ВИИЯ (Военный институт иностранных языков)
Здравствуйте, дорогие мои!
5.7.71 г.
Ну, вот и подходит к концу моя экзаменационная страда. Пока вроде бы все идет нормально. Шансы поступить есть, и очень даже неплохие. Здорово помог мне немецкий язык. Он был первым экзаменом, и я сразу как бы выпрыгнул вперед, а очень многие тут же отсеялись. Осталась история – предмет, к которому я всегда был неравнодушен. До 1917 года все уже вспомнил, сегодня осилю до 60-х годов 20-го века. А завтра примусь за нынешний партийный съезд, на него обращают особое внимание. Нам прямо на консультации так и сказали.
Ребята здесь неплохие. Есть и моряки. Правда, с севера я один. Живем мы дружно. Из того состава, с которым я познакомился, как только приехал и куда меня поселили, остался, кроме меня, лишь один человек. Он «черноморец».
Если я поступлю, а это, по-видимому, произойдет, то сдам свою амуницию и больше на Чижу не вернусь. Я ребятам с Чижи обещал 15-20 штатов (круглые нарукавные бирки на голландке) прислать. Они мне дали деньги, и в ближайшее время я должен им эти вещи купить и послать.
Есть шанс поступить на западный факультет, но для этого надо получить пятерку по истории. 9 июля будет мандатная комиссия, где объявят, поступил ты или нет. Числа 10-11 июля поступившие счастливчики отправляются в лагеря. Затем возвращение 20-25 июля, после чего объявят, на какой факультет ты зачислен.
Ну, это лирические размышления для тех, у кого с поступлением уже нет вопросов. У меня они пока есть.
Так что готовлюсь к экзамену по истории, как к последнему бою.
Юра
Здравствуйте, дорогие мои!
12.07.71 г.
Ну, вот, значит, я вроде бы и поступил в ВИИЯ. Все волнения и переживания как с вашей, так и с моей стороны уже позади. Вчера нас, уже прошедших мандатную комиссию, привезли в лагерь. Погода была дождливая, вымокли мы зверски, а нужно было еще натянуть палатки. К вечеру немного стало лучше, и скоро мы устроились на ночлег.
Сегодня с утра работали, после обеда, по-видимому, снова будем вкалывать. Лагерь необходимо приводить в порядок. Погода стоит солнечная, жарко, загораем. Ох, и давно же я солнца не видел! Лагерь расположен в живописном месте. Очень много зелени. Метров в 300 отсюда находится небольшое озерцо. Говорят, скоро поведут купаться. Нормально.
Да, я ведь не сообщил самого главного. В лагерь меня послали учиться на сержанта. Потом стану командиром языковой группы. 26-28 июля вернусь в Москву, где получу группу и вместе с ребятами снова отправлюсь в лагерь, на этот раз до 15 сентября.
А потом и за учебу. На каком факультете и какой язык буду изучать, неизвестно. Узнаю лишь в августе.
Пока я ничего не читаю, зато налег на физподготовку. Бегаю, играю в футбол. Чувствую себя сейчас очень хорошо.
Юра
Здравствуйте, дорогие мои!
20.7.71 г.
Пишу из полевого лагеря ВИИЯ под Москвой. Начну с того, что денежный перевод получил. Огромное спасибо, выручили. В буфете тут же съел энное количество булочек, запивая их кефиром. Удивительно, но здесь я каждый день голодный. И не только потому, что все время провожу на воздухе. День наш начинается обычно с зарядки, которая здорово отличается от флотской. Там была видимость зарядки, здесь же интенсивные, разнообразные упражнения. В довершение всего пробежка на три километра по лесу. Сначала трудно было бежать: сапоги не разносились еще, да и портянки сползали. Все-таки из моряков в пехотинцы не так просто переходить. Теперь же бегаю и блаженствую.
После зарядки начинаются занятия. Здесь мы изучаем уставы, повторяем строевые приемы с оружием и без него, изучаем устройство не только автомата, как солдаты, но и пистолета, как будущие офицеры. А в довершение всего физическая подготовка. В физо входит пробежка вокруг Звездного городка (вот уже выдал почти что военную тайну) километров на 5 – 6, затем упражнения на перекладине, брусьях и т.д. Почему я так подробно описываю эти физические упражнения? Потому что чувствую, что они дают силу, возвращают прежнюю крепость мышц. Здорово я захирел на Северном флоте. Но повторяю: сейчас уже втянулся. Все свободное время посвящаю физо. У нас здесь неплохое озеро с купальней. Мы каждый день туда ходим. Единственное, о чем жалею, так это об отсутствии плавок. Приходится плавать в уставных трусах, которые при нырянии в воду пузырятся и грозят сползти. Но так почти у всех. Со стороны мы, видимо, смотримся как клоуны на сцене цирка со своими суматошными движениями под водой, когда поправляем трусы. Были даже соревнования по плаванию. Оказывается, не потерял технику брасса. Сотку прошел на второй разряд. Секунды пока не очень, но думаю, что в бассейне, в Москве, результат улучшу.
Теперь вы просили рассказать об экзаменах и мандатной комиссии. Думаю, что если бы приехал несколькими днями раньше, а не к завершению подготовительного периода, как это случилось со мною, то получил бы более высокие оценки на экзаменах. А так, только по немецкому заработал пятерку. Но ведь так же было и в первый раз, когда я пытался поступить в ВИИЯ в 1970 году с гражданки.
Особенно обидно за устный экзамен по русскому языку. Я ведь так хорошо ответил на вопросы по литературе, особенно по теме «Лирические отступления в «Мертвых душах» и испортил все русским. Не смог качественно сделать синтаксический разбор предложения. Да и сочинение свое я видел: все ошибки на вводные слова. Три запятых не поставил. А ведь, если бы повторил эту тему, было бы намного лучше. Ну, а на истории «сел» на выборах. Не назвал, сколько человек выбрано в различные советы. Хотя мне кажется, что не это самое главное, но экзаменаторам виднее. А, впрочем, все уже прошло, так что все нормально.
Да, я подстригся наголо. Переодетый в форму «сапога» смахиваю на «салагу». 28 июля приедем в Москву. Отпустят или нет, не знаю, но на почту сходить постараюсь и позвоню оттуда по телефону.
1 августа снова в лагерь, на этот раз до 15 сентября. Если сделают сержантом, то буду учить «молодых» уму-разуму. В лагере смотрю на слушателей (в ВИИЯ курсантов именуют слушателями, как в академиях, а не в военных училищах), закончивших первый курс: до чего же они все-таки юны и неопытны в сравнении со срочнослужащими. Действующая армия и флот закаляют быстрее. Много здесь и белоручек. Конечно, всем им здесь приходится не сладко, особенно в лагере. Они, например, жалуются, что по ночам им холодно спать в палатке. Я же холода не чувствую, недаром на Чиже окунулся в условия сурового севера. Для меня пробежать 3 – 4 км – удовольствие, для них – мучение. Потому лишний раз убеждаюсь, что сделал правильно, поступив в ВИИЯ из армии.
Спрашиваю у ребят-слушателей, котируется ли в Москве ВИИЯ? Оказывается, о нем ходят противоречивые слухи. Как-то сидел я сразу после экзаменов во дворе института на скамеечке с одним слушателем. Мирно беседовали. Вдруг подходит гражданский абитуриент, из тех, что только прибыли для поступления, и интересуется, в каком здании размещается дипломатический факультет. Слушатель оказался находчивым парнем и объяснил, что дипломатов отсюда временно перевели в МГИМО, а факультет разведки находится в здании напротив и показал на спальный корпус. Так абитуриент еще и поблагодарил его. Видимо, некоторые считают ВИИЯ чем-то смахивающим на кузницу вальяжных дипломатов или разведшколу.
Да, с гражданскими приехали поступать двое ребят из моей школы. Преемственность что ли? Правда, не завидую им. Если военным нужно было иметь по профилю 10-11 баллов, то гражданским баллов 13-14 из пятнадцати. То есть, лишь одна или две четверки, остальные должны быть пятерки. А это очень и очень нелегко.
На сержантских сборах ленинградец лишь я один. Горжусь, что представляю наш город. Да и с Северного флота я в единственном числе. Интересно, что сейчас творится в моей части в Чиже, когда ребятам стало известно о моем поступлении?
Мама, посылку в Чижу со штатами, отправь, пожалуйста, по такому адресу: Архангельская обл. Ненецкий национальный округ, п. Чижа, в/ч 70159 Толстикову Владимиру. Это мой старшина, он тоже ленинградец. Положи туда, пожалуйста, также несколько тюбиков зубной пасты и пачек курева. Я письмо в Чижу уже написал. Ответ должен получить где-то в августе, ведь письма туда идут долго.
Написал письмо и в Ломоносовскую учебку, где сообщил своему старшине Пахомову о поступлении.
Юра
Здравствуйте, дорогие мои!
4.08.71 г.
Попал я на «запад», то есть на 1-й «западный» факультет. Изучать буду немецкий язык. Сначала не знал, радоваться или нет. Больно здорово уж расписывали мне «восток». Но потом с нами беседовали, и я понял, что попал туда, куда нужно.
Меня назначили командиром языковой группы, где нас десять «немцев». Ребята в группе попались хорошие, грамотные, чуть ли не вундеркинды. Правда, по физо хромают, ну, да это со временем пройдет.
Уже составил план проведения увольнений, которые начнутся где-то в ноябре. Первым делом музей-квартира Маяковского и дом Кропоткина, потом театры. Соскучился страшно по книгам и по учебе. С нетерпением жду начала занятий.
Пока я доволен своей жизнью, хотя все еще не могу привыкнуть к своей новой должности.
Сегодня получил первую институтскую оценку – четверку.
Мой адрес для писем: г. Москва Ж-33. Ул. Волочаевская д.3/4, ВИИЯ – «Б».
Здравствуйте, дорогие мои!
9.08.71 г.
Расскажу подробнее, как идет моя жизнь. 29 июля нас, участников сержантских сборов, привезли из лагеря в Москву. Приехали мы в 15 часов, в 16.00 было построение и каждому объявили его факультет. Я попал на «запад», изучать буду немецкий язык. Назначили меня командиром языковой группы, это вроде командира отделения в армии.
В группе почти все москвичи. Один из Туапсе, один из Севастополя. В мою группу попал и парень из нашей школы, моложе меня на два года. Видно, мы с Юркой Красновым и Мишкой Поповым были своего рода Колумбами, первооткрывателями ВИИЯ, а затем по нашим стопам пошли и остальные. Первым поступил Мишка Попов, он изучает арабский язык. Зато мне удалось первым попасть на «запад». Четно говоря, рад я очень, потому как вторым языком может стать какой-нибудь скандинавский. Пока, конечно, это лишь предположения, но одно знаю – факультет у меня отличный.
Теперь немного о лагере. Привезли нас 31 июля утром, так что я даже позвонить не успел. Представляю, как заставил вас волноваться. Привезли и заставили наводить порядок. Уже забываю, что на флоте это называлось «шмоном». Вычистили, вылизали все кругом, стали готовиться к первым занятиям. Эти занятия здорово отличаются от тех, что были на сержантских сборах. Появились предметы, по которым впоследствии придется сдавать зачеты и экзамены. По одному из них я уже получил четверку. Предметы эти требуют знания математики, с которой у меня, как известно, нелады. Поэтому приходится все свободное время уделять дополнительной подготовке.
Кроме того, занимаемся физо. Блаженствую, бегая по утрам в тапочках. Вообще чувствую, что в лагере здорово окреп, полностью восстановил дыхание. Пять километров пробегаю в среднем темпе и прихожу свежим.
Мои одногруппники моложе меня на два года. Чувствую себя с ними чуть ли не пожилым человеком. Прихожу к выводу, что армия здорово взрослит человека. Кстати, в армии впервые узнал, что такое тоска по дому. Временами так охота домой, увидеть родные лица, поесть бабушкиных пирожков, что идешь на занятия и проклинаешь все и вся. Но ничего, в феврале увидимся, а с ноября я начну ходить в увольнение. Сейчас уезжают из лагеря второкурсники. Завидую им. Если бы поступил в прошлом году, мог бы быть с ними. Да, обидно терять года. Жаль, что начинаешь понимать это поздно.
Мама, ты написала, что в сентябре приедешь. Если приедешь, то посетить меня в лагере можно до 12 сентября. В одно из воскресений. В будние дни не пустят. Ехать надо с Ярославского вокзала до ст. Чкаловская, оттуда спросить, как добраться до суворовских лагерей, или лагеря ВИИЯ. Другой способ: от метро Щелковская на 501(2) автобусе до Анискино, а затем на 22 автобусе до Свердловки.
А лучше, если увидимся в Москве. 12 сентября мы приезжаем и за учебу.
Завтра у нас топография, надо готовиться.
Юра
Здравствуйте, дорогие мои!
13.08.71 г.
Времени мало, постараюсь написать коротко. Настроение отличное. Учеба пока идет нормально, мои подчиненные – ребята неплохие, замечаний у меня нет.
Это письмо вы получите от ребят, с которыми я поступал в прошлом году. Они много могут рассказать о ВИИЯ, о положительных и других сторонах этого заведения, о трудностях учебы и прелестях отдыха. В общем они на то время, что будут у нас дома, заменят меня – представителя ВИИЯ, аббревиатура некоторыми расшифровывается так Все Изучаем Исключая Языки.
Сразу к главному. Очень жду плавки и футболку. Пришлите по адресу, указанному на конверте.
Прошло уже 13 дней, как я вновь в лагере. Через месяц мы возвращаемся на зимние квартиры. Трудное время учебы не за горами. Жду его с волнением и надеждой, что наконец то смогу по-настоящему приняться за язык.
Юра
Здравствуйте, дорогие мои!
30.08.71 г.
Целый месяц не получал от вас писем. Заждался. Думаю, что здесь во всем виновата почта, так как я послал в разные концы страны не менее 10 — 12 писем. Ответов пока нет.
Вчера меня навестила Катя, моя двоюродная сестра. Представляете, каково было услышать свою фамилию в числе вызванных на КПП для встречи с родственниками. Мы с Катюшкой провели вместе целый день. Показывал ей Звездный городок, окрестности лагеря. Кажется, она осталась довольна, во всяком случае обещала навестить меня в следующее воскресенье.
После того, как Катюшка уехала, я пошел на стадион. У нас появилась традиция: проигравшая в футбол команда покупает выигравшей команде 3-х литровую банку яблочного сока. Пока мы в основном покупаем сок. Это, наверное, потому, что мои однокомандники неважно подготовлены физически.
Вчера мы бегали на 4,5 км. Результатом доволен – 17 минут. Недавно в беге на 1 км показал 3-й разряд с хорошими секундами, чуть не дотянул до второго разряда.
Начались лекции. Еле успеваю конспектировать. С непривычки трудно. Лекции длятся по 4-6 часов. К шестому часу, кажется, все тупеют: не только ты сам, но и преподаватель. А за окном в это время травка растет, солнышко последними своими лучами согревает землю, и так тебе хочется на волю…
Но нельзя. А в общем-то занятия по военной топографии, конечно, нужные. Теперь я уже не заблужусь в лесу, найду по магнитному азимуту или по луне, по солнцу, по часам, по Полярной звезде, по Большой и Малой Медведицам любое место, куда надо выйти. Это очень даже может пригодиться в жизни. Топография в лагере закончена. Был зачет, сдал его на четверку. На зимних квартирах пойдут основные зачеты, контрольные. Нужно готовиться.
11-13 сентября возвращаемся в Москву и принимаемся за учебу.
Юра
1974 год
(с сентября 1974 года начался 4-й курс. ВИИЯ переименован в ВИ, курсанты сняты с казарменного положения. Москвичи живут дома, иногородние – в гостинице «Хилтон» при институте)
Здравствуй, мама!
13.09.74 г.
Хотел раньше написать письмо, но нет времени. Прошло уже более половины месяца, как я в институте. Учеба идет полным ходом. Как всегда, новые предметы. Крепко взялись за нас по второму, польскому, языку. По новой программе он у нас становится тоже основным. Столько же часов, требования такие же. Но ничего, вроде справляемся.
Конечно, после отпуска трудно включиться сразу же в работу. Тем более, что после казармы дышишь волей как горным воздухом. Дышишь и не можешь надышаться. Это, правда, не значит, что хожу по кабакам и т.д. Этого мне в отпуске хватало. Нет, ходишь, например, в бассейн «Москва», на спортивные соревнования, в кинолекторий на просмотр повторного фильма и т.д. После получки, а она у нас завтра, думаю начать театральный сезон. Одним словом, вывожу себя в свет.
Думаю, на учебе это не отразится. Тем более, что над нами довлеет страшная угроза. Если получишь 2 балла за месяц ко какому-либо предмету, тебя, соответственно, на месяц переводят на казарменное положение. Каково? Поэтому стимул для занятий сохраняется.
Теперь я каждый день с 19.00 свободный человек до утра следующего дня. Можно будет в походы ходить по Подмосковью. Появилась мысль объездить по субботам и воскресеньям подмосковные города: Владимир, Суздаль, Муром и др. Это, по-моему, очень неплохая задумка. Постепенно начну копить на костюм (решил вступить в кассу взаимопомощи в институте). Глядишь, в ноябре – декабре что-нибудь, стоящее, приобрету. Пока думаю сшить брюки. Материал достал в Мукачево в Карпатах, куда ездил на турбазу.
Жалко, что пока не удалось переслать сюда приемник. Во-первых, без него по вечерам в комнате несколько скучно, а так, гладишь, он создает домашнюю обстановку. А, во-вторых, это самое большое подспорье в овладении иностранными языками. В отпуске я часто слушал передачи на немецком и польском языках.
Денег у меня сейчас вроде хватает. На еду (я рассчитал) при хорошей экономии будет уходить не более 45 рублей. 5 -8 рублей плачу за гостиницу, а на оставшиеся 30 рублей можно уже будет и самому куда-нибудь сходить, что-нибудь купить.
Жду с нетерпением, когда у вас на Газа появится наконец телефон.
В октябре, а, может быть, даже в конце сентября думаю слетать домой. Сейчас это совершенно безопасно. В субботу после занятий на 17.30 улетел, и в 19.30 уже дома в Ленинграде, а в воскресенье в 3 часа ночи самолет летит обратно. Денег туда и обратно выходит 15 рублей. Так что скоро увидимся.
У наших москвичей все в порядке. Катюшка с тетей Ниной на югах. Бабушка Катя чувствует себя неплохо. Подружился я с Игорем, Катиным мужем. Отличный парень, альпинист, турист и в хорошем смысле слова авантюрист. То есть обладает теми качествами, которые я очень высоко ценю в человеке, без которых он обедняет себя. Мы с ним тут в пещеры задумали залезть. Он еще и заядлый спелеолог.
Да, я тут стал моржом. Записали меня в нашем парке Лефортово в какой-то московский клуб моржей. Их там около ста человек на всю Москву. Там и генералы, и артисты, и рабочие. Я самый молодой. Каждый день по утрам купаюсь, бегаю на пруды в Лефортовский парк. Сегодня вода уже довольно холодная была, 15 градусов. Но ничего, даже понравилось.
Военный институт, Москва
Юра
В моей книжке «Улыбки военного переводчика» есть и несколько вияковских историй. Мне показалось, что они могли бы органично дополнить мои письма за период учебы в ВИИЯ с 1971 по 1976 годы. Назвал я эту главу «ВИИЯковская жизнь».
Школа шпионов
Из увольнения мы возвращались в курсантской форме. Решили перед возвращением в казарму зайти в московский бар на улице Горького. Зная, что на КПП в этот воскресный день обязательно будет дежурить комендант ВИИЯ по прозвищу «Череп» (именовавшийся так за свою бритую голову), выйдя из бара, сразу же стали заедать алкоголь мускатным орехом.
Так как время поджимало, то на последние оставшиеся деньги, решили ехать на такси. Ждать пришлось недолго. Почти сразу же подъехала «Волга» с шашечками, мы сели и довольные назвали традиционный адрес: «Лефортово».
— А куда там? – спросил водитель.
— Мы покажем, — был ответ.
Казалось бы, что тут такого. Ну, назвали адрес и поехали. По сложившейся традиции, в разговоре ВИИЯ не упоминался. Секретом название не было, но существовало негласное правило, своеобразная этика: об институте мало, где говорилось. Свидетельством этому служили также и наши преподаватели, которые редко когда рассказывали о своей прежней работе.
Водитель ехал молча, но чувствовалось, что он внимательно слушал, о чем мы разговаривали. А мы весело обсуждали, как ухитрились в очередной раз выспаться за учебным просмотром польского фильма «Пепел и алмаз» в институтском кинозале. Фильм мы смотрели уже в пятый раз, поскольку он входил в учебную программу обучения второму иностранному языку. Кинопросмотр устраивал обе стороны: преподаватель уходил по своим делам на полтора часа, а мы спокойно досыпали после ночи проведенной в наряде.
Через двадцать минут мы пересекли Яузу и оказались перед Лефортовским парком.
— Теперь, куда? – спросил таксист.
Опять же, по традиции, мы стали показывать направо, налево и так далее, пока не оказались на Волочаевской улице.
Высаживая нас, таксист пробурчал:
— Сказали бы сразу, что едете в свою школу шпионов —
— Почему вы так решили?
— Да я не первый раз подвожу сюда вашего брата. Вы все треплитесь лишь об иностранных языках. А где их еще можно изучать военному человеку?
Понятно, что хмель у нас после этого окончательно выветрился. Так мы получили своеобразный урок на всю жизнь. Мне вспомнился этот случай, когда перелистывал свой курсантский фотоальбом. Эту фотографию, сделал Гоша Ерофеев, мой однокурсник. Никакого секрета в наших физиономиях не было. Просто ему захотелось приколоться, и он заклеил лица всех ребят с нашей языковой группы. Кроме моей. Так, для истории, создалась картина в духе Джеймса Бонда.
Остальных мы накажем
На нашей германской кафедре Военного института иностранных языков (ВИИЯ) в 70-х годах работал уникальный преподаватель: подполковник Лев Баумгартен, по прозвищу «Баум». В историю ВИИЯ навсегда войдет рассказ о том, как «Баум», будучи дежурным по институту, поставил на место нового коменданта ВИИЯ, лысого капитана по кличке «Череп». Тот ретиво следил за тем, как ему отдавали честь, прибывшие из увольнения курсанты. Разумеется, никто или почти никто этого не делал, поскольку в институте существовал неписаный закон: на территории заведения отдавать честь офицеру в звании не меньше майора. Все офицеры ВИИЯ это знали, в том числе и начальник института генерал-полковник Андреев, и даже этим гордились. Это было как бы московским военным вольнодумством.
Так вот, «Череп», одного за другим, приводил к «Бауму» новых виновников. «Бауму» это надоело, но остановить ретивость коменданта тоже было сложно. Против устава, ведь, не попрешь. «Баум» все-таки нашел выход. Его фраза, которую он адресовал коменданту, навсегда останется в анналах истории ВИИЯ: «Вы, товарищ капитан, запишите, пожалуйста, фамилии тех курсантов, которые Вам отдадут честь. А остальных мы накажем».
После этого «Черепа» сдуло с места экзекуции.
Ай, да Малик!
Несмотря на московский 20-градусный мороз окна и двери в обеих комнатах были нараспашку. Курсанты Военного института иностранных языков (ВИИЯ), облокотившись на подоконник, глядели со второго этажа на Волочаевскую улицу, на которой вот-вот должны были появиться они.
— Идут, гады! – воскликнул один из курсантов – Серега, готовься!
Огромный детина подошел к окну, решив удостовериться.
— Точно. Ну, сейчас они получат. Несите ведро — распорядился он.
Сергей Малик был в ВИИЯ уникальной фигурой не только своими размерами. Дедушка его представлял в 70-е годы Советский Союз в ООН. Институтское начальство знало это, и потому Сереге делались некоторые поблажки. Но когда его разгильдяйство совсем зашкаливало, то он надолго лишался увольнений и посещения любимых злачных заведений на Арбате. Так было и в этот раз.
— Ведро с мочой Малику, — понеслось по коридору.
Через несколько секунд ведро с дурно пахнущей жидкостью оказалось в Серегиной руке. Собиралась эта, на данный момент, драгоценная влага силами тех, кто в январский воскресный день был лишен увольнения. В казарме все никак не мог закончиться ремонт туалета, поэтому дневальные, чертыхаясь, периодически относили содержимое в дальний гальюн, где можно было уже основательно задержаться.
— Прячься — объявил Малик, отодвигаясь от окна. Из соседней комнаты, где один из курсантов, чуть высунувшись из окна, смотрел на улицу, доносился размеренный отсчет: три, два, один, старт.
Серега отвел руку с ведром назад, а затем резким движением выплеснул содержимое со второго этажа на улицу. Тут же несколько человек в обеих комнатах бросились к окнам и мгновенно закрыли их. Все замерли, ожидая дальнейшего. Снаружи раздался приглушенный вскрик, затем последовала брань. Слышно было, как кто-то кричал
— Посмотри, откуда это вылили.
Но определить было непросто. Все окна были на одно лицо, плотно закрытые от мороза на шпингалеты.
— Ну, Серега, повеселил, ты нас — подходили к Малику курсанты и с нескрываемым уважением смотрели на него.
— Да, ладно, парни. Придумаем еще что-нибудь.
— Надо бы все же узнать, как там, этим гадам, досталось, — предложил кто-то. Один из курсантов осторожно взглянул через оконное стекло на улицу.
— Вот это да, — начал он комментировать происходившее там. – Начальник-то патруля, целый майор, с ним еще два гвардейца. Да это же комендантский патруль, вон у майора и шапка из барашка, а не так, как у обычных офицеров.
Комендантский патруль в ВИИЯ особенно не любили. После встречи с ним можно было напрямую оказаться на гарнизонной гауптвахте. Поэтому все так радовались.
— Серега, ну, у тебя глаз-алмаз, прямиком ему на шапку все вылил. Гляди, застывает на морозе, — продолжал он комментировать. — Чего они не уходят, ведь холодно же, да еще, когда тебя так обмочили мочой, — скаламбурил он.
Патрульные еще немного покрутились и исчезли.
Но это был не конец. На следующий день все три курса западного факультета, которые находились на казарменном положении, были лишены увольнения в город. Начальство пыталось, конечно, разобраться, кто и как все это организовал и осуществил. Но куда там. Ради такого события все готовы были пожертвовать увольнением.
Виияковские перлы
Разбирая записи в старом блокноте, я обнаружил забавные отрывки из сочинений абитуриентов, поступавших в Военный институт иностранных языков. Им не повезло, но зато они оставили о себе память. Кто-то из преподавателей дал мне их шутки ради. Я, действительно, улыбнулся и вспомнил старое, доброе время:
- «Эх!», — сказал он на ломаном немецком языке».
- «Толстой делает Наташу матерью, и в этом его слабость как великого художника».
- «Сдают паспорта, и я сдаю, мою бумбурную книжицу».
- «В постели Павел продолжает сражаться пером».
- «Еще в пещерах наши предки слагали песни о труде, в наше время эти песни являются народными».
- «Среди отходов и нечистот вырисовывается простой труженик Павел Власов».
- «Животное побежало к своим коллегам».
- «Эти слова написаны великим советским писателем Горьким. Кстати, я являюсь земляком этого человека».
- «Не ищет денег лишь одна жена Клеща, но и она просит вынести ее перед смертью на двор».
- «Я земной шар чуть весь не обошел. И жизнь хороша, и жить хочется».
- «Огромное влияние роман оказал не только на меня, но и на всю литературу».
- «Такие люди не умирают, они воплощаются в пароходы».
- «Человек Твардовский выполнил просьбу бойцов. Она написал поэму «Иван Бровкин на целине».
- «В годы Великой Отечественной войны было подвигом расклеивать сводки Информбюро. А сейчас это никому и в голову не приходит».
- «Он развелся с женой, потому что понимает, что не доживет с ней до мировой революции».
- «Поэт чувствует себя рабочим, обделывающим людские головы».
- «Павел Власов пил, но всегда страдал от нее».
- «В наши дни очень трудно совершить подвиг, ведь дома с детьми горят не каждый день».
- «Ниловна – морально падшая женщина».
- «В старые времена читать Чернышевского было подвигом. А сейчас – читай, сколько хочешь. Тебе за это еще и спасибо скажут».