Неточности перевода «Военного дневника» начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковника Франца Гальдера.
Данное лингвистическое исследование проведено с целью показать, как искажения в переводе изменили содержание «Военного дневника» Франца Гальдера в русском издании.
Для анализа был взят период со 2 июля по 13 августа 1941 года применительно к действиям немецкой группы армий «Север», наступавшей на Ленинград. Именно в это время военно-политическим руководством нацистской Германии решался вопрос о судьбе Ленинграда: следует ли его захватить, либо, сохраняя силы, лучше ограничиться блокированием. Результат известен.
При изучении русскоязычного текста дневника генерал-полковника Гальдера, бывшего в ту пору начальником генерального штаба сухопутных войск вермахта (ОКХ), у меня неожиданно возникли сомнения в правильности перевода отдельных слов.
Сам «Военный дневник» Гальдера в трёх томах был издан в Германии в 1962-64 годах, а на русском языке вышел в «Воениздате» в 1968-1971 годах. Перевод последнего третьего тома «От начала восточной кампании до наступления на Сталинград» (22.06.1941-24.09.1942) опубликован был в 1971 году. На этот дневник, вернее, на текст перевода, на протяжении десятилетий по-прежнему ссылаются историки, специализирующиеся на исследовании ленинградской блокады, делая на его основе глобальный вывод о том, что у противника незыблемо твёрдым оставался план штурма Ленинграда. Этот вариант перевода сохранился и в издании «Военного дневника», опубликованного в московском издательстве «АСТ» в 2010 году.
Сомнения в идентичности перевода подвели меня к мысли ознакомиться с первоисточником, то есть с немецким оригиналом 3-го тома дневника Гальдера. К моему удивлению, в Санкт-Петербурге оказался лишь один библиотечный экземпляр немецкоязычного гальдеровского дневника, хранившийся долгое время в спецхране Библиотеки академии наук. Возможно, поэтому мало кто из историков имел к нему доступ. Достаточно скрупулезное сравнение немецкого и русского текстов за указанный выше период привело меня к выводу, что в советское время «Воениздатом» применительно к Ленинграду сознательно была осуществлена подмена понятий «окружение» и «захват». Фальсифицирован был основной смысл дневниковых записей применительно к первой фазе боёв за Ленинград.
В русскоязычном издании дневника текст по существу подстроен под план «Барбаросса», где, действительно, говорилось о необходимости захвата Ленинграда. В немецком первоисточнике Гальдер слово «захват» ни разу не употребляет. Вместо этого он использует такие термины, как «окружение» и «блокирование». Связано это с тем, что после первых же неудач на советско-германском фронте Гальдер осознал ошибочность плана «Барбаросса», одним из творцов которого был он сам. Поэтому основную свою задачу уже в июле 1941 года он видел в том, чтобы убедить Гитлера отказаться от плана силового захвата Ленинграда, что ему, в конце концов, и удалось осуществить. Расчёт был сделан на голод, который должен был по мысли Гальдера стать наиболее приемлемым фактором сохранения сил и средств группы армий «Север». Не сомневаясь в своем успехе, гитлеровское командование со дня на день ожидало капитуляции блокированного города.
Сегодня, в канун 70-летия полного снятия блокады Ленинграда, по достоинству оценивая подвиг его защитников и скорбя по тем, кто принял мученическую смерть, необходимо с учётом новых фактов давать реальную оценку событиям того времени.
Исследование построено по следующим позициям:
1. Ссылка на источник в России и текст оттуда. Выделено ключевое слово или выражение, исказившее смысл.
2. Немецкий оригинал: источник и текст.
3. Комментарий: лингвистический и смысловой.
4. Вариант корректного перевода, предлагаемый автором.
1.
2.7.41 г.
Русское издание: Франц Гальдер. Военный дневник. М.: АСТ, 2010. С. 101 (далее – русское издание):
«4-я танковая группа должна, выставив заслоны южнее и севернее Чудского озера, окружить Ленинград».
Немецкое издание: Generaloberst Halder. Kriegstagebuch. Band III. W. Kohlhammer Verlag Stuttgart, 1964. S. 36 (далее – немецкое издание):
…«Leningrad umstellen».
Комментарий:
Слово umstellen переводится, как «оцеплять, окружать, устраивать облаву». Wild umstellen – «обложить дичь».
См.: Большой немецко-русский словарь по общей лексике. М.: Русский язык-Медиа, 2004.
Здесь можно говорить не об ошибке переводчика, а скорее о том, что он при работе с текстом не владел в полной степени информацией о том, как развивались боевые действия на Восточном фронте. Поэтому он не смог найти словарный эквивалент тем чувствам, которые в данный момент сопровождали Гальдера. Начальник генерального штаба сухопутных войск (ОКХ) как раз не случайно употребляет слово umstellen, поскольку его подгоняет азарт охотника, где Ленинград – как раз та самая дичь, на которую идёт облава. Задача заключается в том, чтобы превратить город в огромный загон, который необходимо оцепить.
Корректный вариант перевода:
«4-я танковая группа должна оцепить Ленинград, выставив заслоны южнее и севернее Чудского озера».
2.
3.7.41 г.
Русское издание. С. 104:
«… и только по получении нового приказа ОКХ она (4-я танковая группа – Ю.Л.) должна продолжать наступление за линию озеро Ильмень, Псковское озеро на север с двоякой целью: закрыть проход между Финским заливом и Чудским озером и отрезать Ленинград в районе между Финским заливом и Ладожским озером».
Немецкое издание. S. 38:
«… und erst auf Befehl OKH über die Linie Ilmensee-Pskowersee nach Norden vorzugehen mit dem doppelten Zweck, die Lücke zwischen dem Finnischen Meerbusen und dem Peipus-See zu sperren und Leningrad zwischen Finnischem Meerbusen und Ladoga-See abzuschließen».
Комментарий:
Более правильный перевод слова abschließen – «блокировать». См.: Немецко-русский военный словарь / под редакцией Л. Парпарова. М.: Военное издательство, 1978. С. 19. Таким образом, можно утверждать, что слово «блокировать» применительно к Ленинграду прозвучало у Гальдера именно в этот день.
Корректный вариант перевода:
«… и только по получении нового приказа ОКХ 4-я танковая группа должна продолжать наступление за линию озеро Ильмень, Псковское озеро на север с двоякой целью: закрыть проход между Финским заливом и Чудским озером и блокировать Ленинград в районе между Финским заливом и Ладожским озером».
.
3.
4.7.41 г.
Русское издание. С. 110:
«В ходе продвижения наших армий все попытки сопротивления противника будут, очевидно, быстро сломлены. Тогда перед нами вплотную встанет вопрос о захвате Ленинграда и Москвы».
Немецкое издание. S. 41:
«Mit dem Fortschreiten unserer Armeen wird der Versuch eines Widerstandes wahrscheinlich bald zusammenbrechen; dann wird die Frage der Erledigung Leningrads und Moskau an uns herantreten».
Комментарий:
В книге дан совершенно неправильный перевод при употреблении слова «захват». На самом деле слово Erledigung означает «выполнение», «исполнение», «окончание», «улаживание». См.: Большой немецко-русский словарь по общей лексике. М.: Русский язык-Медиа, 2004; а также: Немецко-русский военный словарь / под редакцией Л. Парпарова. М.: Военное издательство, 1978. С. 256: Zur Erledigung – «К исполнению» (отметка на документах).
Речь в данном случае идёт вовсе не о захвате Ленинграда и Москвы, а лишь о выполнении задачи применительно к этим городам. Какая это задача, как её следует осуществлять, в данном случае не уточняется. Наоборот, Гальдер облекает эту фразу в риторическую форму.
Слово Erledigung можно понимать здесь двояко. Если следовать логике того, что Гальдер был одним из разработчиков плана «Барбаросса», где действительно прямо указывалось на необходимость захвата Ленинграда и Москвы, то тогда перевод можно признать корректным. Но, если иметь в виду тот факт, что Гальдер уже через неделю после начала войны начал сомневаться в реализации плана «Барбаросса» в первоначальном виде, то тогда слово Erledigung приобретает иной смысл: это просто решение вопроса по обстоятельствам. Именно перевод слова Erledigung, как захват, сделанный еще в начале 70-х годов, привел к тому, что советские историки построили на этом свои выводы. Такая же ошибочная трактовка сохраняется и в современной российской историографии.
Корректный вариант перевода:
«В ходе продвижения наших армий все попытки сопротивления противника будут, очевидно, быстро сломлены. Тогда напрямую перед нами встанет вопрос о решении судьбы Ленинграда и Москвы».
4.
8.7.41 г.
Русское издание. С.125:
«Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы полностью избавиться от населения этих городов, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки».
Немецкое издание. S. 53:
«Feststehender Entschluß des Führers ist es, Moskau und Leningrad dem Erdboden gleich zu machen, um zu verhindern, dass Menschen darin bleiben, die wir dann im Winter ernähren müssten».
Комментарий:
Вторую часть фразы следует перевести дословно, чтобы понять её полный смысл. В данном случае она будет звучать так: «…чтобы воспрепятствовать тому, чтобы люди в них оставались». Другими словами, это означает: «необходимо очистить города от населения». Для этого были два способа:
1) уничтожить население, как это подразумевалось авторами перевода;
2) изгнать людей из этих городов, именно это имелось в виду в записях Гальдера.
Зная сегодня из немецких документов о предложениях по вывозу населения из Ленинграда в случае его добровольной сдачи (морским транспортом в Америку , либо по коридору, устроенному между специальными заборами вдоль южного берега Ладожского озера) , можно предположить, что речь в данной фразе, скорее всего, идёт о том, чтобы «изгнать людей из Ленинграда». А это имеет уже другое значение, нежели то, что заложено в опубликованном варианте перевода: «полностью избавиться от населения этих городов», то есть ликвидировать их.
Корректный вариант перевода:
«Непоколебимо решение фюрера сравнять Москву и Ленинград с землёй, чтобы изгнать из этих городов население, которое в противном случае мы потом будем вынуждены кормить в течение зимы. Задачу уничтожения этих городов должна выполнить авиация. Для этого не следует использовать танки».
5.
8.7.41 г.
Русское издание. С. 126:
«При этом подчёркнута необходимость отрезать территорию, примыкающую к Ленинграду с востока и юго-востока, сильным правым крылом танковой группы Гёпнера».
Немецкое издание. S. 53:
«Als neuer Gedanke kommt dabei die Betonung der Notwendigkeit, den Bereich um Leningrad im Südosten und Osten durch starken rechten Flügel der Gruppe Hoepner abzusperren».
Комментарий:
У авторов в русской редакции перевода отсутствуют слова als neuer Gedanke – «в качестве новой идеи».
Кроме того, слово absperren правильнее было бы перевести, как «блокировать», «перекрывать». См.: Немецко-русский военный словарь / под редакцией Л. Парпарова. М.: Военное издательство, 1978. С. 23. Как и в случае с текстом за 3.7.1941 г., переводчик не вник в смысл предложения, написанного Гальдером.
Корректный вариант перевода:
«В качестве новой идеи подчёркнута необходимость блокировать территорию, примыкающую к Ленинграду с юго-востока и востока, сильным правым крылом танковой группы Гёпнера».
6.
13.7.41 г.
Русское издание. С. 153:
«На фронте группы армий «Север» решающей задачей является выход в район севернее озера Ильмень и Ладожским, блокада Ленинграда с востока».
Немецкое издание.
«Bei Heeresgruppe Nord ist entscheidender Wert darauf zu legen, nördlich des Ilmensees durchzustoßen und zwischen diesem See und dem Ladogasee abzusperren».
Комментарий:
Выражение «блокада Ленинграда с востока» в немецком тексте отсутствует. Там задача конкретизирована: речь идет о блокировании территории между озером Ильмень и Ладожским озером. Переводчик явно допустил вольность при работе с военным текстом, требующим точности и конкретности.
Корректный вариант перевода:
«На фронте группы армий «Север» решающей задачей является прорыв в район севернее озера Ильмень и блокирование территории между ним и Ладожским озером».
7.
21.7.41 г.
Русское издание. С.191:
«Вопрос о предстоящем захвате Кронштадта и Ленинграда в ходе дальнейших операций. Командование группы армий «Север» должно представить свои соображения на этот счёт».
Немецкое издание. S. 99:
«Gedanken über spätere Erledigung von Kronstadt und Leningrad. H.Gr. wird ihre Erwägungen hierher schicken».
Комментарий:
Вновь дан неправильный перевод при употреблении слова «захват». Erledigung означает «выполнение», «исполнение», «окончание», «улаживание». Friedliche Erledigung (internationaler Streitfälle) – дипл. «мирное разрешение (международных споров)». См. Большой немецко-русский словарь по общей лексике. М.: Русский язык-Медиа, 2004.
Речь вновь идёт не о захвате, а об окончательном решении вопроса применительно к Кронштадту и Ленинграду. Самым приемлемым вариантом для Гальдера был как раз не захват, а добровольная сдача Ленинграда его защитниками, как это ранее произошло с Парижем и другими европейскими городами.
Корректный вариант перевода:
«Вопрос о том, что в скором времени нужно будет покончить с Кронштадтом и Ленинградом. Командование группы армий «Север» должно представить свои соображения на этот счёт».
8.
23.7.41 г.
Русское издание. С. 200:
«Группе армий «Север» по выполнении ближайшей задачи (овладение Прибалтикой и Ленинградом) обеспечить район между Рыбинском и Онежским озером. Привлечь к этому финнов. Тогда группа армий сможет высвободить часть сил».
Немецкое издание. S. 107:
«H.Gr. Nord nach Erledigung ihres ersten Auftrags (Baltikum, Leningrad) mit der Sicherung zwischen Rybinsk u. Onega-See zu beauftragen».
Комментарий:
Слово «овладение» применительно к Прибалтике и Ленинграду в немецком оригинале вообще отсутствует. Переводчик произвольно вставил это слово, ориентируясь на сложившееся у него убеждение о силовом захвате Ленинграда немецкими войсками, не связывая слово «овладение» с добровольной сдачей города. А именно это имел в виду Гальдер, судя по его предыдущим и последующим записям.
Слово «обеспечить» в русском переводе также не полностью выражает смысл идеи Гальдера, отражённой в первоисточнике. Начальник генерального штаба сухопутных войск ведёт речь о новом поручении для группы армий «Север», которая своей последующей задачей могла бы иметь захват совместно с финнами района между Рыбинском и Онежским озером.
Корректный вариант перевода:
«Группе армий «Север» по выполнении ближайшей задачи (Прибалтика, Ленинград) взять под свой контроль район между Рыбинском и Онежским озером. Привлечь к этому финнов. Тогда группа армий сможет высвободить часть сил».
9.
6.8.41 г.
Русское издание. С. 271:
«Он (Гитлер – Ю.Л.) опять продолжал свою песню: вначале должен быть захвачен Ленинград, для этого используются войска группы Гота».
Немецкое издание. S. 158:
«Er bleibt immer wieder bei seiner Melodie: 1. Leningrad, wozu Hoth eingesetzt werden soll».
Комментарий:
В дневнике Гальдера слово «захвачен» применительно к Ленинграду отсутствует.
Судя по всему, переводчик не полностью владел информацией о развитии обстановки и не обратил внимания на то, что Гитлер уже определился с Ленинградом как с объектом блокирования, отразив это в «Директиве № 34» .
Корректный вариант перевода:
«Он опять продолжал свою песню: вначале Ленинград, для этого используются войска группы Гота».
10.
7.8.41 г.
Русское издание. С. 274:
«Исходя из поставленных конкретных задач, я могу сделать вывод, что Ленинград может быть захвачен имеющимися в нашем распоряжении силами».
Немецкое издание. S. 159:
«Bezüglich der einzelnen Ziele führe ich aus, dass das Ziel Leningrad mit den dafür angesetzten Kräften erreichbar ist».
Комментарий:
Слово «захват» опять произвольно вставлено переводчиком. Речь идёт о Ленинграде, только как о цели, которая может быть достигнута. Неправильный перевод приводит к серьёзному искажению смысла.
Корректный вариант перевода:
«Исходя из поставленных конкретных задач, я могу сделать вывод, что Ленинград, как цель, достижим имеющимися для этого силами».
11.
13.8.41 г.
Русское издание. С. 297:
«21.30 Возвращение в главную штаб квартиру ОКХ. В штаб-квартире во время моего отсутствия было получено Дополнение к директиве ОКВ №34. Согласно этому дополнению группа армий «Центр» может по своему усмотрению предпринять наступление на Москву. Но эта свобода действий предоставляется командованию группы армий только на определённых условиях, как-то: окончание операции по захвату Ленинграда и т.д.».
Немецкое издание. S. 175:
«H.Qu. zurück 21.30 Uhr. Hier ist inzwischen die neue „Ergänzung“ zur Weisung 34“ des OKW eingetroffen, welche den Angriff der H.Gr. Mitte auf Moskau freigibt, aber an so viele Vorraussetzungen bindet (z.B. Abschluß der Operation gegen Leningrad), dass die im Sinne unserer Gedankenbildung gewonnene Handlungsfreiheit schwer gehandikapt ist».
Комментарий:
Здесь в очередной раз наблюдается неправильный перевод. Речь определённо идёт уже о сознательном искажении смысла немецкого оригинала. Это уже не только ошибка, переводчика, который мог не знать содержания «Директивы № 34», где как раз говорилось исключительно об окружении Ленинграда.
По замыслу издателей русского варианта дневников Гальдера применительно к Ленинграду должен был доминировать «захват», а не «окружение». Последнее слово не вписывалось в героизацию Ленинградской блокады, и возникали бы мысли о мученической судьбе города, виной чему были не только немецкие войска, но и просчёты городских властей.
Корректный вариант перевода:
«21.30 Возвращение в главную штаб квартиру ОКХ. В штаб-квартире во время моего отсутствия было получено Дополнение к директиве ОКВ №34. Согласно этому дополнению группа армий «Центр» может по своему усмотрению предпринять наступление на Москву. Но эта свобода действий предоставляется командованию группы армий только на определённых условиях, как-то: завершение операции против Ленинграда».
Анализ русского и немецкого тестов позволяет сделать вывод, что наряду с переводческими ошибками и вольной трактовкой конкретных терминов, в русской версии, опубликованной «Воениздатом» в 1971 году, сознательно, в угоду искусственной героизации боёв за Ленинград, были подменены лингвистические понятия «окружение» и «захват».
Смысловые нарушения касаются не только ленинградской эпопеи. Они встречаются по всему тексту «Военного дневника» Гальдера, к примеру, при описании боёв за Киев в сентябре 1941 года. Вот как гласит запись в немецком издании о взятии Киева 19 сентября:
«С 12.00 над Киевом развивается немецкий флаг. Похоже, что командование противника на самолётах вылетело из крепости. Солдаты побросали винтовки. Ужасный хаос. Все мосты подорваны».
В русском издании (С. 381) текст сокращён: «С 12.00 над Киевом развивается немецкий флаг. Все мосты подорваны».
Логика авторов русского издания понятна: немецкая трактовка явно не вписывалась в героический образ обороны Киева. То, что при этом сознательно искажался текст, для авторов значения не имело.
К сожалению, за 40 с лишним лет, прошедших после первой публикации «Военного дневника» Гальдера на русском языке, никто из редакторов крупных московских издательств не удосужился сравнить перевод с оригиналом. В результате смысловые искажения, сознательно сделанные в советское время, так и переходят из одного издания в другое. Недавний пример с издательством «АСТ» это лишний раз подтверждает.
Юрий Лебедев
военный переводчик
подполковник в отставке
Санкт-Петербург, декабрь 2013 года
Фальсифицированный Гальдер
Юра, привет
Думаю, что подобное происходило и с мемуарами всех участников Второй мировой (включая и советских). Поэтому вряд ли это ошибки перевода. Скорее очень тщательная работа цензора.
Давайте остановим Гальдера, наконец
Может быть есть смысл создать специализированную страничку «Лебедев vs Гальднер», а еще лучше отдельный сайт, и не заставлять всех читать этот заумный спор?
не хочешь — не читай
никто не может заставить человека читать то, что он читать не хочет. мне тема интересна.
Тонкости перевода мемуаров Гальдера
Дмитрий, ты, как всегда, прав.
Но:
«Это Сайт Общественного Совета выпускников Военного института иностранных языков (ВИИЯ) Министерства Обороны СССР. Целью создания сайта является консолидация выпускников ВИИЯ-ВКИМО-ВУМО на основе профессиональной и нравственно-этической общности и патриотических устремлений, сохранение истории ВИИЯ. Важной повседневной задачей сайта является поддержание контактов между выпускниками Военного института и организация совместных мероприятий.»
Иначе, все это можно превратить в сайт обсуждения весьма частных тем.
С уважением,
А. Конных
места хватит всем
Александр, сколько лет, сколько зим!
я так думаю, что места на сайте хватает и для общих, и для частных тем, выбирай на вкус, что читать, а что нет.
Успехов, рад слышать!
«Партийность» перевода
переводчик часто оказывается «между двух огней», недаром, когда дипломатам уже нечего бывает сказать в патовой ситуации, прибегают к доводу «переводчик ошибся».
В советское время всерьез говорили не только о «партийной литературе», но и о «партийности перевода». То есть считалось, что переводчик должен подстраиваться под идеологию.
Со мной однажды было следующее: после 3-го курса послали нас на практику в Алжир, работали мы переводчиками в учебных центрах армии Алжира. В каждом таком учебном центре было несколько десятков преподавателей, и как правило столько же переводчиков. По субботам после занятий было общее рабочее совещание, и в начале его проводилась политинформация, первую часть которой готовили по очереди преподаватели — по советским газетам, вторую — переводчики, по местной прессе. Шел 1970 год, в Польше проходила волна выступлений против властей, вызванных повышением цен на товары. Дошла до меня очередь делать политинформацию по материалам алжирских газет, а они писали, как есть «повышение цен было последней соломикой, сломавшей спину верблюда (так звучит пословица, эквивалентная нашей «последней капле, переполнившей чашу терпения» — и начались демонстрации и забастовки. Я, ничтоже сумняшися, так прямо и выдал в своей политинформации, и сделав её, облегченно вздохнул, сел на свое место, не заметив того, что аудитория несколько притихла после этих моих слов. После совещания меня вызвал секретарь нашей «профсоюзной организации» (так назывались партячейки кпсс за границей), и начал меня мурыжить, причем я сначала вообще не понял, за что — ведь в газетах именно так было написано! Секретарь меня отпустил, и работу со мной продолжил начальник бюро переводов, который разъяснил мне ситуацию более доходчиво. Но в конце концов дело «спустили на тормозах», а вообще бывали случаи, когда более фанатичные секретари парторганизации от нечего делать такие случаи раздували до размеров чуть ли не измены родине, с выговорами и последствиями для службы, называлось это «привезти телегу из командировки».
В ныне идущей информационной войне такое случается сплошь и рядом.
Елена Лушева, Запад — Запад 1981
Уважаемый Юрий Михайлович!
Ваша статья называется «Фальсифицированный Гальдер», но о фальсификации можно говорить, когда искажены исторические факты.
В данном случае речь идет о различных вариантах перевода отдельных лексических единиц, что не является основой для вывода об» искусственной героизации боёв за Ленинград и затушёвывании страданий мирного населения города». Судить о верности перевода по отдельно вырванным предложениям без большого контекста несколько некорректно. Сам перевод любого текста – творческий процесс, любой переводчик у своего коллеги найдет, на его взгляд, неудачные места. О чем свидетельствуют многочисленные переводы литературных классиков в различные времена.
Что касается вашего анализа перевода «Военного дневника» Ф.Гальдера, то по многим моментам предложенного вами варианта перевода можно поспорить о соответствии его нормам русского языка (а это одно из требований перевода), буквализме или расширении смысла (на основе информации, полученной позднее, чем выполнен первоначальный перевод — что может и не подразумевал автор).
Вызывает сожаление, что вы в своей статье ни разу не назвали авторов первых переводов, нравятся они вам или нет.
Посылаю Вам более развернутый ответ профессора нашей кафедры Бойко Б.Л.
Заведующая кафедрой германских языков
кандидат филологических наук, доцент
Е. Лушева
Борис Бойко, профессор кафедры германских языков ВУ
Замечания о тексте Ю. Лебедева «Фальсифицированный Гальдер»
На тему Второй мировой войны написаны сотни, если не тысячи страниц. Отечественные историки первой половины ХХ века свободно владели немецким языком и работали с немецкими текстами, не прибегая к помощи переводчиков. В конце 1950-х годов мне довелось быть линейным переводчиком на крупной академической (Академии наук СССР) конференции, где в нашей делегации и в делегации историков из ГДР нашлось всего по одному (по одному!) профессору, которым я переводил. Все остальные наши историки свободно общались с немцами по-немецки (с «рязанским», не скрою, произношением, однако хорошо понимали немцев и, уверен, могли квалифицированно оценить мой текст письменного перевода по своей специальности). Не думаю, что специалисты такого уровня читали Гальдера в переводе.
Зная те времена, я почти уверен, что перевод дневников просматривали специалисты-историки, именно те, которые в отличие от наших переводчиков, читали немецкие тексты в оригинале. Наши историки середины ХХ века, учившиеся немецкому еще в гимназиях у природных Карлов Ивановичей (я просматривал списки учителей немецкого языка нескольких гимназий — все были немцами, наверняка, русскими немцами, но все же немцами), из жизни уже ушли. Нынешние историки высокого класса читают того же Гальдера уже по-английски, опять же в первоисточнике, просматривают статьи по истории войны на английском языке и не хуже стариков, своих учителей, умеют оценить события первых месяцев войны и причины поражения немцев в боях под Москвой без нашей, переводчиков помощи.
Юрий Лебедев вчитывается в немецкий текст Гальдера и в русский перевод, сверяет значения отдельных слов с немецко-русским военным словарем (под ред. Л.Ф. Парпарова). Л.Ф. Парпаров учился немецкому в детстве в Германии, его отец служил в торгпредстве СССР с соответствующей миссией. В юном возрасте Л.Ф. Парпаров преподавал немецкий, воевал переводчиком, даже переводил допросы Паулюса, плененного под Сталинградом. Коллеги Л.Ф. Парпарова по словарю – те же преподаватели ВИИЯ послевоенных лет, у них не было военного образования, так что, «расписывая» правую часть словаря, наверное, сами нет-нет да и спрашивали у военных, правильно ли они «переводят» тот или иной военный термин. Так что обращение Юрия Лебедева к немецко-русскому военному словарю нельзя принимать как серьезное обоснование правоты или неправоты переводчиков. Даже уточнение значения слова через немецко-немецкий словарь (а этого Ю.Лебедев не делает) не приведет к желаемому результату.
Дневники Гальдера интерпретировали отечественные, немецкие, английские, американские историки. Только изучение всех этих текстов на основе фундаментального исторического образования, в том числе в области военной истории, могло дать Юрию Лебедеву моральное право судить о качестве перевода, выполненного переводчиками дневников Гальдера. Перевод может быть неточен, не отрицаю, но и новый перевод, сделанный переводчиком, не имеющим фундаментальной подготовки по предмету перевода, не будет защищен от недоверчивого комментария специалистов-историков. Перед моим мысленным взором проходят оглавления книг или разделов книг по философии, социологии, психологии и другим специальностям, где перед фамилией переводчика стоит «доктор» или «кандидат» философских, экономических, социологических и др.наук. Книги по языкознанию переводят доктора и кандидаты филологических наук.
Чтобы быть убедительным, могу посоветовать, Юрию Лебедеву, перевести с немецкого языка на русский какую-нибудь статью по физической химии, опираясь на школьные знания химии и физике и на отраслевые немецко-русские словари. Трудновато? Ну, хотя бы прочитать такой текст под углом «критики перевода», например, перевод, выполненный кем-нибудь из наших специалистов, которые физическую химию поднимали в Московском университете от работ М. В. Ломоносова (даже если они не учились физической химии в одном из современных немецких университетов).
Комментировать критические замечания перевода отдельных фрагментов перевода с немецкого языка на русский дневников Гальдера, сформулированные Юрием Лебедевым, не могу. Я не за, ни против. У меня нет специальной подготовки в военной истории, получать такие знания методом самообразования для меня не имеет смысла. Рекомендую обратиться к специалистам по военной истории, желательно к тем, кто много занимался темой вторжения гитлеровской Германии на территорию СССР в начальный период второй мировой войны.
Профессор кафедры германских языков,
доктор филологических наук, профессор
Бойко Б.Л.
21 декабря 2013 года.
О чём шумите вы, витии?
О чём вы спорите, господа доктора?
У вас, — что в немецком тексте, что — в русском: «немецкий флаг развИвается над Киевом»…
Это как следует понимать? сначала свастика была совсем маленькой, но потом перед вашим мысленным взором она стала развиваться — становиться шире, выше, толще?
Может, — флаг всё-таки развЕвался?
Юрий Лебедев, Запад-76
Аркадий прав насчет слова «развиваться». Я машинально скопировал эту фразу с сайта одного из военных исследователей, где так и было написано. Уверен, что в остальном он был прав.
Кандидаты в доктора
вот так, Юра, сначала стань «кандидатом в доктора» и пройди перед мысленным взором, а потом можешь в калашный ряд соваться.
Уважаемые ученые, здесь идет речь не о том, у кого что шире (я про широту взглядов), а о том, что слово «захват» в переводе стоит в нескольких местах там, где должно было стоять «окружение».
Цель операции не меняется — предполагалось, что уморить ленинградцев голодом будет эффективнее, чем физически уничтожать.
Проблема здесь стоит не в плане истории (причин поражения, победы и т.п.), а роли переводчика (или цензора, консультанта издательства) в информационной войне.
Юрий Лебедев, Запад-76
Елена Петровна!
Спасибо Вам за ответ и приложенное замечание Бойко Б.Л. Попозже я напишу Вам подробнее, предварительно поговорив на эту тему с моим учителем, Даниилом Граниным. Я рад тому, что Вы отреагировали критически на мою позицию в отношении героев и жертв. Это гораздо лучше повсеместного сегодняшнего равнодушия. Здесь же рождается тема для квалифицированной дискуссии, где я всегда готов признать ошибочность своего мнения, выслушав аргументированные доводы оппонента.
Пока мог бы Вам посоветовать ознакомиться с моей книгой «Ленинградский «блицкриг», где как раз подробно исследуются искажения исторических фактов на основе анализа и сопоставления военных дневников фон Лееба и Гальдера.
После окончания ВИИЯ мне повезло стать специалистом со знанием военного немецкого языка. Это совсем другое, нежели военный переводчик. Службе в системе информации и анализа ГРУ я отдал свыше 15 лет, в том числе в криптографии и на военно-дипломатической работе. Поэтому мой подход к обрабатываемым материалам не сугубо исторический, а информационно-аналитический, построенный на исследовании достоверных документов.
Под руководством Даниила Граниная овладел литературным переводом. С его предисловием выпущена в издательстве «Центрполиграф» в моем переводе книга Арно Зурмински «Отечество без отцов». Есть еще две книги в моем переводе: «Трагедия на Неве» Хассо Стахова и «Правда о «Вильгельме Густлофе» английских авторов. Вот здесь я уже Ваш военно-переводческий коллега. Книги можно приобрести в крупных книжных магазинах Москвы.
С признательностью за Ваш ответ
Татьяна Минникова.
«Ленинградский «блицкриг»
Газета «Тосненский вестник» №81 от 24 октября 2012 года
Т. Минникова
В конце 2011 года на полках книжных магазинов появилась книга военного переводчика и исследователя ленинградской блокады Юрия Лебедева «Ленинградский «блицкриг». Перед читателем разворачивается диалог в форме дневниковых записей двух виднейших генералов вермахта: Вильгельма Риттена фон Лееба и Франца Гальдера. Во времена Великой Отечественной войны первый был командующим группы армий «Север», второй являлся начальником Генерального штаба сухопутных войск (ОКХ). Авторское видение истории взаимоотношений этих крупнейших военачальников в битве под Ленинградом прозвучало на вечере встречи Юрия Лебедева с читателями в клубе «Буквоед» (Санкт-Петербург) в начале сентября этого года.
Вопрос заключается в следующем: хотел ли Гитлер захватить Ленинград? Военные дневники высших офицеров вермахта говорят: да, хотел, но, оказывается, только до определённого момента. Суть дела в следующем. Немцы, вопреки всем правилам военной науки, выбрали для наступления на СССР не одно, а сразу три главных направления: Север, Центр и Юг. По мере их продвижения вглубь нашей территории сопротивление советских войск нарастало, и план молниеносной войны («блицкриг») начал давать сбой. Чтобы не распылять свои силы, немцам требовалось пожертвовать каким-то одним из направлений. Выбор пал на «Север». Эту мысль в своих дневниках упорно отстаивал Гальдер.
Вопрос о нежелательности штурма Ленинграда решался в июле-августе 1941 года, но армии, рвавшиеся к нашему городу, ничего об этом не знали. Об этих планах догадывался лишь их главнокомандующий фон Лееб, который всячески старался сделать так, чтобы захват Ленинграда всё-таки состоялся: его войска должны были испытать военный триумф, как итог удачно завершённой компании. Вот эта-то ситуация и высвечивается в дневниковых записях фон Лееба и Гальдера.
– Ленинград стал объектом противоборства немецких военачальников, – размышляет Юрий Лебедев. – Лееб нацеливался на штурм города, но победил в конце концов Гальдер, убедивший Гитлера отказаться от этих планов. В результате, по воле Гитлера директивой № 35 от 6 сентября 1941 года Ленинград ради предполагаемого захвата Москвы был объявлен «второстепенным театром военных действий».
Умаляет ли этот факт подвиг бойцов Красной Армии и ополченцев? Отнюдь. Лееб до последнего момента всячески старался оттянуть передислокацию своих войск, противясь принятому решению. Будучи опытным боевым генералом, он понимал, что войскам после труднейших боёв необходимы были зримые плоды победы, иначе боевой дух армии может пошатнуться. Именно по этой причине наступление под Ленинградом по-прежнему продолжалось. И всё же упорство и самопожертвование наших бойцов вынудили немецкую военную машину остановиться. Её возможности для продолжения наступления на город были исчерпаны. Начался последовательный отвод «ударного кулака» – более 50 тысяч солдат, около 300 танков, сотни единиц другой техники перебрасывались на Московское направление.
По мнению Юрия Лебедева, Гальдер, одержавший победу в споре над Леебом, изменил расклад сил вермахта под Ленинградом. В результате город обрекался на блокаду. Но советская историческая наука всегда делала упор именно на обязательность штурма. Такая позиция преследовала следующие цели: во-первых, снималась ответственность с руководства города, страны и лично Сталина за военную катастрофу 1941 года, приведшую к массовой гибели горожан; во-вторых возносилась на небывалую высоту большевистская идеология с её культом Ленина и коммунистической пропагандой; в третьих, население города активно побуждалось к жертвенному поведению. Если же мы узнаём, что немецкая командная верхушка склонялась вовсе не к захвату, но лишь блокированию города (при этом не исключался всё же и вариант захвата), то возникает чувство глубокого, подлинно глубокого восхищения подвигом тех, кто дрался до последнего патрона, кто ценой жизни, действительно не позволил немцам пересмотреть свои планы относительно Ленинграда – ведь чаша весов колебалась. Ведь, как это ни ужасно звучит, но в тех условиях блокада для него была более предпочтительным сценарием, нежели захват. Что творилось на оккупированных территориях Ленинградской области и в ближайших пригородах, хорошо известно.
Работа, которую проделал Юрий Лебедев, как переводчик уникальна. Дневники фон Лееба до сих пор не были известны у нас в полном объёме. А «Военный дневник» Гальдера хотя и был издан в СССР в 1971 году, но в его перевод (в самых ключевых местах) вкрались ошибки, существенно искажавшие смысл текста.
Кроме того, заслуживает внимания и авторский комментарий на фоне дневниковых записей двух генералов. Он выдержан в корректной форме и свидетельствует не просто о замечательной эрудиции автора, но и о его глубоко продуманной, взвешенной позиции.
Оказалось, что «Ленинградский «блицкриг» вскрывает множество пластов исторической действительности, и в этом смысле появление этой книги не прошло незамеченным для тех, кто интересуется историей нашего города. Замечательные мысли высказал на её счёт Даниил Гранин в своей последней книге «Заговор»: «Военные дневники фон Лееба, записки Гальдера, мемуары гитлеровских генералов открыли для меня неведомую Великую Отечественную войну. Занавес приподнялся. Можно было разобрать, что творилось по ту сторону фронта, в штабах немецких армий, как задумывались и созревали операции против нас. Читая перипетии военных будней противника, видишь, как много сходства с тем, что творилось в наших штабах. Сравнение это было интересно, при этом куда-то терялось чувство вражды. Слишком много общего открывалось и в солдатской жизни, и в офицерской. Как будто передо мной разыгрывалась шахматная партия, не важно было – кто за чёрных, кто за белых, интерес сместился на ход поединка. А я на нейтралке между окопами».
Это странное чувство некоторой отстранённости, совмещённое с чувством подлинной гордости, когда в строках фон Лееба начинает сквозить уважение к противнику (то есть к нам, стоявшим насмерть), не покидает читателя. Хотелось бы, чтобы факты, изложенные в «Ленинградском «блицкриге» помогли нам лучше понять то, что происходило под Ленинградом в грозном 1941 году.
Юрий Лебедев, Запад 1976
Коллеги!
Я вижу из-за Гальдера начинают уже ломать копья. Право, он этого не заслужил, ведь речь идет об искажениях в его дневнике, а не о нем самом. Благодаря своему дневнику он избежал Нюрнбергского процесса, а жаль.
У меня есть идея: может быть найдется желающий прошерстить англоязычный вариант дневника Гальдера с теми датами, на которые я ссылаюсь в своей статье «Фальсифицированный Гальдер». Интересно, как англичане перевели слово «Erledigung» и вообще, как в англоязычном варианте гальдеровского дневника звучит тема Ленинграда. Я бы сам этим занялся, но английский знаю поверхностно, на уровне курсов в Доме офицеров. Думаю, сравнив три варианта дневника Гальдера, мы могли бы провести интересное лингвистическое и историческое исследование.
могу попробовать
я могу попробовать, но у меня нет английского текста, в интернете не нашел.