Анатолий Исаенко, З-68. Необычное послушание (1973 год).

Vestigia semper adora (Всегда чти следы прошлого)

После трехлетней командировки в Египет я был назначен для прохождения службы в легендарное отделение переводчиков ВИИЯ в 1971 году (создано в 1967). Вскоре мне присвоили звание капитана, но мне было не по себе, так как я занял должность старшего переводчика — своего коллеги, который недавно погиб в авиационной катастрофе при выполнении задания на Ближнем Востоке. Самолет взорвался в воздухе, других сведений мы не имели.

Начальников у нас было много: начиная от ГУКа МО и кончая учебным и политическим отделами института. В начале 1973 года меня вызвал к себе председатель партийной комиссии политотдела института. К подобным вызовам мы привыкли. Заканчивались такие визиты либо внушением, либо новым поручением. Председатель парткомиссии, 65-летний полковник, встретил меня приветливо. Неожиданно для меня, он взял свежую газету «Правда», отметил абзац из передовой статьи, вручил мне газету. Я автоматически начал переводить с листа, но полковник меня остановил, и попросил … переписать текст на чистый лист бумаги. Задание показалось мне необычным, и я терялся в догадках, что за этим последует. Почерк у меня был не блестящий, хотя до призыва в армию я сдал курс машиностроительного черчения в вечернем индустриальном институте, и преподавательница тогда отметила, что шрифт у меня «почти чертежный».

Я передал рукописный текст полковнику. Взглянув на мои строчки, он сказал, что я не очень старался, но почерк сойдет и меня включают в группу по выписке новых партийных документов. Я пытался сослаться на мой корявый почерк, и таким образом увильнуть, но это не помогло. Нести этот крест от отделения переводчиков были назначены капитаны Исаенко Анатолий, Аккуратнов Николай, Юсупов Рафаэль, Корнеев Александр. Дело было поставлено серьёзно, проводилась учеба, тренировка, писали специальными чернилами на учебных бланках. Для вдохновения прочитали повесть Куприна «Царский писарь». Руководила этим послушанием «бабка Вера», крупный специалист по партучету. А начинала она эту работу еще в Центральной группе войск (Австрия) до вывода нашего контингента в 1955 году. Вскоре о выдающихся личностях института мы знали почти все.

Через некоторое время мне поручили выписать учетную карточку и партбилет Миньяру-Белоручьеву Р.К. Мы знали его с августа 1962 года. Сдав экзамены на факультет дипакадемии, мы ждали приказа о зачислении. Командование не знало, что с нами делать, и через день проводило политинформации. Однажды политинформацию проводил подполковник Миньяр. Упомянув, что ему сорок лет, он вкратце рассказал о своем боевом пути. Через десять лет, в 1972 году я был направлен переводчиком на полгода в город Ейск на авиационное ремонтное предприятие, расположенное на одной территории с летным училищем, которое закончил Рюрик Константинович. На доске почета училища я увидел и его фамилию. В свободное от работы время я помогал курсантам училища получать отличные оценки по английскому языку и успешно сдавать экзамены, что весьма удивило их преподавательницу.

Но вернемся к документам. Внимательно прочитал его послужной список: боевой летчик во время войны, преподаватель летного училища, слушатель ВИИЯ КА, и т.д. Выписывал я и партбилет бывшему старшему сержанту Ленинградского фронта Николаю Васильевичу Ионченко, а в институте – замечательному преподавателю тактики. Отмечалась годовщина прорыва блокады Ленинграда, я подошел и поздравил бывшего сержанта. Он был удивлен, рад, и спросил: «А откуда ты это знаешь?». Затем он рассказал о тяготах фронтовой жизни. Хотя мы и относились к работе очень внимательно, но только один Юсупов Рафаэль Амирович не испортил ни одного документа.

Перед нами проходили десятки людских судеб. Старые взыскания не переносились в новые документы, все начиналось с чистого листа. Как говорил поэт Высоцкий В. – «я открываю уголовный кодекс, читаю до конца»: например,1954 год, строгий выговор за попытку скрыть национальность отца. Другой пример, немного романтичный: строгий выговор за нечестное отношение к девушке и отказ жениться на ней. У некоторых слушателей, а затем преподавателей было самое разнообразное начало трудовой деятельности: переводчик рабочего батальона (пленных немцев), или сторож на огороде.

Особое любопытство вызывал один циркуляр. Касался он образования, т.е. какое образование записывать в учетную карточку, особенно для лиц с дореволюционным стажем. Например, институт благородных девиц – среднее образование; школа повивальных бабок – начальное образование; институт повивальных бабок – среднее образование; школа тюремных надзирателей – начальное образование. Список включал более 20 страниц, но он нам не понадобился. Работали мы в усиленном режиме два месяца. Нам создали благоприятный психологический климат. За ошибки не ругали, а только просили быть внимательней и успокаивали.

Вскоре нас освободили от этого послушания. А через полгода нас ждало новое испытание – миротворческая миссия под флагом ООН на Ближнем Востоке. Осуществилось сказанное: «Блаженны миротворцы …». Прошло 45 лет, все это теперь в прошлом – прошлом столетии и тысячелетии, как говорится, в одну реку нельзя войти дважды. На все это я смотрю глазами памяти, и повторяю – всегда благоговей перед следами прошлого.

На фото: (слева) Исаенко А., выписывает партбилет Миньяру-Белоручьеву Р.К.; Юсупов Р.; Корнеев А. (справа). 

Исаенко Анатолий, Выпускник ВИИЯ, З-68

 

 

 

 

 

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.