«Стажировка» в Альма-матер пошла на пользу
После окончания Военного института иностранных языков в 1968 году, меня с дюжиной выпускников направили в Египет. Прослужив три года в войсках ПВО Египта, я изъездил страну вдоль и поперек: от Асуана до Дельты, и от Средиземного до Красного морей. В Египте не было ни одного музея, который я бы не посетил.
В августе 1971 года я вернулся в Москву. В представлении на медаль генерал Катышкин написал: «За мужество и отвагу, проявленные в борьбе с вражеской авиацией, (имярек) достоин награждения медалью «За боевые заслуги».
См. публикацию: «Наш человек в Египте» — http://nvo.ng.ru/notes/2005-10-21/8_egypt.html
После длительного отпуска меня назначили в легендарное Отделение переводчиков ВИИЯ (иногда неправильно называли «Бюро переводов»).
В комнате переводчиков висел плакат с двумя фотографиями. Надпись гласила:
«Их наградила Родина». В египетской командировке выпускники ВИИЯ Анатолий Батов (выпуск 1967 года) и Георгий Бубнов (выпуск 1966 года) были награждены медалью «За боевые заслуги». У них был первый язык английский, а второй – арабский.
Отделение переводчиков (создано в 1967 г.) подчинялось Главному управлению кадров МО, а в Институте находилось в ведении учебного отдела.
Отделение считалось резервом ГУКа и предназначалось для выполнения внезапно возникающих задач: от самых благородных до скромных: временно назначались преподавателями, оформляли на многократные поездки за рубеж, сопровождали многочисленные иностранные делегации и даже читали лекции по линии политотдела на фабрике «Шерсть-сукно» и заводе «Серп и молот».
Кроме того, вся черновая работа в учебном отделе возлагалась на переводчиков. Учебный отдел возглавлял полковник Леонид Иванович Музалевский (до этого отдел возглавлял полковник И.В. Квасок). В отдел входили: начальник, зам, пять офицеров и диспетчер – несравненная Галина Георгиевна, консультант для всех и по всем вопросам.
Л.И. Музалевский служил в Германии, он был адъютантом старшим танкового батальона (т.е. начальником штаба батальона). В Бронетанковой академии возглавлял учебный отдел, а затем был назначен начальником учебного отдела ВИИЯ.
Необходимо сказать, что 1972 год был для ВИИЯ «переломным». В этот год выпускникам перестали выдавать «ромбики» старого образца. Летом 1972 года меня прикрепили к учебному отделу. В состав экзаменационной комиссии по приему слушателей я не входил, но числился «помощником помощника начальника учебного отдела». Капитан П., занимавший эту должность, ушел в адъюнктуру Военно-дипломатической академии (кстати, наш курс был последним, когда в дипломах сделали запись: «Поступил в ВДА …, окончил ВИИЯ).
Вскоре начались приемные экзамены в Институт. Это отдельная, субъективная и специфическая тема. Работали допоздна. Вскоре мне поручили составлять план работы Института на каждый месяц. Работал ногами: обходил кафедры и отделы, собирал бумаги. Затем верстал план, который печатали в машбюро на восковке, потом отдавали в типографию. Список поручений включал полстраницы, а в придачу ещё и проводил политзанятия в бухгалтерии.
Изучил привычки и поведения всех начальников кафедр, курсов и отделов. Посылали от учебного отдела и на заседание кафедр, побывал и на заседаниях совета Института, проверял самоподготовку курсантов, присутствовал на экзаменах и на открытых уроках, посещал лингвистические семинары. Три занятия (по замене) провел по итальянскому языку для военных советников, готовящихся в Сомали. Проводил занятия по строевой подготовке на курсах офицеров запаса («партизаны»).
Через год меня освободили, на эту должность назначили другого офицера (постоянно). В начале 1973 года мне присвоили звание капитан, а в августе ГУК оформил разрешение на многократные поездки за рубеж. В этот год на учебу в ВИИЯ приняли девушек.
Успел полетать и на Ближний Восток в ходе четвертой арабо-израильской войны. Предыдущие полеты см. ссылку: http://nvo.ng.ru/history/2006-12-15/5_polety.html
Научная же деятельность автора данных строк ограничилась сдачей кандидатских экзаменов по философии и итальянскому языку в ноябре 1973 года, а через неделю после сдачи экзаменов я находился на наблюдательном посту ООН в «романтической» зоне Суэцкого канала после четвертой арабо-израильской войны.
В Альма — матер я больше не вернулся.
ЗНАКОМСТВО С ЛЕГЕНДАРНЫМ ЛИНГВИСТОМ
Одна из моих рутинных обязанностей в учебном отделе заключалось в следующем:
В Доме офицеров МВО необходимо было выписать путевку для приглашенного лектора, получить деньги в бухгалтерии ВИИЯ и вручить лектору под расписку. Имя Г.А. Судзиловского нам было хорошо известно. Многие подробности о нем мне еще в Египте 1971 году рассказывал полковник И.В. Квасок.
Знакомство с известным лингвистом произошло при курьезных обстоятельствах. На заочном факультете приглашенный лектор читал лекцию. Я должен был вручить ему под расписку деньги, полученные в бухгалтерии. Мне приказали срочно бежать на ФЗО.
Поравнявшись с библиотекой, я увидел человека похожего на лектора. Я попросил его зайти в читальный зал библиотеки на первом этаже и оформить некоторые формальности. Предъявив квитанцию и деньги в конверте, я попросил расписаться. Человек в гражданской форме ответил мне, что это ошибка и лекцию он не читал. Разговорились, он представился — Судзиловский Георгий Александрович. Передо мной был легендарный и знаменитый военный лексикограф, автор многих военных словарей. Узнав, что я изучал английский язык, он подарил мне свой Англо-русский военный словарь. https://www.twirpx.com/file/1040996/
РАЗГОВОР С ГЕНЕРАЛОМ Е.А. НОЖИНЫМ
Вскоре я сдал кандидатский экзамен по философии и итальянскому языку (академическая справка сохранилась до сих пор). Еще необходимо было сдать экзамен по языкознанию, который требовал хорошей подготовки. Список литературы был огромный.
Была мечта, была тема исследования. Заместитель начальника Военного института по научной работе Ножин Евгений Александрович (звание генерал-майор присвоено к 7 ноября 1973 года) взял с полки и вручил мне старую американскую книжку «Красноречие в военных целях» (“Speech for military service”) на английском языке, изданную еще во время Второй мировой войны. Кстати, книгу я вернул владельцу только в начале нынешнего века.
Генерал посоветовал прочитать: Толмачев Я. В. Военное красноречие, основанное на общих началах словесности, с присовокуплением примеров в разных родах оного. СПб, 1825. В моей записной книжке сохранился предложенный генералом список литературы, особенно по теории лингвистики. Советовал не увлекаться историей, а заниматься педагогикой и лингвистикой. А на книге «Основы советского ораторского искусства», автор Е.А. Ножин. Издательство Знание. Год 1973» написал: «На память о совместной службе». Вскоре судьба распорядилась иначе. Через неделю, 30 ноября 1973 года я был в Каире (вместе с 36 нашими офицерами) в распоряжении Органа ООН по наблюдению за выполнением условий перемирия в Палестине (ОНВУП). Как говорится, вернулся в «первобытное состояние».
Е.А. Ножин поддерживал связь с военными наблюдателями ООН, сохранилось несколько его писем. Мы направляли ему материалы по миротворчеству, которые использовались в учебном процессе. В ОНВУП я прослужил пять лет. «Время войне, и время миру», — сказано в древности.
Анатолий Исаенко, Запад — 1968