петербурге, а отходил в сторону, сужая и без того неширокий канал еще на несколько метров. Поэтому комдив Л.Я. Васюков, дабы не снести это весьма полезное для города сооружение, решительно отстранил командира крейсера от управления кораблем, взяв руководство на себя. Благодаря комдиву, который за несколько лет до этого был командиром именно этого крейсера,  ювелирно вошли в Маре Пикколо и начали разворачиваться для швартовки кормой. Винты советского корабля, осадка которого составляла около 8 метров, а глубина бухты всего 10-11 метров, стали выбрасывать тонны придонного ила со всем лежавшим на дне мусором, в том числе «утилизированными» старыми велосипедами, стиральными машинами и ржавыми холодильниками. В этой ситуации итальянский адмирал Руже предложил Льву Яковлевичу мудрое решение: дабы не посадить корабль на мель, оставить его посередине залива, а для схода на берег бросить к нему плавучие мостки, что и было сделано по обоюдному согласию.

Началась напряженная для переводчиков работа. Протокольные визиты властям, посещение военных объектов и достопримечательностей города, день открытых дверей, а также активное общение с нашими итальянскими коллегами и гостеприимными хозяевами.  Все советские моряки при увольнении на берег были поделены на пятерки во главе с офицером или мичманом и четко проинструктированы о правилах поведения в порту натовской страны. Программой визита в Таранто предусматривался также футбольный матч наших моряков с итальянцами. Припомнив нам игру с одесскими дублерами «Черноморца», хозяева ответили взаимностью, выставив против советских моряков игравшую в национальном чемпионате команду области Пулия. Результат футбольного матча был предсказуем: 9-1 в пользу принимающей стороны.

Одной из достопримечательностей области Пулия являются сталактитовые пещеры Гротте ди Кастеллано недалеко от Таранто. На момент нашего прибытия туда итальянцы с гордостью сообщили нам, что их до нас посетил только один советский человек. Это был Юрий Алексеевич Гагарин.

Другим и гораздо более интересным объектом, который нам предложили посетить, была школа подготовки боевых пловцов  ВМС Италии в пригороде главной военно-морской базы Таранто. По мнению большинства западных специалистов, итальянские соммоццатори (боевые пловцы — ит.) являются одними из лучших и профессиональных в мире.

Тогда мы, естественно, еще не знали, что в 2011 году один из выпускников щколы по фамилии Эспозито, достигнув 95-летнего возраста, поведает на весь мир о том, что это именно итальянские диверсанты взорвали в октябре 1955 года в Северной бухте Севастополя линкор «Новороссийск» (бывший итальянский линейный корабль «Джулио Чезаре»), полученный Советским Союзом по репарации в 1948 году. В результате этой злонамеренной акции, подготовленной и осуществленной нашими натовскими «партнерами» погибли  609 советских моряков. Воспользовавшись этой трагедией, Хрущев снял с должности и понизил в звании выдающегося флотоводца Главкома ВМФ СССР  адмирала Николая Герасимовича Кузнецова.

Итальянцы с гордостью рассказывали о действиях своих «героев» из 10-ой штурмовой флотилии, которой командовал князь Джунио Валерио Боргезе, убежденный фашист, публично поклявшийся после передачи линкора СССР отомстить за такое унижение Италии.

Выпускника Королевского военно-морского училища Валерио Боргезе ожидала блестящая карьера офицера-подводника, чему способствовали знатное происхождение и отличные показатели в учебе. Первая субмарина под командованием Боргезе была в составе итальянского легиона, который, в рамках помощи Франко, действовал против республиканского флота Испании. Вернувшись из Испании, князь получил под свое командование новую подводную лодку. Позже Валерио Боргезе прошел курс специальной подготовки в гитлеровской Германии на Балтийском море.

Командование ВМС Италии поручило Боргезе создать первую в мире флотилию морских диверсантов-подводников. Для нее были построены сверхмалые подводные лодки, специальные управляемые торпеды, пилотируемые взрывающиеся катера.

18 декабря 1941 года итальянцы на карликовых подводных лодках скрытно проникли в гавань Александрии и прикрепили магнитные взрывные устройства к днищам английских линкоров «Вэлиэнт» и «Куин Элизабет». Гибель этих кораблей позволила итальянскому флоту на долгое время перехватить в свои руки инициативу в боевых действиях на Средиземном море. Также «10-я штурмовая флотилия» принимала участие в осаде Севастополя, базируясь в портах Крыма, а во время оккупации непосредственно в городе русских моряков

Теоретически иностранное торговое судно могло доставить боевых пловцов на максимально близкое к Севастополю расстояние, чтобы те осуществили диверсию. С учетом боевого потенциала итальянских аквалангистов, пилотов малых подлодок и управляемых торпед, а также принимая во внимание полное отсутствие какой-либо охраны в те дни  главной базы Черноморского флота, версия о подводных диверсантах выглядит достаточно убедительно.

Дело в том, что на момент взрыва корабли дивизии охраны водного района, чьей обязанностью было стеречь вход на главную базу Черноморского флота, находились совсем в другом месте. В ночь катастрофы внешний рейд никем не охранялся; сетевые ворота были распахнуты, а шумопеленгаторы бездействовали. Таким образом, Севастополь оказался беззащитен, что, вероятно, и привело к страшной трагедии.

В пользу диверсии со стороны итальянских боевых пловцов говорит еще один малоизвестный широкой общественности факт. Это совпадение даты трагедии, которая случилась в Севастополе 28 октября 1955 года, с годовщиной марша фашистов на Рим. Именно 28 октября 1922 года Муссолини совершил государственный  переворот  после «похода» чернорубашечников на вечный город и стал премьер-министром Италии.

Но вернемся к нашим баранам. На борту крейсера «Адмирал Ушаков» кроме корреспондентов и киногруппы Министерства обороны находился ансамбль песни и пляски Черноморского флота, составленный из талантливых и высокопрофессиональных артистов, выступления которых оставляли незабываемое впечатление. Они дали для жителей города великолепный концерт, на котором мне впервые в жизни пришлось выступить в качестве конферансье. Для этого перед каждым номером начальник ансамбля говорил мне о тематике и названии песни или танца, а я облекал сказанное в понятную для итальянских зрителей краткую форму на их родном языке.

Тепло попрощавшись с жителями Таранто и итальянскими моряками военно-морской базы наши корабли 18 октября вышли в море и направились на остров Сицилия. Портом стоянки советских кораблей на следующий день стала Мессина. У этого города особая история многолетней дружбы с российскими моряками. 28 декабря 1908 года он был стерт с лица земли мощнейшим землетрясением. Под обломками зданий были погребены тысячи жителей Мессины. В Ионическом море на восточном побережье Сицилии в то время находилась на учениях эскадра кораблей Балтийского флота под командованием контр-адмирала В.И.Литвинова. В ее состав входили линкоры  «Князь Владимир» и «Цесаревич», крейсера «Богатырь» и «Адмирал Макаров».

Когда корабли прибыли на рейд Мессины, моряки увидели огромные разрушения: уничтожены все дома, портовые сооружения. Оставшиеся в живых жители, обезумившие от горя, боли, потери близких, просили о помощи. Из-под завалов доносились крики раненных, в городе наблюдались многочисленные очаги пожаров.

Группы спасения работали круглосуточно. Российскими моряками из завалов было извлечено более двух тысяч пострадавших.

Раненых, больных, детей и стариков на российских кораблях отвозили в ближайшие города Италии, которые не пострадали от стихии: Неаполь, Палермо и Сиракузы. Возвращаясь в Мессину, суда доставляли закупленную провизию, перевязочные материалы и средства для дезинфекции.

На момент первого после сорокалетнего перерыва визита советских кораблей в Италию прошло 65 лет после мессинской трагедии 1908 года, но подвиг русских матросов не забыт. Из поколения в поколение передается в семьях потомственных мессинцев рассказ о благородстве моряков российской эскадры. «Они первыми пришли к нам на помощь», — под таким заголовком была опубликована корреспонденция в местной газете перед визитом наших кораблей.

После швартовки в Мессине к нашим кораблям подъехали два рефрижератора, водители которых передали на борт около двух тонн мороженого для обоих экипажей. Кроме того, из мэрии доставили несколько рулонов бесплатных билетов во все кинотеатры Мессины в дар нашим морякам.

В  дни открытых дверей крейсер «Адмирал Ушаков» посетил 84-летний житель Мессины Альмейдо Аттилло, который рассказал о том, как его, совсем еще мальчишку, извлекли из развалин российские моряки, укутав в синее матросское одеяло, которое до сих пор хранится в его семье как самая дорогая реликвия. Эту трогательную историю мне пришлось переводить нашим морякам и представителям советских СМИ.

В те дни посланцы советского флота осмотрели знаменитый древний греческий театр в городе Таормина, в котором некогда разыгрывались жестокие трагедии гладиаторов, и другие достопримечательности острова. Военные и гражданские власти этих городов, где активно действовали не только прогрессивные общественные организации, но и неофашистские элементы, сделали все, чтобы визит прошел успешно. В этой связи не могу не рассказать о том, как неофашисты в Таранто распространяли среди наших моряков листовку, содержание которой мне пришлось переводить командованию отряда. Вот ее текст с полным сохранением пунктуации и стиля:

Добро пожаловать!

Вы желанные гости как люди, но не как представители Советского Правительства, потому что правительства среднего уровня цивилизации возвращают военнопленных и останки славных павших.

Правительство СССР спустя тридцать лет после окончания войны не ответило на бесчисленные отчаянные запросы 64 тысяч матерей, жен, детей, родственников и друзей наших военнопленных.

В то время, как мы обращаем наши многочисленные молитвы к нашим павшим и шлем наши искренние приветствия еще живым итальянским военнопленным в России и их близким, требуем от Советского Правительства раз и навсегда положить конец огромным страданиям стольких матерей, жен, детей, сестер, и всех итальянцев, возвратив нам еще живых и останки павших военнопленных.

Пользуясь случаем, шлем привет русскому народу, желая ему настоящей свободы!

Да здравствует Италия!    Да здравствует свободная Россия!

г. Таранто                                            16 октября 1973 года

Участник войны 1940/45 годов, в которой нас предали Джузеппе Линсалата.

Кстати, последнего военнопленного  немца отпустили домой в 1955 году, а тут такая ахинея с итальянскими затворниками спустя 28 лет после окончания второй мировой войны!

В конце октября 1973 года нас с Колей Рубцовым, военными журналистами и ансамблем Черноморского флота пересадили с крейсера «Адмирал Ушаков» на средний десантный корабль (СДК), который возвращался в Севастополь после доставки в Латакию бронетранспортеров для сирийцев. Многие моряки, часть из которых из-за войны пошла на четвертый год срочной службы, передали со мной десятки писем своим близким с просьбой опустить их в почтовые ящики в Союзе.

В восточной части Средиземного моря у СДК вышел из строя один из двигателей. Море штормило так, что кренометр зашкаливал, кончилась пресная вода, мылись морской. Командование 5-ой эскадры понимало наши трудности, но в тех условиях обстановки не могло нам помочь. Наконец, когда уже начали кончаться продукты, и мы перешли просто на макароны и уже не по-флотски, командир эскадры приказал перебросить нас на шедший на бункеровку танкер «Иман» финской постройки, заправлявший  корабли Средиземноморской эскадры. Танкер подошел к СДК, но при сближении небольшой десантный корабль стал бить на волне борт заправщика, переброска людей оказалась невозможной. Капитан танкера решил не рисковать своим кораблем и уйти без нас.

В этот момент рядом с ним появился контр-адмирал в форме и приказал идти к греческим островам. За одним из островов шторм был не такой сильный. Прикрывшись островом, оба корабля по команде адмирала сблизились, уравняли скорость хода, что позволило начать переброску людей в движении. Мы с Николаем перепрыгнули с кормы на корму, предварительно бросив морякам танкера наши чемоданы, а журналисты и артисты стали переползать на более высокий борт танкера по деревянным сходням, спущенным  на СДК. Потом, конечно, когда пересадка благополучно завершилась, все смеялись в кают-компании танкера над ползущими в форме на четвереньках капитанами второго  ранга, корреспондентами «Морского сборника», но это было потом. Как выяснилось позже, кроме нас на заправщике оказался еще экипаж атомной подводной лодки Северного флота численностью около ста человек, который возвращался на Север после передачи своего корабля другому экипажу из состава 5-ой эскадры. А выручивший нас адмирал был командиром дивизии атомных субмарин Северного флота. К большому сожалению, имя этого решительного и умелого советского моряка мне неизвестно.

На этом наши приключения в море не закончились. Танкер, заправлявший корабли средиземноморской эскадры, по какой-то причине не получил разрешения турок на проход Босфора, и мы с Николаем еще дня три ловили ставриду на спиннинги старшего механика в Стамбуле, естественно, без права схода на берег натовской Турции. Когда разрешение на проход Босфора было наконец получено, капитан обратился к коммунистам и офицерам ВМФ на борту танкера с просьбой стать по периметру корабля и воспретить весьма вероятный, по его мнению, прыжок за борт кого-нибудь из членов экипажа. Меня лично его просьба шокировала, но оказалось, что такие случаи редко, но иногда бывали. К счастью, все обошлось, желающих пожить в  Турции среди членов экипажа «Имана» не оказалось.

Родное Черное море встретило нас сильнейшим восьмибальным штормом, но это уже было «марэ нострум», в котором безоговорочно главенствовал Краснознаменный черноморский флот. Переход из кормовой в носовую надстройку судна был запрещен, так как волны перехлестывали среднюю часть танкера, наваливаясь на него всей своей многотонной мощью. Нас с Колей Рубцовым поселили, правильнее будет сказать, определили на ночлег, в кают-компании, так как танкер был битком набит уже упомянутыми выше «пассажирами» с Севера. Ночью я встал со своего дивана. Лежать надоело, а спать было невозможно. Судно, скрепя переборками, поднималось на очередную волну, при этом диван поднимался вверх градусов на 40, а затем танкер стремительно проваливался вниз. Приходилось держаться за боковины дивана, чтобы не свалиться. На очередном провале вниз массивный сделанный по спецзаказу судовой телевизор с большим экраном, стоявший над моим диваном, сорвало с креплений и бросило на оставленное мною ложе. Угол телевизора пробил диван насквозь и уперся в пол кают-компании. Мой коллега Николай, лежавший на соседнем диване, минут через пять посоветовал мне  в случае благополучного возвращения в Севастополь, до которого оставалось 18 часов хода,  поставить свечку в городском храме.

Утром 2 ноября 1973 года мы благополучно вошли в главную военно-морскую базу Черноморского флота. Шел снег и город Славы русских моряков был покрыт белым покрывалом. Офицеры и мичманы спешили покатать детей на санках, чтобы они насладились столь редкой зимой в солнечном Крыму. В родной гавани нас приняла советская таможня, которая рьяно приступила к своим обязанностям, отобрав у меня подаренные итальянскими коммунистами три книги Пальмиро Тольятти. К счастью, они не потребовали открыть портфель, где у меня лежали многочисленные письма моряков крейсера и «Крестный отец» Марио Пьюзо, по которому я впоследствии совершенствовал мой любимый итальянский язык.

Завершая мое повествование о работе с нашими моряками,  не могу не упомянуть о визите в Бриндизи в сентябре 2001 года флагманского корабля Черноморского флота ракетного крейсера «Москва». Флагман возвращался из Тулона (Франция). Я встречал его на рейде Бриндизи с помощником военно-морского атташе из Посольства РФ и местным лоцманом.

На его борту находились начальник штаба Черноморского флота вице-адмирал Александр Аркадьевич Татаринов, командир 30-й дивизии контр-адмирал Владимир Львович Васюков – сын моего комдива в1973 году Льва Яковлевича Васюкова, а также начальник ЦКП ВМФ контр-адмирал Владимир Иванович Богдашин. Последний – легендарная личность, известный не только всему ВМФ, но и всем натовским ВМС.  12 февраля 1988 года командир сторожевого корабля «Беззаветный» капитан второго ранга В.И.Богдашин, получив команду вытеснить американский крейсер «Йорктаун» из территориальных вод СССР, таранил его, выполнив поставленную боевую задачу.

Приятно осознавать, что опыт Владимира Ивановича по вытеснению нарушителей госграницы востребован и в наши дни. Горжусь, что в моей библиотеке хранятся подаренные В.И. Богдашиным и В.Л.Васюковым книги «Крейсер Москва» и «30-я дивизия».

 

 

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.