Там.
Не могу сказать, что раньше я об этом не думал. Размышлял, конечно, но не долго. Потому что быстро уставал и расстраивался. Скорее даже философствовал на вольную тему: что же ТАМ за горизонтом видимого? В различные периоды жизни рассуждал по-разному. В детстве эти мысли появлялись эпизодически и спонтанно. При очень редкой обиде на родителей мне представлялось, как они будут сожалеть, когда меня не будет. Или во время явной угрозе жизни, а иногда и в моменты расслабленного состояния при полном согласии с собой и наслаждении красотой окружающего мира. Мысль в таких случаях беспокоила тривиальная: как это? Меня не будет, а всё на Земле останется по-прежнему? Несправедливо.
Когда жизнь заполнена действием, об этом некогда задуматься: девушки, учёба, служба, работа, отдых, семья, воспитание детей, опять работа…А о смысле жизни и, что ТАМ, лучше подумать потом, когда на это будет время.
Но поскольку никто толком не знает, что такое время, хотя его можно идентифицировать и как энергию, то и размышления на эту тему приходят чаще тогда, когда её остаётся мало.
Почему-то, так получается, что свою судьбу рассматриваешь в призме судьбы страны, которую периодически, точнее волнообразно, колбасит и потряхивает.
В истории всё уже было. И опять всё повторяется. Но ведь бывают и другие редкие примеры, когда государство точно знает, куда надо двигаться и как достичь поставленных целей. Главное, на мой непрофессиональный взгляд, иметь длительные перспективы и выверенные планы на будущее. Даже не на пятилетку, а на пяти- десятилетку, ещё лучше — на столетку. И не имеет значения, что многие не доживут до реализации этих светлых планов. Возможно, даже доживут, поскольку развитие науки и техники ускоряется.
Говорят, не дожили до коммунизма в 1980 году. Точнее дожили, но светлое будущее якобы не построили. Но это как посмотреть. Если перенести те представления простых людей об этой формации, когда на ХХII съезде КПСС была принята «Программа построения коммунизма», то, очевидно, мы его построили. Лозунг: «От каждого по способностям, каждому по потребностям» отражает коммунистический идеал производства и распределения его результатов. Он означает, что каждый человек должен максимально использовать и развивать свои способности и таланты. По-другому ведь просто скучно и неинтересно. А результатов деятельности человека даже при нынешней производительности труда вполне хватает для удовлетворения потребностей всех людей. Если это так, то следует заявить, что коммунизм мы уже давно построили.
На эту мысль меня натолкнул мой сын Николай. Он рассказал мне про российского фермера, который на своих трёх гектарах земли только с одной теплицы ежемесячно собирает 13 тонн огурцов. Это означает, что Россия при желании может обеспечить продовольствием всё население Земли. Это похоже на правду, потому что мы с супругой собираем с 0.5 кв.м. 60 шт. огурцов за сезон, то есть с конца июля по конец августа
Недавно он купил своей старшей дочери велосипед, о котором она мечтала. Для него, как, впрочем, и для меня осталось загадкой, как приличный велосипед, на производство которого потребовалась сотня различных деталей, оказался сравним по цене скромному ужину на двоих в кафе.
Поэтому можно смело считать, что коммунизм мы построили. Я лично полагаю, что на самом деле важнее не конечная цель, провозглашенная 63 года тому назад, а процесс движения в правильном для страны и каждого гражданина направлении. И ни при каких обстоятельствах не сбиваться с проложенного курса.
Если не получилось выполнить поставленные задачи, политики и руководители на всех уровнях должны быть готовы объяснить, почему так произошло, кто помешал и разработать стратегию на следующие десять пятилеток. Важно убедить всех в возможности и необходимости столь грандиозных планов, какими бы сказочными они на первый взгляд не казались. И тут важнейшая роль отводится пропаганде. Если большинство граждан верит в то, что мы должны построить, это будет выполнено обязательно. Действительность всё равно превзойдёт все наши фантастические ожидания и представления о будущем. Вера творит чудеса. Всё, что мы можем представить, обязательно реализуется через информационное поле Вселенной. Поэтому к своим словам и мыслям лучше относиться с осторожностью.
Если есть Высшая сила, Информационное поле, или Бог, а человек является его частицей, то каждый индивидуум своими мыслями помогает его свершениям. Главное иметь перспективу и двигаться к цели: и государству, и каждому гражданину и не выпадать из проложенной колеи.
Последнее время мысли о том, что же ТАМ и когда, стали просто преследовать меня. Странно. Я думал, придёт время, буду готов. В один прекрасный момент осознал, что к переходу в другое измерение нельзя подготовиться. Всегда будет не вовремя. За редким исключением, конечно.
Когда моя мама была примерно в моем возрасте, а мне на тот момент исполнилось 46, то есть я ощущал себя «красивым, умным и в меру упитанным мужчиной в самом расцвете сил», она как-то спросила меня: «Жека, ты боишься смерти?»
Вопрос застал врасплох. Я не был готов к ответу. К тому же я не так быстро соображал, как она. Поэтому что-то невразумительное промямлил: «Я не думал об этом, ещё не готов, скорее боюсь». Мама ответила обдуманно, спокойно и коротко: «Я не боюсь». Это можно было расценить так, что она много размышляла по этому поводу и не страшилась уйти. Люди покидают этот мир, когда здесь их уже ничего не держит, становится неинтересно, или невмоготу.
У каждого человека есть свой путь от появления на свет до ухода, наполненный множеством событий и историй радостных и грустных. Наверно, поэтому я стараюсь всё время быть в дороге, пока она меня увлекает как подготовки к путешествию туда, где всё другое.
И хотя ситуация с переживаниями при покупке билетов на поезда, самолеты, при бронировании мест в отелях и заказе автомобилей не улучшилась, всё же определённые положительные изменения произошли. Потому что большей частью этих вопросов занимается супруга.
Кроме того, в моём уже не юном возрасте появилась лёгкость в подборе одежды то ли из-за пофигизма, то ли из-за приобретения вкуса. А скорее всего из-за того и другого. А вкус, на мой дилетантский взгляд, заключается в том, чтобы носить то, что удобно, к чему привык. Очевидно, поэтому люблю поношенные старые вещи, как и давних друзей. И не очень люблю новые вещи и новых друзей.
Как показала практика- критерий истины, — в дороге ни при каких обстоятельствах не следует напрягаться. Во-первых, можно не доехать до пункта назначения, во-вторых, не получить удовольствие от путешествия, только стресс и переутомление. Отправляясь очередной раз на Северный Кипр, мы запланировали остановки и в Москве, и в Стамбуле по пути туда и обратно, чтобы поездка оказалась не такой драматичной как в прошлый раз и более познавательной. Мечтали встретиться и пообщаться с сыном и его семьёй. Ну, и чтобы хватило сил и здоровья возвратиться домой. Тянуло просто бесцельно побродить по центрам турецкого и российского мегаполисов. В крайнем случае, посетить какой-нибудь музей, если окружающая обстановка окажется благоприятной.
Памятуя предыдущий отрицательный опыт путешествия на остров, которое могло для меня с супругой печально закончиться, мы выводы сделали. Всё тщательно спланировали. Даже в аэропорт Внуково прибыли заблаговременно, чтобы не догонять и не провожать улетевший без нас самолёт, а спокойно, не торопясь, удовлетворить все свои хомячьи потребности в еде, поскольку авиакомпания «Победа» своих пассажиров не кормит. К этому мы были готовы. Полной неожиданностью явилось другое: за электронную регистрацию двух билетов с нас взяли 1400 рублей. Это было неожиданно, и хорошего настроения не прибавило.
Казалось бы, мы сами онлайн регистрировались на рейс, напрягали свои мозговые усилия, освобождали труд сотрудников компании и, конечно, средства, а с нас за это ещё и деньги взяли. Вместо того, чтобы нас поощрить, что мы сберегли средства компании, нас примерно наказали. Несправедливо.
Хотя, в мире нет и вообще не может быть справедливости. История с онлайн регистрацией и платой за неё казалась странной, и здравого смысла я тут не разглядел. Только безграничное желание отъёма денег у пассажиров под разными предлогами. В любом случае, правильнее было этим не заморачиваться: заплатить и забыть. И нервы будут в порядке, и время можно сэкономить.
Компания везде рекламировала свои успехи и баснословные прибыли. Лучше бы тихо сидела и помалкивала. Приспособиться к тому, что кресла не откидываются, и на них нет места для карманов хотя бы для использованных стаканчиков из-под воды можно, но, как это было монетизировано в огромные прибыли, мне было непонятно. Я не ревизор. Но мошенническая схема тут явно просматривалась.
Не ожидая никакого подвоха, мы с супругой быстро двигались к стойке, где проверяли посадочные талоны. Метра за четыре до неё на страже находилась ещё одна сотрудница у двух калибраторов. Это такие железные ящики, в которые нужно поместить ручную кладь. Если повезло, и она влезла в ящик, можно смело проходить в самолёт. Если нет, нужно платить дополнительную мзду. Для компании «Победа» удобно. И затрат почти никаких. Надо только должным образом проинструктировать и поставить суровую смотрительницу, формально и тупо исполняющую инструкцию по отъёму денег у населения. На этом посту её зарплата, наверно, окупается за один день. Эта бизнес-модель не нова. Великий комбинатор Остап Бендер тоже решил, что бесплатный вход в Провал в Пятигорске является верхом легкомыслия, быстро исправил это положение и начал собирать плату. Старая схема. Примитивная, неприятная и скучная. Как говорится: «Всяк труд мзды своей достоин».
Наши сумки поместились в калибраторы. Но были ещё женская сумка у супруги и моя небольшая сумка через плечо для документов, книги и телефонов. Пока супруга перекладывала их содержимое в ручную кладь, смотрительница её пугала сообщением, что до окончания посадки в самолёт осталась минута, потом 30 секунд и т.д. Когда я сделал замечание на недопустимость подобных методов в работе, «надзирательница» ничуть не смутилась, продолжила действовать в том же духе. С угрозой в голосе заявила, что вызовет полицию, и тогда мы точно опоздаем на этот рейс.
В условиях цейтнота и запугивания нас вызовом блюстителя порядка, секунды летели быстро. Я благоразумно предпочёл сразу заткнуться, превратиться в послушного зайчика и оплатить за провоз своей пустой сумочки и дамской сумки супруги, которые не поместились в железный ящик, 6000 рублей. Как я удостоверился в очередной раз, мы всё-таки находимся в матрице. Потому что всегда, как бы мы ни старались, и что бы кто не говорил, мы или опаздываем на самолёт, или садимся в него в последнюю минуту, даже секунду.
У этой неприятной истории был и положительный аспект. Заплатив за учёбу, в голове сразу прояснилось. Я перестал мучаться вопросом, как компания «Победа» получает огромную прибыль и делает такие успехи в своём бизнесе.
В самолёте голосом Дмитрия Губина компания назойливо и агрессивно трубила и рекламировала свои успехи и баснословные прибыли. Лучше бы тихо помалкивала. Бравурный голос комментатора при взлете и посадке авиалайнера меня откровенно раздражал, хотелось произнести: «Заткнись». Но я держался, потому что это была запись. Но реклама глупая, от неё авиапредприятие лучше не станет, а особо чувствительных граждан может и стошнить.
В новом аэропорту Стамбула, теряя время, мы долго решали, на каком виде транспорта ехать: на такси, автобусе или метро. Самый простой вариант — взять такси. Однако, мы не искали лёгких путей. Сами себе создавали трудности, а потом героически их преодолевали.
За неделю пребывания в этом мегаполисе в прошлый приезд у нас так и не возникло желание спуститься в подземку даже с познавательными целями. А тут вдруг нашло озарение, и мы решились. Время пришло. Захотелось экзотики и приключений.
Когда я получал нужные нам сведения у стойки информации, как добраться до площади Таксим на метро, казалось всё предельно ясно. Доехать до конечной станции, а там сделать пересадку и проехать ещё четыре остановки. Что может быть проще.
Пришлось потратить относительно много энергии и эмоций на приобретение проездной карточки по Стамбулу. Положив в автомат 100 лир, мы стали обладателями проездного билета с общим балансом 30 лир. Мудрая супруга предположила, что поездка на метро может стоить дороже, чем в Питере, и нам может не хватить этих денег. Мол, лучше сразу пополнить её, чтобы турникет не ограничил проход одного из нас. Так примерно и случилось. Стоимость проезда на подземном экспрессе оказалась дороже, чем в российском метро. Поэтому я сразу проникся правильным смыслом слов песни: «Не нужен нам берег турецкий и Африка нам не нужна…».
Откровенно говоря, нас сюда никакими калачами жить не заманишь, потому что и дома неплохо кормят. Так, посмотреть неспешным взглядом, как аборигены живут, можно. Но не жить. Всегда почему-то хорошо там, где нас нет и именно тогда, когда нас нет.
Наскребли по карманам ещё двадцать лир, а после прохода через турникет на карточке осталось всего десять местных тугриков. Деньги решили поменять в центре европейской части Стамбула, когда доедем до места.
Все станции линии подземки из нового аэропорта Стамбула построены недавно из современных материалов, оформлены в модернистском стиле. Они смотрятся неплохо, но дух не захватывает, как в московском и питерском метро.
До конечной станции благополучно добрались. А дальше пришлось решать квест, как сделать пересадку на зелёную линию. Какие -то указатели были, но они не предназначались для российского мозга, особенно если учесть, что мыслительные способности давно не приходилось задействовать. Все надписи были на турецком языке, которого я не знал, но усилием воли всё-таки пытался вникнуть в написанное и что-то понять.
Мы то спускались на эскалаторе, то поднимались, долго двигались по разным длинным туннелям с траволаторами, немного ускорявшие наш ход, пока через час не оказались перед очередным пропускным пунктом. Денег на карточке не было. Подниматься наверх для обмена, а затем спускаться вниз и глупо, и очень лениво. Мы неуклонно двигались к турникету, у которого стоял контролёр.
Я всегда придерживался тактики, что в случае неожиданных препятствий, преодолевать их лучше с ходу, когда сознание работает как хороший компьютер. Решение надо было принимать очень быстро.
Перед лицом затруднительных ситуаций в виде непредвиденных контролёров и отсутствия в кармане наличных в местной валюте я действую всегда примерно одинаково: надеваю шапку-невидимку, делаю строгое лицо уважаемого человека и, не замедляя свою поступь, следую, куда считаю нужным. Тут важно не засмеяться, иначе сразу стану видимым и меня обнаружат. В данной ситуации я прошёл в проход рядом с турникетом, никто не обратил на меня внимание. Очень надеялся, что и супруга повторит мой отважный манёвр. Не тут-то было. Моя подруга жизни, шедшая всего в двух шагах сзади от меня, мой трюк не поняла, а, может, просто не оценила, или струхнула. Главное — не смогла повторить. Скорее всего, воспитание не позволило. Смутилась и замешкалась. «Волк не может нарушить традиций … нельзя за флажки!»
Контролёр её запеленговал и остановил.
А мне пришлось возвращаться с повинной и объясняться со стражем турникета. И хотя он не понимал по-английски, я всё же попытался донести до него информацию языком жестов, что в России на переходах в метро с одной линии на другую дополнительных денег не берут. Но это был Константинополь, точнее Стамбул.
Турок оказался веселым, улыбчивым и доброжелательным парнем, как Карлсон. Достал из кармана телефон, набрал номер, подмигнул и что-то сказал по-турецки, мол, «дело житейское», сейчас всё выясним. На другом конце линии ему кто-то ответил. Он обрисовал ситуацию, а затем передал аппарат мне. Ответил приятный женский голос на русском языке. Дама сообщила, что по турецким правилам нам надо платить ещё раз при пересадке с экспресса в метро. Но, выслушав нашу историю, сказала, что попросит мужа пропустить нас без оплаты. Просьбу супруги он исполнил как приказ, с удовольствием и улыбкой. Мы раскланялись в знак благодарности и признательности и продолжили свой долгий путь под землёй
Когда, наконец, оказались на поверхности площади Таксим, сообразить без навигатора, в каком направлении дальше двигаться к гостинице, не представлялось возможным. Карту Стамбула из телефонов с прошлой поездки мы удалили.
Как известно, в таких случаях бывшие военные, как правило, обладающие топографическим кретинизмом, приступают к опросу местных жителей. Поэтому сначала я обратился к какому-то выпивохе, сидевшему на лавочке и неторопливо отхлебывавшему пиво из горла бутылки. Он оказался на редкость разговорчивым собеседником, прекрасно говорил по-английски, но толку от него было мало. На мой вопрос, где он так хорошо научился говорить на британской мове, он отхлебнул из горлышка посудины ещё глоток, сообщил, что очень любит этот язык и запел какую-то песню на аглицком языке, наверно, затем, чтобы мы прочувствовали всю глубину его знаний и незаурядных вокальных способностей.
Следующими собеседниками оказались трое турецких молодых спортсменов-качков, которые не столь хорошо владели иностранным языком, зато оказались любезны, разговорчивы и желали помочь двум потеряшкам. Один из них даже показал фотографии его посещения заснеженной Москвы.
Он принял живое участие в определении нашей дальнейшей участи. Сначала предупредил, чтобы мы поглядывали за вещами, которые мы оставили на скамейке с любителем выпить в общественном месте. Затем нашёл на карте точку дислокации гостиницы, сориентировал телефон по сторонам света, указал направление движения.
Поблагодарив пацанов за участие в судьбе русских туристов, мы отправились дальше к цели. К сожалению, правильным оказалась только траектория движения, но не улица, на которую нас нацелили. Поскольку обозначений улиц и домов вообще не было, или мы не могли их разглядеть в темноте, по моим ощущениям, мы двигались явно не туда. Я не штурман, поэтому старался не вмешиваться, полагаясь на профессиональный опыт супруги. Сделал лишь робкое замечание, что, мол, по моему мнению, нам указали не то направление. Чутьё не обмануло. Остановили ещё одного местного жителя, который подтвердил мои опасения. Чтобы мы опять не сбились с маршрута, он решил даже проводить нас немного. Как оказалось, у этого любезного турка жена тоже оказалась из России, из Нальчика. Он сопровождал нас из уважения и любви к своей половинке. Так невольно русские женщины всю дорогу незримо нас вели и помогали.
Когда мы, наконец, добрались до гостиницы, нас встретил приветливый портье, тоже говоривший по-русски. Тимур, так звали нашего нового собеседника, как выяснилось из разговора с ним, был родом из какого-то небольшого киргизского города, название которого мне ничего не говорило. Родился он в 1992 году за 20 дней до распада Советского Союза. Уже пять лет живёт в Стамбуле, имеет вид на жительство, работает нелегально. Бабушка по материнской линии была украинка. Возможно, и поэтому он в свое время оканчивал русскую школу. Как он сказал о себе: «Здесь я- свой среди чужих, чужой-среди своих». То ли в шутку, то ли серьезно неожиданно попросил: «Усыновите меня, пожалуйста». Супруга, добрая душа, не стала отказывать молодому человеку, сказала, что мы подумаем. Вот мы и думаем, а, может, и в самом деле усыновить парня.
И вот остров, аэропорт Эрджан. Процедура получения автомобиля в аренду на Северном Кипре, в сущности, ничем не отличалась от той, что была полгода назад. Молодые жулики кому-то звонили, советовались, по какой цене отдать нам машину. Я попросил трубку и высказал свою просьбу владельцу бизнеса самостоятельно, что хочу недорогую машину и без залога. Мою просьбу он удовлетворил. Но поскольку у его молодцов не оказалось сдачи с 500 баксов, небольшой залог всё-таки пришлось оставить с заверением вернуть его, когда я доставлю машину обратно.
Наученный отрицательным опытом предыдущих посещений этой части острова, я сразу поинтересовался, сколько в баке бензина. Молодые предприниматели почему- то с гордостью заявили, что топлива осталось литров пять, и они не возьмут с меня дополнительно ни одной лиры.
Чтобы они не лопнули от гордости по этому поводу, пришлось им напомнить, что в прошлый раз я возвратил им автомобиль, когда в баке оставалось больше половины горючего, и тоже не взял с них ни копейки. Молодые люди расплылись в улыбке. Возможно, что-то до них дошло.
В любом случае необходимо было сначала заправиться. Все ощущения левостороннего вождения автомобиля после шестимесячного перерыва повторились. Всё казалось не так, как надо, страшно раздражало. Приходилось немного напрягаться, оставаясь на чеку, чтобы не сработал условный рефлекс, выработанный годами управления автомобилем с левосторонним размещением рулевого колеса. Через 10 -15 минут легкий мандраж отпустил, и утерянный навык возвратился. Мозг быстро взял власть в свои руки, объяснив условным рефлексам, кто в доме хозяин.
На заправочной станции на всякий случай зашли в магазин, чтобы приобрести необходимые товары, которые потребуются нам для жизни в 50 метрах от моря. Какой-то весёлый ковбой, услышав наш разговор с продавщицей про айран и местный сыр, который мы обычно покупаем, тут же включился в беседу. Можно сказать, что и остров мы посещаем ради этих продуктов тоже. Было заметно, что «пастух» явно соскучился по разговору с приятными людьми европейской наружности. Он оценил наш выбор, громко заявив
по-немецки:
-Das ist gut.
Я, конечно, обрадовался, подумал, что в кои-то веки перед нами истинный ариец, спросил его:
-Wo kommen Sie her?(«Откуда Вы родом?»).
«Ариец» не оправдал моих ожиданий. Оказалось, что эта одна из немногих фраз, которой он мог блеснуть на немецком. Продолжил он свою речь на прекрасном английском, что явно не вязалось с его внешним видом. Пока супруга осматривала полки с товарами, мы разговорились. Как выяснилось, мой новый собеседник приехал на остров 26 лет назад из пригорода Лондона и решил, что он здесь останется навсегда. Причиной тому климат и красота природы. Живёт, как он сказал, один в горах. Разводит кроликов, фазанов и больших голубей, видимо, вяхирей. На вопрос, не тяжело ли так жить без людей, сообщил, что с людьми бывает трудно жить, всегда возникают какие-то проблемы, а одному жить очень даже хорошо. Не поспоришь.
«Jedem das Seine” («Каждому своё») было написано на воротах Бухенвальда. Хотя это фраза была известно задолго до существования «Третьего Рейха», ещё при «Римской империи».
На комплексе, где мы обычно останавливаемся на Северном Кипре, я познакомился с сотрудником обслуживающей компании Дмитрием. Все родственники сейчас живут в Канаде. Он приобрёл квартиру в соседнем комплексе. Работает в Москве программистом. Суету больших городов не любит, поэтому раза четыре в году он приезжал на Кипр отдохнуть и оторваться от суеты мегаполиса. Сейчас, как и встретившийся нам англичанин, живёт здесь постоянно, без выездов на Родину. Как он рассказал, весь крупный бизнес здесь поделён между несколькими семьями или кланами: снабжение электроэнергией, водой, строительный бизнес. Дмитрий придерживается примерно такого жизненного принципа: если какой-то монополист вдруг повысил цену на услугу, он не тратит время на выяснение причин, а платит и говорит спасибо, что ему позволено жить и работать в этом райском месте. Поскольку он программист, то живёт миром своего сообщества, куда нет доступа обычным людям, считая, что на любое выяснение причин повышения цен он потратит денег и энергии намного больше, чем сможет заработать за это время. А цены на всё, включая продукты, за последний год из-за инфляции увеличились примерно в 2-3 раза.
Поскольку мне не удалось решить вопрос пользования карточкой местного банка в прошлый наш приезд, решили побывать в головном офисе в Никосии. Штурман блестяще справился с задачей, выведя в нужное место. Нас встретила стройная, обаятельная сотрудница, с которой я был заочно знаком по переписке. Это она помогла мне возвратить деньги за обслуживание карточкой, которой я не мог пользоваться. Кёнюль, так звали девушку, на мой взгляд, нетипичная азербайджанка, потому что красавица. Или я просто не был раньше знаком с прелестными представительницами этого народа. Она сделала всё возможное, чтобы мне помочь.
Наверно, её классное образование, полученное в Лос-Анжелесе, знание четырёх языков (турецкий, русский, английский, французский) открыли ей новые горизонты, и судьба подарила возможность продолжить жить на Кипре. То, что не удалось сделать приехавшему из Турции менеджеру банка за четыре моих визита в прошлый раз, она, без видимых усилий с её стороны, наладила работу моей карточки за час. Могла бы, конечно, это сделать быстрее, но я отвлекал её от работы своими вопросами и светской беседой. Трудно было отказать себе в удовольствии от разговора с образованной восточной красавицей.
На следующий день, в отделении банка в г. Кирении, турчанки не смогли оперативно оформить документ и провести перевод за пару часов. Время банковских транзакций закончилось. Нам пришлось приезжать ещё раз, когда на смене оказалась опять бывшая наша соотечественница Лола из Туркмении. Такая же миниатюрная стройная красавица лет тридцати, но с печальными как у газели глазами. Я не стал спрашивать, почему глаза у неё грустные, с каким-то налётом невысказанной боли. Но мы всё же разговорились. Она уже 11 лет на Северном Кипре. Окончила местный университет, финансово-экономический факультет. Сначала работала переводчицей в больнице, а недавно перешла работать в банк операционисткой. У неё все получилось сразу.
На мой вопрос, почему она уехала из Туркмении, ведь страна, говорят, богатая.
Она посмотрела на меня, как на несмышлёныша, и сказала:
«Ничему не верьте, что пишут и говорят про Туркмению. Богато живут только те, кто захватил власть и природные ресурсы».
На этой части острова все дела решаются медленно. Если подрядчик назначил встречу на определённую дату и время, это совсем не означает, что он появится и выполнит работу, как обещал. Он может забыть, заболеть, уехать. Удивительный народ. Если что-то и происходило быстро, то это только благодаря русским женщинам. И не важно, откуда они были родом, и какой национальности. Если они говорили по-русски, это были русские женщины, сохранившие русскую культуру и язык, радовавшиеся поговорить на родном языке и помочь своим бывшим соплеменникам в незнакомой стране.
Так случалось, когда мы сталкивались с какими-то затруднениями, нам на помощь приходили наши соотечественницы: казашки, туркменки, узбечки, даже молдаванки. Создавалось впечатление, что у каждого гражданина Северного Кипра жена из России. И, похоже, как и везде, они имеют на острове большое влияние и власть.
На обратном пути, прилетев с Кипра в Стамбул, изучать метро по дороге в гостиницу больше не хотелось. Поехали на такси. Водителем оказался курд по имени Фархад, что означает смышленый, способный, непобедимый. Он родился где-то на востоке страны, в 28 часах езды от столицы. Но уже 23 года проживает в Стамбуле. На мой вопрос о семье сообщил: «Братан, у меня есть жена и трое детей, двое ходят в школу, третьему — месяц.
Такой курдский живчик, ни слова не говоривший по-английски. Вёл машину хорошо, но агрессивно, как будто считал, что все должны ему уступать дорогу. При этом он успевал крутить ручки приемника и разговаривать со мной через переводчика. Когда какой-то мерседес не уступил ему дорогу, где за рулем оказалась молодая женщина, он тут же отреагировал:
«Женщины здесь все злые, она убила меня взглядом».
А потом заявил:
«Вы приехали в самое неудобное, пробочное время. Как поедем, по короткой или длинной дороге?»
Я, конечно, предпочёл самую короткую дорогу. Но он не обратил внимания на мои слова, сделал вид, что не понял, повёз длинной дорогой якобы из-за пробок. Цену поездки я знал, поэтому не беспокоился.
Затем он включил радио, заставил нас слушать какого-то акына, который исполнял свадебную песню на курдском языке.
Предложил напитки, разрешил курить в машине, хотя сам не курил. Чтобы ублажить клиентов и понравиться им, готов был пойти на многое.
-А какова численность населения курдов в мире? – задал я вопрос для поддержания светской беседы.
-38- 40 миллионов. Какое количество проживает в Турции, не знаю.
Начал накрапывать дождь. Проехали по мосту Мучеников через Босфор. Морская вода на солнце бросалась в глаза своим ярко салатным цветом.
Всю дорогу мастер вёл бурную переписку по двум телефонам и успевал поддерживать беседу с нами. Зачем-то пожаловался, что ни на дом, ни на машину ещё не заработал. В его словах я уловил фальшь. Он явно давил на нашу психику, рассказывая, как он перегружен работой, что он вынужден здесь оставаться, потому что у него на родине большая безработица.
В таких случаях один мой приятель и владелец завода, на котором я когда-то работал, чтобы поколебать мою природную доверчивость к людям обычно говорил: «Женя, кто тебе мешает говорить то же самое».
Хотя в глубине души я всё-таки осознавал, что это была обычная психологическая атака и на супругу, и на меня. Но когда в конце поездки он озвучил сумму в три раза превышающую реальную стоимость поездки, опыт и понимание, что с орлами-таксистами всегда надо держать ухо востро, особенно тогда, когда они становятся чересчур услужливыми, даже назойливыми и давят на жалость, не помогли. Старею. Стал чересчур сентиментальным, позволил супруге отдать деньги жулику. Она его пожалела, а мне объяснила:
-Ему же надо детей и жену содержать. Считай, что мы отдали деньги на какую-нибудь благотворительность. Досада от обмана сразу исчезнет.
Так и произошло. Я почувствовал себя сразу лучше, как будто жена отдала деньги не мелкому мошеннику, а совершила какое-то доброе дело.
Портье в гостинице, где мы остановились, звали Рустам. Как стало известно, он был родом из Баку. Точнее из Москвы, потому что до 8 лет жил в столице России. В Стамбуле учится на третьем курсе университета на стоматолога. Женат. На наше сообщение о «бедном» курдском таксисте администратор тут же открыл нам глаза, сообщив, что это обычная разводка. И поделился с нами своим опытом, как его тоже не один раз обманывали. Но в последнее время ему удалось решить для себя эту проблему, поскольку он стал поступать по-другому: садится в такси, едет, приезжает на место. Когда водила называет цену в три раза выше, спрашивает, а почему счётчик не был включен. Если таксист просит заплатить хотя бы реальную цену, сообщает, что ничего не заплатит в качестве учебы за мошенничество. Если мастер продолжает настаивать и канючить, предлагает подъехать к ближайшему полицейскому. Как он рассказал, угроза всегда действует безотказно. Никто не хочет лишиться лицензии.
После ленивого и неторопливого завтрака в праздник Весны и Труда вышли из отеля около 11-00. Главная пешеходная улица Истикляль ощетинилась бронемашинами, автоматчиками и просто полицейскими через каждые 50 метров. Заграждения в виде автобусов и различной техники, люди в форме с оружием разместились на каждой отходящей улочке и подворотнях, даже у крупных магазинов, которые в тот день не работали. Станции и ветки метро оказались перекрыты. Если бы мы прилетели в Стамбул 1 мая, то пришлось бы топать ногами до гостиницы пешком. Точнее мы вынуждены были бы оставаться в аэропорту, пешком не дойти, и ждать до вечера, когда снимут блокаду города.
В течение дня мы наблюдали путешественников с чемоданами на колёсах, героически преодолевавших кордоны полиции. Они пытались выбраться из центра, двигались в направлении морских, железнодорожных и авиационных гаваней, или в гостиницы.
После вчерашнего всеобщего праздника, когда вокруг всё сияло и сверкало, как на новогодней ёлке, город обезлюдел. Картина чем-то напоминала российский отходняк после 31 декабря. На магистралях города заняли исходные позиции не поддающееся подсчёту количество полицейских. А еще были заметны редкие праздношатающиеся туристы вроде нас. Владельцы многочисленных миниатюрных кафе продолжили свои героические трудовые будни в Первомай. Полицейских надо было кормить.
Я был не единственным обитателем Стамбула, кто ходил в сандалиях и куртке с капюшоном. Нам встречались и более экзотические персонажи. Например, девушка в черной парандже, но в джинсах и кроссовках.
Поскольку отель находился в 50 метрах от главной пешеходной улицы, а она оказалась везде перекрыта полицией, чтобы вернуться в гостиницу пришлось искать обходной путь, намотав дополнительные пять тысяч шагов.
В каком-то переулке женщина — полицейский сжалилась над уставшими русскими туристами и пропустила на нужную нам улицу. Спасибо портье, который снабдил нас утром документом для предъявления полиции с адресом места проживания.
Часы на руке, когда мы, наконец, возвратились в отель, показывали пройденный путь: 30000 шагов.
Чуть позже, отправившись догуливать по городу уже в сгустившейся темноте, зашли в ближайшую столовку отведать местную кухню. Вкусно, но очень остро. Не так остро, как было когда-то в Пекине, когда я по неопытности отведал какую-то уличную стряпню, и из глаз у меня потекли настоящие мужские слёзы. Но непривычный к подобной еде желудок супруги мгновенно откликнулся недомоганием. Правда, съев привычное фисташковое мороженое, он подозрительно быстро пришёл в равновесие, и она выздоровела.
На следующий день по дороге домой мы не стали подвергать себя опасности поездкой в аэропорт на общественном транспорте, хотя это были и увлекательный опыт, и учёба, которые мы могли получить за потраченные деньги. Как большинство предсказуемых путешественников, в авиагавань стартовали на такси.
Мысли о быстротечности земного существования не отпускали. Видимо, поэтому мозг старался найти выход из этой ситуации. И очень быстро нашёл, если не выход, то хотя бы понимание, что наше бытие в этом мире не заканчивается с окончанием функционирования нашего физического тела.
И квантовая физика намекает на существование множества миров, где всё может быть иначе. Где вы не читаете этот текст, а, скажем, разговариваете с питекантропом о межгалактических путешествиях.
Теорию множественных миров предложил Хью Эверет в середине 20 века. В этой теории каждое квантовое событие вызывает «разветвление» вселенной.
Гениальный российский учёный Р.Л. Бартини занимался не только авиационной наукой, но и широким спектром исследований, в том числе и теоретической физикой. Его высказывание «мы ещё вернёмся» я почему-то связал с его научными убеждениями и исследованиями по вопросам бесконечности Вселенной, времени и пространства.
Он исследовал идеи о возможности существования циклических процессов во Вселенной, которые могут подразумевать перерождение или возвращение в другой форме после физической смерти.
Я верю гениям. Тем более, что закон сохранения энергии никто не отменял.
С необходимостью когда-нибудь оставить этот мир в какой-то степени мой пытливый мозг примирила теория о квантовом бессмертии, согласно которой, если человек или любое другое разумное существо умирает в одном мире, то продолжает жить в другом. В мирах, где физическое тело умирает, человек просто перестает существовать, но будет осознавать себя только в тех вселенных, где выжил.
Не важно, что понимание этой концепции и возможность переместиться в другой из этих миров — далеки друг от друга. Пока есть возможность путешествовать по планете Земля, надо странствовать и использовать этот шанс. Пройдёт не так много времени, и мы сможем безопасно перемещаться по другим вселенным. Потому что, как сказано в первой строке Евангелия от Иоанна: «Вначале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог», то есть мировой разум, к которому люди постоянно обращаются для достижения своих, казалось бы, недостижимых целей.
Е. Горелый
май 2024