По минному полю.
В 1987 году я закончил ускоренные курсы военных переводчиков по языку пушту. Торжественный выпуск и присвоение звания младшего лейтенанта прошли в июне, затем отпуск и штаб ТуркВО в Ташкенте, где получил распределение в спецназ.
С военного аэропорта Тузэль (Ташкент-Восточный) военно-транспортный Ил-76 доставил меня на пересылку в Кабул, оттуда через два дня в Кандагар. На Кандагарском аэродроме просидел день, и ночью, вертолётом Ми-6, меня доставили служить в 186 Отдельный Отряд Специального Назначения (в спецназе его знают, как Шахджойский, а в Афгане он стоял как 7-й ОМСБ). Зачислили меня на должность переводчика отряда, но командир 3-й роты капитан Горошко Я. П. (в мае 1988 года ему присвоили звание Героя Советского Союза) попросил нашего комбата закрепить меня за третьей ротой, о чём мне в устном порядке и было сказано. Горошко по своему характеру был немного своеобразный, но, по моему мнению, хороший командир и человек. Первое, что он мне сказал в беседе: «В первую очередь ты офицер, а потом переводчик, будешь ходить на войну, как все командиры групп».
Наш гарнизон дислоцировался в провинции Забуль, под горой, возле реки Тарнак.
С северо–западной стороны от нас лежала долина, подпираемая крутыми горами, откуда душманы постоянно обстреливали наш отряд из реактивной системы залпового огня Тип 63, представлявшую собой буксируемую 12-трубную 107-мм ракетную установку производства КНР.
Терпение нашего командования закончилось, когда по нам выпустили несколько десятков зажигательных снарядов на основе белого фосфора.
Тогда духи накрыли заставу ПДБ стоящую на горке и сгорел БТР.
Для того, чтобы найти их и уничтожить, были организованы несколько выходов РГСпН в засаду. В составе группы, в качестве второго офицера, мне тоже пришлось походить по горам, перенимая боевой опыт командиров групп.
В октябре 87-го меня вызвали к комбату, подполковнику Нечитайло, вместе с Горошко.
— Товарищ подполковник, младший лейтенант Локоть по Вашему приказанию прибыл!
— Ну что, переводчик, готов пойти командиром группы? – Комбат, которого мы за его спиной называли Космонавтом, поднял от стола свой взгляд.
— Готов товарищ подполковник!
— Хорошо. Горошко, идёте на ЦБУ, майор Кочергин поставит группе боевую задачу.
На ЦБУ нас встретили начальник штаба батальона и начальник разведки. Поставили задачу по поиску душманов и проведению засадных мероприятий. Два дня на подготовку, и через заставу, которую называли Тропосферой, уходим в ночь.
К рассвету вышли в заданную точку.
Мы сидели на днёвке в мандехе, в долине под горами, в пятнадцати километрах от ППД, когда на мою группу выехали на велосипедах двое бачей (бача переводится, как мальчик или парень), одному на вид было лет девять, второму семь-восемь. Связали их и посадили в мандехе. Когда солнце начало заходить, духи смогли вычислить нас (бачат специально отправляли на местность перед выходом духов, для проверки). Сначала мне доложил тыловой дозор, что нам перекрыли путь к отряду, а когда боковые дозоры доложили о движении, я и сам, в бинокль, увидел, как не скрываясь, от гор, развернувшись в цепь из девяти бородачей, на нас пошли душманы. Ко мне подполз ефрейтор Чёлушкин, почти дембель, которого ротный назначил в группу вместо второго офицера. Отслужив два года, из них полтора в Афгане, Чёлушкин имел большой опыт войны и засадных действий.
— Товарищ лейтенант, местность ровная, долго не продержимся, особенно если нас РСЗО накроют. Надо выходить на ЦБУ.
Связь, через радиостанцию Ангара-1, работала нормально. Вызвал ЦБУ, доложил обстановку. Там долго думали. За это время духи по фронту подошли к нам на двести метров. Местность пересечённая, вся в мелких мандехах, напоминающих окопы по пояс и глубже. Мы приготовились к бою. И тут, с ЦБУ, сообщили, что нас поддержат гаубицы Д-30. Начал корректировать огонь по «улитке». Первым залпом батарея чуть не попала в нас, накрыв участок в пятидесяти метрах правее. С такой-то матерью до артиллеристов дошло — надо стрелять дальше, и следующим залпом, на пределе, они накрыли духов перед нами (дальность прицельного выстрела Д-30 осколочно-фугасными 15300 м, но тогда я об этом не вспоминал). Мы до последнего соблюдали режим тишины. В группе в основном были опытные бойцы, уже послужившие и побегавшие по горам, только трое молодых из весеннего призыва. Перед дембелем никто не любил ходить на «крайний» выход, но наш выход считался прогулкой (всего-то пятнадцать километров от отряда) и в группе из пятнадцати человек было четыре дембеля. Вот они-то и сдержали молодёжь от паники и раннего огня. Вторым залпом батарея удачно накрыла цепь врагов, которые в этот момент пытались прыгнуть в мандех перед собой. Минут десять гаубицы утюжили долину со всех сторон рядом с нами. Мы вжались в землю и под свистом осколков молились, чтобы не попали в нас. Было очень страшно. Периодически я высовывался из мандеха и корректировал огонь. Когда гаубицы замолчали, дозоры доложили, что враг не наблюдается.
В горах ночь наступает мгновенно. Пока мы были в мандраже боя, солнце зашло. До трёх ночи просидели в мандехе. Когда начало сереть, проверили местность вокруг нас. Нужно отдать должное духам, также, как и мы, своих на поле боя они старались не оставлять. Нашли кусок приклада от автомата и окровавленную чалму. Доложил на ЦБУ. Там выслушали и приказали действовать по обстановке. Оставаться на том же месте было нельзя. Я приказал оставить бачат в мандехе и перейдя в походный порядок мы ушли из этого района на семь километров западнее.
Ещё двое суток мы сидели под горами, откуда духи любили обстреливать наш гарнизон, но никто так и не появился. Скорее всего те душманы, которых накрыла наша артиллерия, и были основой отряда, противостоявшего нам.
Вечером получили приказ возвращаться в отряд.
По карте и компасу определил направление. Пошли с первыми звёздами на небе. Луна была в фазе новолуния, хорошо ещё, что у меня и Чёлушкина были бинокли БН-2, с помощью которых мы корректировали наше движение к Тропосфере.
Часов через пять, по моим расчётам, группа подошла к заставе. Для опознания, чтобы по нам не открыли огонь, я запустил ракету в небо. В ответ тишина. Прошли триста метров, дал ещё одну ракету. Тишина.
Когда группа уходила, я договорился с начальником заставы, что возвращаясь дам зелёную ракету, а они в ответ красную.
Ещё триста метров – ракета – тишина. И когда мы в походном порядке: головной дозор в десяти метрах, ядро, боковые дозоры в пяти метрах, тыловой дозор, выскочили прямиком на заставу, вот тогда я отвёл свою душу кроя матом начальника караула и постового за то, что не дали ответные ракеты. На что получил ответ:
— Товарищ лейтенант, ваша группа по минному полю прошла, вот и побоялись ракету давать.
Занавес. Когда уходили с заставы в поиск, мне обещали коридор обозначить, а тут испугались ракеты запустить.
Спасибо Боже! В эту ночь ты присматривал за нами, и ангелы хранители каждого из нас, трудились не покладая рук.
Да, после этого выхода обстрелы ППД из РСЗО прекратились.
Сокращения и термины:
ПДБ – парашютно-десантный батальон.
БТР –бронетранспортёр.
РГСпН – разведывательная группа специального назначения.
ЦБУ — Центр Боевого Управления.
Мандех – овраг, получившийся в результате вымывания почвы водой, текущей с гор в сезон дождей.
ППД – пункт постоянной дислокации.
Душман, духман – в переводе с афганского языка пушту означает «враг».
РСЗО – реактивная система залпового огня.
Ангара-1 – носимая КВ радиостанция, для организации беспоисковой, бесподстроечной радиосвязи в жестких климатических условиях, предназначенная для работы во время остановок.
Улитка — координатная сетка, которая используется при работе на карте.
Мандраж – состояние нервозности.
БН-2 – бинокль ночной.