В. Княжев, В-74. Доктор. Рассказ.

Княжев В.

Представляем нашим читателям нашего выпускника
Княжева Владимира Григорьевича.
В 1968 году окончил Уссурийское суворовское военное училище. Выпускник 1974 г. Восточного факультета Военного института иностранных языков. В офицерском звании службу в Вооруженных Силах проходил с 1972 года: МВО, ЛенВО, ТуркВО и за рубежом: Египет, Ирак, Йемен, Кувейт. Воинское звание: полковник.
В 1995 году уволился с должности начальника цикла психологической войны Военной кафедры СПбГУ.
Участник боевых действий. Награжден орденами и медалями. Читайте его рассказ «Доктор», которым открываем серию его публикаций, приуроченной к Дню военной разведки.

I.
«Интересно, — подумал я, — почему нет перерывов в стрельбе? У него, что, бездонный магазин?». Это про командира разведбата. На броне его машин меня сюда и доставили. Ствол, изрыгающий смерть, все время был у меня перед глазами. Это потому, что одной рукой он держал автомат, а другой тащил меня в безопасное место: моя нога, слегка задетая пулей, почему-то отказалась повиноваться. Крови почти не было – царапина, можно сказать. Но чувствовал я себя очень скверно, и вовсе не по этой причине. Если я и дальше буду хромать, то не смогу сделать то, что я должен был сделать, во что бы то ни стало.
На относительно пологом склоне, вниз и вверх от дороги, расположились добротные строения за глухими заборами, которыми все же нельзя было скрыть высокие деревья и кусты, сплошь усыпанные райскими цветками.
Палили со всех сторон. Но более плотный огонь вели с нижнего склона. Я хотел спросить командира разведбата, почему стрелявшие не заняли более выгодную позицию на верхнем склоне, но передумал: мы были не в аудитории академии им. Фрунзе и не на поле боя, а внутри населенного пункта, где нас никто не ждал – в смысле внезапности. Может у них, там внизу, был какой-нибудь гульбарий, а тут мы со своим железом.
Мне повезло. Я лежал в укрытии напротив пустыря – вернее площадки между заборами, подготовленной под строительство дома, которое по каким-то причинам так и не началось. Складированные стройматериалы образовывали несколько «мертвых пространств».
Неожиданно на этой площадке появился человек с абсолютно лысой головой, в белом халате, с черным чемоданчиком в правой руке. На его шее был виден стетоскоп.
Пули тут и там поднимали фонтанчики вокруг него. Внутри меня все похолодело – это был Доктор. И он был той причиной, по которой мне нельзя было быть хромоножкой, а надо было быть настоящим мачо.
Вдруг в левой руке Доктора появился черный длинностволь — ный пистолет, который он картинно приставил к своему красивому голому черепу. Стрельба стихла всего лишь на мгновение. Его хватило, чтобы Доктор в прыжке оказался в мертвом пространстве.
Откуда ни возьмись к нему бросились двое. Видимо они скрывались за штабелем деревянных балок и перекрытий. Они тоже были в белых халатах. На спине виднелась надпись на английском языке, что-то вроде «Врачи без границ».
Молодой мужчина и Шатенка. Они подхватили Доктора и скрылись из виду.
Напряжение боя нарастало. Мы находились в центре этой смертельной схватки, которая кончилась так же неожиданно, как и началась. Командир разведбата дал команду на прочесывание улиц. Посмотрел на меня и сказал: «За тобой скоро приедут. Лежи тут». Больше мы не встречались.
Мне было хорошо видно, как троица выбиралась на дорогу. Вышли они прямо на меня. Вокруг никого не было. Эти профи только переглянулись между собой, но тут подлетела БМП. Около нас оказался человек – гора в камуфляже. «Как он там поместился? Тесно очень», — подумал я.
— Эй ты, седой пентюх, ходить можешь?
— Ногу надо перевязать.
— Чего ждем? — обратился он к белым халатам.
Халаты быстро заговорили по-английски. Человек – гора насупил брови. Все стихло. Потом щелкнул замок черного чемоданчика, и Доктор приступил к перевязке. Меня поставили на ноги. Сделав шаг, я понял, что скоро стану мачо.
— Даю тебе машину и бойца с автоматом. Забирай докторишек, и в штаб дивизии.
Повернувшись через левое плечо, он зашагал к броне. Я хотел сказать ему про черный длинноствольный пистолет, но «гора» в камуфляже исчезла в люке. Боевая машина пехоты рванула с места, обдав нас клубами дыма.
В зеленой «Ниве» боец сидел впереди. Шатенка разместилась на коленях Доктора и молодого мужчины. Не проехали мы и двух километров, как стало известно, что молодого зовут Роберт. Мы были почти у цели, когда двигатель заглох. Проехав несколько метров, машина встала на обочине: кончился бензин. Запасную канистру у водителя изъяли утром, сообщив, что ездить он будет только по городу. Этот маленький городишко лежал перед нами в зеленой долине, по которой мы и пошли к нему гуськом: впереди Доктор, за ним я, за мной шла Шатенка, а за ней — Роберт. Боец шел замыкающим. За все время Шатенка не проронила ни слова. Роберт и Доктор обменивались малозначительными фразами – говорили о красоте здешних мест и диких нравах.
Нога болела, но слушалась. Никому до нее, кроме меня, дела не было. Мы шли по дорожке через огромный виноградник. Гроздья светились на солнце розовым цветом.
Не особо напрягаясь, Роберт вырубил бойца и зашагал в обратную сторону. Обращаясь к Шатенке, я спросил: «Куда это он?»
«К машине», — ответила она мне по-английски.
Я заморгал глазами. Доктор, улыбаясь, произнес длинную фразу на моем втором родном языке: «Вот вы, русские, всегда мечтали о мировом господстве, видимо, поэтому других языков не учили. Зачем?»
Я не стал сообщать ему, что свободно говорю на английском, немецком, французском и пяти диалектах арабского языка. Зачем?
Боец очнулся. Передернул затвор и направил автомат на мирно беседующую компанию. «Внимательней надо быть»,- сказал я ему. Боец ощерился. Ствол смотрел мне в живот. «Тебе что приказали, — продолжил я, – доставить нас в дивизию. Вот и исполняй». Он встал и рявкнул: «Вперед марш!».
В штабе нас провели в большую комнату, где стоял овальный стол, за которым сидела блондинка в форме старшего лейтенанта. Мы разместились на стоящих вокруг стола стульях. Старший лейтенант стала угощать Шатенку мармеладом, пообещав нам скорое прибытие чая. Они щебетали на английском языке, и я услышал, как блондинка радостно сообщила: «Мы приняли ваше предложение». Между тем она успевала заносить паспортные данные Доктора и Шатенки в какой-то журнал. «Как быть? – подумал я, – ведь сейчас очередь дойдет до меня». Из карманов я мог извлечь только пачку сигарет и носовой платок. Тут в комнату вошел подполковник, сел рядом со мной, заговорил с блондинкой, прервав ее английский чат, и ткнул меня под столом чем-то твердым. В руке я ощутил шероховатую обложку. Паспорт – пронеслось у меня в голове. Когда я его открыл, то увидел вполне сносную фотографию моей личности в цивильном костюме без галстука.
Формальности были закончены. Англичане отчалили вместе с блондинкой. Мы остались с подполковником одни.
«Что-то пошло не так?», — спросил он.
«Меня ранили, — коротко ответил я, — царапина, которой не должно было быть».
Он достал из кармана портативное устройство, которое заменяло радиостанцию, телефон, компьютер и много чего еще.
— Тут все дальнейшие инструкции. Иди в гостиницу, отдыхай. Но прежде сходи в санчасть на перевязку. Там Леночка-душка уколы делает не больно.
— А эти?
— А эти уже не твоя забота.
— У меня денег нет.
Он засмеялся: «Такой богатый миллионер, а денег нет!».
— С чего Вы взяли, что я миллионер?
Он не ответил. Достал из другого кармана тонкую пачку пятисотенных купюр, отдал мне и сказал: «Бывай друг. Удачи тебе». Повернулся и ушел.

II.
Набережная, решетки, скамейки, деревья, стоявшие на обочине машины, фонарные столбы – все было покрыто льдом. Сосульки висели не вертикально, а с наклоном – так дул ветер и шла волна. Страна у моря, жители которой недолюбливали французов, но жили по соседству, прятались в квартирах и ресторанах. В одном из них сидел и я. Ресторан был оформлен во французском стиле. Метр был одет в костюм кардинала Ришилье. Официанты — мужчины являли из себя гвардейцев кардинала в черном одеянии, а белокурые красавицы – официантки носили белые панталончики и короткую голубую накидку мушкетеров на голое тело. Тело было гладкое, без пупырышков. «Вот это закалка, — подумал я по-французски,- видимо, под холодным душем стоят по утрам. Однако ночью их кто-то должен согревать, иначе их ждет то, что я видел за окном – тотальное обледенение».
Думал я по-французски потому, что на лице должны были читаться французские эмоции. На этот раз я был французом. Очень богатым французом. Кто бы мог подумать, что уже через минуту мне придется спешно сочинять в уме по-французски легенду о том, что у меня есть русские корни, которые проросли в результате активных действий летчиков эскадрильи «Нормандия-Неман».
«Ба, кого я вижу», — сказал по-русски Доктор и без приглашения уселся за мой стол, на котором было столько еды, как будто я ожидал большую компанию. Стол стоял в отдельной удаленной нише, благодаря чему до поры до времени его русскую речь никто не слышал. Компания не замедлила явиться – все в прежнем составе. Шатенка и Роберт. Для них тоже нашлось место за моим столом.
«Я говорю только по-французски», — сообщил я Доктору.
«А я могу сказать только МЕРСИ», — ответил мне Доктор, слава богу, по-английски.
Я посмотрел на Шатенку. В ее лингвистических способностях я не сомневался.
— За три минуты перевода я заплачу Вам тысячу долларов.
— Я согласна.
— Скажите ему два слова, Вы знаете каких.
«Get lost», — честно перевела Шатенка. Доктор улыбнулся и сказал по-русски: «Все. Она увольняется с должности переводчика по собственному желанию».
Позвонив в колокольчик, я ожидал увидеть обслуживавшую меня «мушкетершу». Вместо нее в проеме появился «кардинал Ришилье».
Не говоря ни слова, я жестом показал на пустые бокалы. Когда выяснилось, что ни он, ни подоспевшая официантка не говорят по-английски, Шатенка была восстановлена в должности.
Мы выпили. Потом еще и еще. На очередном заходе Доктор неожиданно отвел бутылку, горлышко которой было нацелено на мой бокал, и сказал «мушкетерше» по-немецки: «Нет, хватит».
Я встал и пригласил Шатенку на танец. Когда мы проходили мимо «кардинала Ришилье», направляясь к площадке для танцев, «кардинал» спросил: «Он что, Ваш личный доктор?». «Черта лысого, мафиозо он, а не доктор», — ответил я, слегка заплетающимся языком. Шатенка засмеялась красивым, теребящим чувства смехом.
«На этот раз все серьезно», — заявила Шатенка, прижимаясь ко мне в ритме танца, — «У Доктора неопровержимые доказательства. Кризис устроили намеренно. Но вы тоже хороши: Фанни Мэй – это же «вэри, вэри фани», — закончила она по-английски.
Я немного отклонил голову назад, чтобы заглянуть ей в глаза.
«Цель ты знаешь. Она прежняя. Очень хочется повторить мелодию аля-Ельцин. Они думают, что в кризисе выживет тот, у кого больше запас прочности: Россия не Америка, не может печатать деньги до бесконечности», – быстро шептала она прямо в мое ухо, изображая томную страсть, подогретую танцем.
Я решил сменить тему и задал вопрос: «А почему Роберт покинул нас тогда таким экстравагантным образом?».
— У него, также как и у Вас, не было документов, — был ответ.
— Так он, что, приставлен следить за вами?
Она промолчала. Мы вернулись за стол.
«Я отлучусь ненадолго», — молвила Шатенка, взяв свою сумочку. Доктор ушел следом, ничего не сказав. С Робертом мне говорить было не о чем, мы просто сидели и смотрели друг на друга. Через пару минут я решил проверить, где находятся Шатенка и Доктор. Во время танца я повесил ей маячок, а с Доктором, который сидел рядом со мной, вообще проблем не было. Бросив взгляд на устройство, которое мне вручил подполковник, я убедился, что они все еще находятся в туалетных комнатах.
Посмотрев в зал, я с удивлением обнаружил, что счет несут наколотым на стилизованные шпаги мушкетеров и клинки гвардейцев кардинала.
Что-то мне не понравилось во взгляде Роберта, и я быстро спустился в туалетные комнаты. Там я нашел Доктора, заколотого клинком гвардейцев кардинала. В женской комнате Шатенка лежала на спине, из ее груди торчала рукоятка шпаги королевских мушкетеров.
Поднявшись в зал, я обнаружил, что Роберт исчез. «Почему они нас так ненавидят? И Россия уже не Россия — лишь жалкие ошметки от бывшей империи; ан нет, никак не успокоятся. А новая мировая, похоже, уже началась. На этот раз в виртуальном пространстве. На долго ли?», — думал я, отсчитывая деньги по счету.
Подошел «кардинал Ришилье».
— У нас проблемы.
— Не думаю. Море рядом. Пошли прогуляться, поскользнулись – кругом лед.
«Ну а “фехтовальщиков” я найду. Обязательно найду»,- сказал я сам себе.
Идя к машине, доставая ключи, я нащупал в кармане контейнер, который положил туда Доктор.

5 ноября 2008 г.

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.