Так уж испокон веков повелось на Руси, что ответственная ноша формирования личности пацанов, сыновей считалась не женским делом. В Советском Союзе ситуация быстро изменилась, потому что возросла роль представительниц прекрасного пола, которые в основном и занимались воспитанием детей на всех уровнях. Похоже, что эта тенденция медленно, но всё-таки меняется. Для большинства граждан страны эти изменения, произошедшие в России за последние несколько десятков лет, остались почти незамеченными.
Роль отцов и настоящих мужчин в передаче опыта мальчишкам важна прежде всего потому, что генетически подростки всегда ищут у них поддержки и одобрения, пользуются безусловным авторитетом. Формировать, взращивать, готовить будущих защитников надлежит не в тепличных условиях «консервации инфантильности», а с юных лет, шаг за шагом приучая к ответственности.
Сегодня в государстве в разы увеличилось количество нахимовских, суворовских и кадетских училищ, а образование, получаемое в стенах этих учебных заведений, большинством общества признаётся наиболее успешным. Особенно в области воспитания граждан России в духовно-нравственной сфере, кому не безразличен смысл таких понятий, как патриотизм, долг, честь, любовь к Родине, гордость за историю своей страны.
Известно, что прошлое и будущее существуют только в настоящем и в тоже время именно в данный момент они и не существуют вовсе. Точнее не скажешь, чем в известной песне: «Есть только миг между прошлым и будущим» ….
Имеет ли значение для сегодняшнего дня то, что происходило в начале шестидесятых в стране и со мной в таком близком и уже всё-таки далёком прошлом? Очевидно, что имеет. Прежде всего, для историков, скрупулезно копающих пласты времени, и для меня, очевидца и участника той эпохи.
И потом, как показывает опыт, прошлое, эта старая лиса, всегда возвращается, чтобы нас преследовать. Оно не исчезает, а становится нашим будущим. Мы не учимся на своих ошибках, поэтому всё, что мы делаем, всегда повторяется.
Время явление загадочное! То мчится, как угорелое, сломя голову, то вдруг замедляет свой бешеный бег и плетётся, как сонная муха по оконному стеклу. Среди непонятного и загадочного оно остаётся самой непознанной категорией с противоречивыми определениями его сути. Никто не знает, что это такое.
Может быть, поэтому симптомы явные или, напротив, скрытые синдрома отложенной жизни наблюдаются у большинства людей Земли. Хотя, как жить в настоящем, ясно заявлено в мультфильме «Кунг-фу»: «Прошлое забыто, будущее закрыто, настоящее даровано!»
Подавляющая часть людей, к которым и я принадлежу, искренне, но неосознанно до определенного времени считают, что всё впереди, что всё успеют, что пока они ещё и не живут вовсе, а лишь готовятся к настоящей, хорошей жизни. В то время как мы её откладываем, она лихо проносится мимо, подмигивая на прощание.
Некоторые свято верят, что главное дотянуть до пенсии, когда можно начать здравствовать в своё удовольствие. Мол, вот тогда и заживём. К сожалению, статистика печальна. Не всем удаётся дойти до заветного рубежа.
Вывод напрашивается сам собой: учиться любить себя и наслаждаться дарованной жизнью надо здесь и сейчас. Ведь каждый прожитый день- бесценный подарок судьбы, а Бог предстаёт в образе случая, который в самый неподходящий момент может нарушить наши планы, подставив подножку.
Как-то слишком быстрой чередой, как кадры старой кинохроники, перед глазами промелькнули несколько десятилетий с парой десятков ключевых событий: вот одиннадцатилетние пацаны из разных городов Советского Союза после сдачи вступительных экзаменов в 1962 году радостные, счастливые и гордые от осознания, что осуществили свою мечту стать военными моряками, оправдали надежды родителей и родственников, стоят в строю, вытянувшись в струнку, во дворе легендарного Ленинградского Нахимовского военно-морского училища. Тогда жизненный путь каждому мальчишке виделся длинным и, конечно, славным.
Прошёл всего лишь миг. И вот уже седые ветераны разных годов выпуска — кавторанги, каперанги, адмиралы, генералы, герои России — опять замерли в уже сильно поредевших шеренгах напротив легендарного крейсера «Аврора». Собрались на торжественную церемонию по случаю восьмидесятилетия образования родного учебного заведения в военную пору 1944 года.
Не у всех выпускников путь оказался длинным, но у всех- благородным и славным. Ибо нет ничего важнее Родину защищать.
В те легендарные шестидесятые для нас мальчишек непререкаемыми моральными авторитетами были наши старшие товарищи: офицеры-воспитатели, их помощники, старшины и командиры рот, начальники училища и их заместители. Многие из них принимали участие в Великой Отечественной войне.
Есть такая гипотеза, что всё в нашей жизни предопределено свыше. И хотя при известных условиях и усилиях судьбу можно изменить, лучше всё-таки всегда хотя бы смотреть под ноги и быть начеку, если что….
Когда-то командир крейсера Николай Герасимович Кузнецов, впоследствии Народный Комиссар ВМФ, разглядел задатки командира в простом краснофлотце — рулевом, своём тёзке Николае Мефодьевиче Бачкове, и направил парня на учёбу в военно- морское училище. Военная карьера Бачкова сложилась блистательно.
Спустя годы службы он командовал сначала Краснознаменной Амурской, затем Дунайской военными флотилиями. А в 1961 году встал на капитанский мостик начальника Ленинградского Нахимовского военно-морского училища.
О нашем первом «бате-командире», контр-адмирале Бачкове Николае Мефодьевиче, у всех его питомцев, друзей и подчинённых остались самые тёплые и добрые воспоминания. Удивительный был человек. Он искренне любил своих воспитанников, а они платили ему беззаветной преданностью. Глаза мальчишек загорались от восхищения и гордости даже от осознания возможности легко и просто общаться с адмиралом, добрым, заботливым и внимательным человеком. Он феноменально помнил всех нахимовцев поимённо, с кем ему доводилось общаться в личной беседе. Было заметно, что и начальнику училища доставляет удовольствие общаться со своими питомцами.
На этом посту в 1963 году его сменил другой участник Великой Отечественной войны, контр-адмирал Бакарджиев Вячеслав Георгиевич, судьба которого была трудной, сложной, порой трагической, но не менее славной. Его немного побаивались. Возможно, из-за строгого выражения лица адмирала. Других оснований не было. Он оставался боевым офицером и человеком чести. Во время Великой Отечественной войны командовал сторожевым кораблём, эсминцем, участвовал в обороне Одессы, Севастополя и в битве за Кавказ. А после войны командовал соединением кораблей, а затем был назначен начальником штаба– 1-м заместителем командира эскадры Северного Флота.
И, конечно, не вид определял сущность этого доблестного адмирала, а его характер, боевой опыт, знания, умения, привычки, воля и энергия, которые способствовали успешному и эффективному функционированию учебного заведения под его командованием.
Как когда-то Николай Герасимович Кузнецов направил на учёбу своего тёзку, рулевого Николая Бачкова, так в ходе боевых действий на Чёрном море во время Великой Отечественной войны в бытность свою командиром сторожевого корабля «Шквал» Вячеслав Георгиевич Бакарджиев направил на учёбу в Нахимовское военно-морское училище своего юнгу, сигнальщика Василия Осадчего, который уже имел боевые награды. Впоследствии Василий Степанович Осадчий в звании капитана первого ранга служил начальником Военно-морской подготовки в Нахимовском училище.
Ещё один участник Великой Отечественной войны и тоже Осадчий, но Илья Иванович, воевавший разведчиком на Ленинградском фронте в бригаде морской пехоты, служил в разное время под командованием обоих боевых адмиралов заместителем начальника Нахимовского училища по учебной части и заместителем начальника факультета в ВВМУ им. Фрунзе.
Давно уже нет в живых наших адмиралов, командиров, офицеров-воспитателей, их помощников. старшин рот, а их питомцы сами стали седыми ветеранами, подошли к последнему рубежу перехода в мир невидимый. Но что бы ни ждало нашу страну впереди, чувство признательности и благодарности воспитанников к своим старшим наставникам за уроки мужества, чести и достоинства, остались с нами навсегда.
Пока наша память о них сохраняет их лица, пока жив хоть один нахимовец, они будут оставаться с нами, незримо присутствуя в нашей жизни.
Пять с половиной часов продолжалась встреча питонов 1969 года выпуска в одном из ресторанов Петроградской стороны Санкт-Петербурга. Несмотря на возраст и пережитые испытания, друзья-товарищи ещё оставались деятельны и полны энергии. Видимо, у многих запас прочности сохранился ещё на долгие годы вперёд.
Когда, наконец, после доброй встречи в банкетном зале, многоголосие разгорячённых душ выплеснулось на улицу, мой добрый друг, с которым вместе не один пуд соли съели, ныне кандидат технических наук, капитан 1 ранга в отставке Валерий Кучер, озадачил вопросом:
-Женя, ты всё помнишь? Ну, например, как мы строем здесь ходили в баню по утрам? Сонные, зябнущие, проклиная всё на свете….
Эти не очень приятные моменты «оздоровительных» процедур того периода жизни стереть из памяти не удалось. «Послевкусие» тех водных омовений в память врезалось на всю жизнь. С фотографической точностью запечатлелись зимние походы: подъём в 6 часов утра, когда сон слаще мёда, колючий, неприятный, пробирающий до костей утренний холод Петроградской стороны, ветер в лицо, тягостные представления о воде в ещё не прогретой до нужной температуры бане. Подчиняясь воле офицера- воспитателя, ведущего ротную колонну, мы топали походным шагом баниться: отмывать наши тела и души.
Путь обратно был всегда веселей и больше напоминал карнавальное шествие. Все уже окончательно проснулись и будто обрели иммунитет к холоду. А поскольку разгоряченные тела мальчишек его уже не чувствовали, то наступало время шалостей в строю. Мочалки под воздействием холодного воздуха быстро прихватывало морозом, и они превращались из нежных инструментов гигиены в импровизированные палицы, которыми все с удовольствием дубасили друг друга.
А пока стояла оглушительно тёплая сентябрьская погода бабьего лета 2024 года. Нам с супругой ещё предстояло добраться до загородного дома в г. Красное Село, где мы проживаем постоянно уже девять лет. Валера тоже ценитель загородного воздуха в редкие погожие дни санкт-петербургской погоды, когда солнце иногда и ненадолго выскакивает из фирменного одеяла из туч, согласился его подвезти до Витебского вокзала. Оттуда ему удобней было добраться до своей дачи.
В дороге беседа продолжилась:
-А ты помнишь такого Ефимова Сашу? — спросил мой товарищ. — Он был единственным, кто до меня докапывался в училище.
Сначала я его не вспомнил. Но потом в мозгу как-то неожиданно материализовался его образ, и я восстановил забытое. Даже город Бугуруслан, откуда он был родом, сумел озвучить.
-Не помнишь, а ему я случайно в глаз не давал? — неуверенно поинтересовался я.
-Давал, давал, конечно, — подтвердил очевидец тех далёких событий, -ты всем давал. Женя, а ты изменился, стал совсем другим человеком.
-Конечно, столько лет прошло, – философски согласился я.
-Нет, я имел в ввиду по характеру, — уточнил Валера. — Стал мягче. С тобой сейчас приятно общаться.
Пришлось уточнить:
-А что до этого говорить со мной было неприятно?
-Честно скажу, я тебя очень боялся.
-Боялся?
-Да, а вдруг я не то что-нибудь ляпну и получу в нос. Боялся и буквально завидовал. Если тебе что-то не нравилось, ты легко бил в нос. Если бы ты мог, ты бы и нашему офицеру-воспитателю Федȯре (капитан третьего ранга Федоренко Сергей Фёдорович) зарядил бы в глаз, — рассмеялся Валера.
-Да, мы с ним иногда конфликтовали из-за его порой, как мне тогда виделось, неуместных шуток и афоризмов в мой адрес. Я всегда платил ему той же монетой, за словом в карман не лез.
Моя строптивость, которая никак не вписывалась в тогдашнюю классификацию норм поведения юных нахимовцев, ему страшно не нравилась и расценивалась им как чистейшей воды «борзость». Сергей Фёдорович исходил из собственного понимания выражения: «Что дозволено Юпитеру, не дозволено быку».
Возможно, он был по-своему прав. Но я основывался на принципах воспитания в собственной семье, где ни отец, ни мать ничего подобного не позволяли в отношении меня. Даже в том возрасте был уверен, что раз мои родители так себя не вели, то и чужому дядьке в погонах, офицеру-воспитателю, следовало вести себя более интеллигентно и сдержанно, и что в вопросах уважения наши права абсолютно равны. До кулаков дело, конечно, не доходило, но словесные баталии случались. И конфликтные ситуации были разные. Полагаю, он и сам порой не прочь был мне врезать, но сдерживали и офицерское звание, и возраст, и, чего уж там, весовая категория.
-В целом он был неплохим педагогом, — вступился за Федору Валера.
-Спору нет, это так, — не стал я возражать. -Но вот скажи честно: нестись с перекошенным от гнева красным лицом и сжатыми кулаками на одиннадцатилетнего пацана, затем резко тормозить в полуметре от него ведь не очень хороший педагогический приём. Скорее это действие походило на акт устрашения, направленный на подавление воли воспитанника. Хотя известное высказывание Фридриха Ницше гласит: «То, что нас не убивает, делает нас сильнее». А упорства, упрямства и характера у меня и так было с избытком. С этой точки зрения можно только поблагодарить Сергея Федоровича за его педагогическую изобретательность и тренировку стойкости. К счастью, однажды, осознав неэффективность этого метода, ему пришлось от него отказаться, во всяком случае в отношении меня. Процесс воспитания был взаимным. Будучи человеком неглупым, он тоже набирался педагогического опыта, менялся вместе со своими воспитанниками в лучшую сторону.
-Но ты упёртый был парень, если не сказать, что самый упёртый в роте, — подытожил Валера.
Неужели ты уже не помнишь, каким ты был в училище? -поинтересовался Валера.
-Хорошее свойство памяти любого человека всё забывать, особенно негативные моменты. Иначе действительность ими будет сильно отягощена. И жить будет тяжело, — проговорил я.
Хотя я на самом деле изменился и стал «мягче», как сказал Валера. Всего-то лет пять назад мне пришлось вспомнить молодость, отстаивать законность и справедливость, защищая общедомовое имущество. Один двадцатипятилетний дебил, «эксперт по демонтажу систем безопасности» многоквартирного дома, где я проживаю, нагло выкручивал камеру видеонаблюдения из лифтовой кабины, а я оказался невольным свидетелем происшествия и молчать не стал.
Поскольку я пребывал в благодушном настроении и мирно дожидался прихода лифта в холле первого этажа, руки были заняты сумкой и пакетом с продуктами, сознание оказалось расслабленным. Попросту говоря, размечтался и улетел куда-то, к нападению оказался не готов.
От подлой подножки упал на пол. Раньше лежачего не били, но я, видимо, бесповоротно отстал от жизни. Поэтому хоть и сумел скинуть с себя «наездника», отбиться и дать сдачи, но свой первый в жизни удар в глаз я всё же схлопотал. Похоже, злость и бойцовскую квалификацию растерял. Точно стал «мягче».
Спасибо моей верной подруге, напомнила, каким я был «горячим парнем» ещё в недавнем прошлом, отстаивая справедливость. Всегда полезно получать информацию из независимых источников, а то я уже ничего такого про себя не сохранил в памяти. Склероз.
— Я помню, -подтвердила Татьяна, — когда мы поженились, Женя был действительно очень эмоциональный. Старался отстаивать правду и справедливость всегда и везде, всеми доступными ему средствами. Хотя у каждого ведь своя правда.
-Вообще, — уточнил Валера, — все нахимовцы устроены, точнее заточены таким образом, что остро реагируют на несправедливое отношение. Нас так воспитывали. Это, с одной стороны, — преимущество, а с другой, — недостаток. Потому что многие на службе в отношениях с подчинёнными и командирами в случае предвзятости и притеснения пройдут мимо, а нахимовцы, как правило, этого не допускали и за себя и своих подчинённых бились.
-Мне кажется, — продолжил я неспешную беседу, — что свой рассказ о 1979 годе, который не только для меня, но и всей страны был богат на события, я тебе не посылал. Там как раз есть описание моей острой реакции на неправомерные и несправедливые действия начальника по отношению ко мне.
-Присылай, -откликнулся товарищ, — я же всегда реагирую на твои истории. Может быть, тебе что-то не нравится в моих комментариях.
-Напротив, все по сердцу, -отреагировал я, -но, если бы даже было и так, в любом случае здоровая критика, даже нелицеприятная, всё равно полезна, потому что служит во благо собственное и других. И потом, я ведь не красная девица и уже не в том возрасте, чтобы обижаться на давних друзей.
-Вы ведь все вместе приехали из Севастополя поступать в училище, одной командой: Сергей Прилепский, Слава Николаевский Володя Мельников? — спросил Валера.
-Не совсем так, — я решил уточнить ради исторической правды. – Из человек десяти, с кем мы вместе ехали в одном вагоне, поступили только мы с Володей Мельниковым. Николаевский добирался как-то самостоятельно, тем более Сергей Прилепский, у которого отец был в то время облвоенкомом.
-Сначала ваша крымская группа держалась обособленно, а со временем все противоречия сгладились, — поделился Валера своими ощущениями 62-летней давности. — Как и у нас нахимовцев, пришедших в Высшее военно-морское инженерное училище им. Ф.Э. Дзержинского. Нас было шесть человек. Сначала мы держались отдельно от остальных курсантов, а через полгода все отличия исчезли, растворились в общей массе курсантской братии.
Путь до Витебского вокзала оказался недолгим. Пора было прощаться. Как же быстро пролетело время нашей встречи, да и самой жизни.
Строгие, мудрые лица наших командиров теперь смотрят на нас лишь со старых фотографий, а мы сами уже давно перешагнули их возраст.
Их голоса, полные заботы, а чаще твёрдости и металла в голосе, до сих пор сохранились в памяти будто совсем недавно мы ещё разговаривали с ними.
У воспитанников 60-х не существовало альтернативы: училище-приказ — флот, то есть служба Родине. У нахимовцев 2020-х выбор есть: училище — принятие решения — куда ветер дует? А ветер часто дует в сторону гражданского диплома. И отдельные выпускники вежливо отказываются от военной службы. Щедрость бюджета и право выбора нередко оборачивается для государства забытой подписью под присягой.
Тем не менее очень хорошо и важно, что есть новые поколения юных нахимовцев, кому можно передать традиции, опыт, надежды и чаяния их старших товарищей. В любом случае, навыки, умения и школа нахимовского братства останется с ними на всю жизнь.
А всего лишь через два-три десятка лет этим мальчишкам предстоит встать у штурвала и управлять сложным кораблём по имени Россия.