ТРИ ЗНАМЕНИТЫХ МИНЬЯРА – Варшава, Тбилиси, Москва
Музыкально-лингвистическое расследование
Недавно меня посетила одна из девяти Муз покровительница музыки Эвтерпа (Euterpe). Она напомнила, что я давно не брал в руки «Музыкальную энциклопедию». Последний раз это было, когда я писал статью о столетнем юбилее вальса «На сопках Манжурии» См. ссылку: http://nvo.ng.ru/notes/2006-06-02/8_music.html
На этот раз в «Музыкальной энциклопедии» я заметил знаменитую фамилию – Миньяр-Белоручев Константин Александрович (1874 – 1944) – советский виолончелист, педагог, музыкално-общественый деятель, заслуженный деятель искусств. В Интернете читаем более подробно: http://ru.wikipedia.org/wiki
Выпускник Московской консерватории. Автор инструктивных произведений, научных работ по виолончельному искусству и пьес для виолончели. Похоронен в Тбилиси. Его сын Р. К. Миньяр-Белоручев — известный переводчик и преподаватель, внёсший значительный вклад в теорию и практику перевода. Как видим, здесь музыка и лингвистика тесно связаны. Основателем рода и фамилии Миньяров был дед Рюрика Константиновича: Алекса́ндр Константи́нович Минья́р (настоящая фамилия Белору́чев) — российский и польский композитор. Родился в 1852 году на территории бывшего Царства Польского. Сын генерал-лейтенанта. Писал оперы, симфонии, увертюры, романсы и марши. Написал более дюжины трудов. Есть и такое название «Лит. инципит О, Аллах, Аллах, все знающий!». Речитатив и молитва. Инципит – начальная фраза музыкального произведения.
Рю́рик Константи́нович Минья́р-Белору́чев (1922, Тбилиси — 2000, Москва) — известный переводчик и преподаватель, внёсший значительный вклад в теорию и практику перевода, основоположник современной школы перевода и преподавания перевода Военного института иностранных языков (ВИИЯ) http://dic.academic.ru/dic.nsf/ruwiki/213203
Боевой путь летчика Миньяра-Белоручева можно прочитать на сайте: http://allaces.ru/p/people.php?id=00000006701 (Из наградного листа).
Автор данных строк встретил подполковника Миньяра-Белоручева в августе 1962 года после сдачи экзаменов в учебное заведение на Танковом проезде. Тогда проходная находилась ( до 1967 года) на Танковом проезде. До начала занятий оставалось две недели. Мы бездельничали. Начальство старалось нас занять. Проводились политинформации. Одну из политинформаций проводил Миньяр. Он рассказывал о своем боевом пути. Воевал на юге, был морским летчиком, инструктором. Вспоминаю 1972 год, ему было 50 лет. Юбиляра чествовали на заседании Совета института. В начале 1973 года в ВИИЯ проводилась выдача новых партийных билетов. Четыре человека из отделения переводчиков ВИИЯ были вызваны в политотдел. Каждому было предложено переписать абзац из газеты, а затем, глядя на почерк, предложили (приказали) приступить к выписке партийных документов в партучете. Мне досталась учетная карточка Миньяра-Белоручева. Я добросовестно переписал её на чистый бланк, а затем выписал партийный билет специальными чернилами. С тех пор я помнил его боевой и жизненный путь.
Известно, что лингвистика (языкознание) – дело интересное и тонкое. Преподаватели прививали нам интерес к этой науке. Каждый слушатель знал: « Английский язык – аналитический, а русский – синтетический». Дело здесь в падежах, окончаниях, приставках и свободном порядке слов в предложении. Однажды на одной из научных конференций Рюрик Константинович сказал, что русский язык – синтетический. Начальник политотдела резко ему возразил: «Язык Ленина не может быть синтетическим!».
Тут и нашла коса на камень. Дело дошло до отдела ЦК КПСС. Однако оттуда пришло разумное указание: «Политотделу заниматься своим делом, а лингвистику оставить в покое». Музыкально-лингвистическое расследование продолжается. В заметке доминирует патриархат. Отсутсвует женская линия жизни.
В Интернете появились ещё две фамилии преподавателей из МГУ:
— К.В. Миньяр-Белоручев и
-А.П. Миньяр-Белоручева
Родство с предыдущими знаменитыми однофамильцами пока не установлено.
Анатолий Иванович Исаенко, З-68
С интересом прочитал новое исследование Анатолия Исаенко о Рюрике Константиноивиче Миньяре-Белоручеве. Несколько занятий по своей системе записей в последовательном переводе с помощью символов он провел в нашей языковой группе. Конечно, для нас, слушателей 3 курса, его система скорописи была непривычна и нова. Сокращенная зашифровка озвученного текста не поддавалась последующей расшифровке набросанных вертикально еще не освоенных символов. Он нам объяснял: если кружок — символ, обозначающий совещание, конгресс, встречу, — соединить со стрелкой, направленной вверх, то можно получить понятие «встреча на высшем уровне». Для нас это был урок изобразительного искусства и высшая ступень мышления. Его книга «Записи в последовательном переводе» (М., 1997) помогла, несомненно, многим устным переводчикам освоить переводческую скоропись, особенно при абзацно-фразовом переводе. Прошедший стажировку в Женевской школе переводчиков и став незаменимым синхронистом на высшем уровне, он не зря удостоился заслуженной похвалы президента Франции Шарля де Голля при его поезде на космодром «Байконур» в мае 1966 года. Генерал де Голль, прощаясь с присутствующими руководителями СССР, произнес следующую фразу, которую пришлось переводить на русский язык Рюрику Константиновичу: «Позвольте принести глубокую благодарность Вам [Л. И. Брежневу], как руководителю государства, маршалу Крылову, как хозяину космодрома, и полковнику, чье великолепное знание французского языка и космической науки (!?) сделало мое пребывание в Байконуре особенно полезным…»
После увольнения из армии Р. К. Миньяр-Белоручев продолжал трудиться преподавателем в МПГУ (бывшем им. Ленина). Летом 2000 года я ему позвонил по домашнему телефону и попросил поделиться воспоминания о своем пребывании в качестве слушателя ВИИЯ. В частности, он сказал, что в то время начальником института был первый генерал-лингвист Н. Биязи, который по всем канонам как руководитель удачно соответствовал своему назначению. Ему было приятно, что бывшие ученики-виияковцы ему звонили и не забывали о нем. Откровенно говоря, по моим сведениям, он переживал в те скорбные дни двойную семейную утрату — смерть жены и гибель сына, а на следующий 2001 год в январе пришла печальная весть: не стало и его, оставившего глубокий след в светлой памяти многих выпускников нашего Института.
В дополнение к исследованию Анатолия Исаенко привожу свои некоторые данные к биографии Р. К. Миньяр-Белоручева. Я тоже, многими годами раньше Анатолия, заглянул в Музыкальную энциклопедию (М.,:СЭ, 1976. Т. 3. С. 607) и сделал в свою тетрадь выписки из статьи Н. Г. Чиаурели о родителях Рюрика Константиновича. О нем самом там ни слова, только об отце Константине Александровиче (1874-1944), известном виоленчелисте, педагоге, музыкально-общественном деятеле, заслуженном деятеле искусств Грузинской ССР (1936 г.). Родился в местечке Сенница Варшавской губернии. В 1891-93 гг. учился в Варшавском музыкальном институте, в 1901 г. окончил Московскую консерваторию по классу виолончели, вел концертную деятельность, гастролировал по городам России, преподавал в музыкальных училищах Тамбова и Воронежа. С 1912 г. жил в Тифлисе (ныне Тбилиси). С 1917 г. преподавал в Тбилисской консерватории (профессор, заведовал кафедрой струнных инструментов). Похоронен в Тбилиси. Больше всего меня удивила его настоящая фамилия — Желтобрюхов. Для сценического деятеля неблагозвучную фамилию ему пришлось сменить и передать по наследству своему сыну.
Свирида Я. В.