17 августа 1971 г. мы, группа слушателей, окончивших третий курс ВИИЯ и только что получивших первое офицерское звание «младший лейтенант», прибыли в Египет. Без раскачки, какого-либо инструктажа и безо всяких программ адаптации на следующее утро мы прибыли в штаб Главного военного советника в Каире к самому старшему из переводчиков полковнику Квасюку И.В. и нас просто разбросали по пунктам назначения.
В египетских штабах и войсках в этот период шла активная отработка элементов будущей наступательной операции на основе разработанного советскими советниками плана «Гранит-2». Через два года слегка видоизмененный этот план будет успешно реализован египтянами в ходе операции «аль-Маазин аль-Алия» («Высокие минареты»), известной как четвертая арабо-израильская или Октябрьская война 1973 г.
Пока же мы вместе с египетскими офицерами и генералами разрабатываем и проводим учения и маневры с участием всех родов войск и видов вооруженных сил. И эта работа ведется на всех уровнях египетских вооруженных сил от Генштаба до отдельной роты. В то же время, несмотря на перемирие заключенное сторонами за год до нашего прибытия в Египет, боестолкновения не прекращались.
Находясь в составе группы советских и египетских офицеров ГОУ ГШ на дивизионных учениях 7 пехотной дивизии 3-ей полевой армии (3 ПА) в районе Большого Горького озера, 17 сентября 1971 г. мне пришлось стать свидетелем одного из таких эпизодов. После бессонной ночи (поскольку многие вводные отрабатывались в условиях максимально приближенных к будущим боевым действиям, а действиям в темное время суток уделялось особое внимание, учитывая израильское превосходство в воздухе) и утренних подведений итогов, которые у нас в этот день были вместо завтрака, мы только начали обедать на заглубленном в песок командном пункте дивизии, как снаружи раздался мощнейший взрыв. Почти мгновенно все выскочили наружу и увидели огромный столб черного дыма на противоположном синайском берегу. Тут же в небе возникла вспышка второго разрыва и, услышав слабый хлопок, мы сразу догадались: самоликвидировалась вторая зенитная ракета, но какого-же монстра «завалила» первая пока было неясно. А тем временем в полосе обороны 3-ей ПА события развивались по привычному сценарию. Буквально через несколько минут нам пришлось снова спешно занимать места в укрытии: с израильского берега начался интенсивный обстрел египетских позиций.
Интересно было наблюдать, как египетские офицеры получают необходимую информацию в боевой обстановке: командир дивизии ставит задачу, выяснить, кто ведет обстрел своему начштаба, тот соответственно перепасовывает ее начальнику разведки, а вылезать из укрытия и разбираться на месте как младшему по званию приходиться египетскому лейтенанту-переводчику. Ненадолго высунув голову наружу, он тут же кубарем скатывается вниз и громко рапортует: «Бьют 175-ки!» (175 мм САУ М-107 американского производства). Позже, конечно, выяснилось, что это были никакие не М-107, а противорадиолокационные ракеты «Шрайк». И вообще со временем все встало на свои места: как мы узнали, из засады в пальмовой рощице у самого уреза воды, устроенной по инициативе и при участии советского советника, египетский расчет первой же ракетой сбил «Стратокрузер» — израильский четырехмоторный самолет, оснащенный самой современной аппаратурой электронного слежения и разведки (предшественник современных АВАКСов).
Этот самолет обычно долгими часами барражировал над Синаем, следя за воздушной обстановкой и осуществляя разведку с воздуха, в частности засекая позиции радиолокационных станций египетских войск ПВО, не заходя на египетскую сторону. Что заставило израильтян отклониться от «безопасного маршрута» в тот день, сейчас уже не установишь. Скорее всего, такое отклонение совершалось неоднократно, что и было использовано египтянами. Психологически это понятно, перемирие к этому моменту длилось уже больше года и, хотя, нарушения были, их совершали в большинстве случаев как раз израильтяне и в большинстве случаев безнаказанно.
Только вот советский офицер, задумавший и осуществивший эту акцию, для начала был отозван в штаб главного военного советника в Каир с целью проведения расследования, но потом, когда президент Садат лично принял и наградил египетских офицеров, участвовавших в том бою, тучи над ним развеялись, и он был награжден орденом «Красной Звезды». Только в 2010 г. удалось с помощью его бывших сослуживцев установить имя этого человека: Виктор Петрович Копылов.
Певчая птичка сорокопут (Shrike)
Спасибо Виктору, что почти через 44 года (! — и мы еще живы!) напомнил еще раз про этот сентябрьский денек на Суэцком канале.
О нем мне напоминает осколок оперения этого самого «Шрайка», к которому навечно прилипла желтая земля с поля, где египетские феллахи что-то возделывали. Всего на экранах советских и египетских РЛС было отмечено 10 пусков «Шрайков» с некоторого удаления восточнее канала. 2 пуска ПРЛС (противорадиолокационных снарядов) AGM-45 Shrike были неудачными и не достигли цели. Но 8 понаделали шуму. Боевой урон, к счастью, был меньше ожидаемого. Больше досталось не ПВО, которым «проклятые сионисты» хотели отомстить за «Стратокрузер», а расположениям пехоты и артиллерии, где работали на излучение СОН- станции орудийной наводки. Из-за царившей тогда суматохи и суеты могу ошибиться. Но лучше запомнилось, что из средств ПВО пострадала РЛС П-30: одна ракета посекла антенны, а вторая трахнула в кабину. По-моему, из расчета погиб 1 боец и ранен другой.
Поражения можно было избежать, если бы египетские бойцы своевременно отключили бы «высокое излучение» после засечки пусков — как их учили по инструкциям, полученным нами из Вьетнама, где «Шрайки» массированно использовались америкосами.
Копаясь в песке и крестьянской земле для родимого ГШ я набрал пол спортивной сумки осколков; особую ценность представляли имеющие маркировку и огрызки микросхем. Я был бы не ВИИЯковец, если бы не сумел «зажать» тот самый осколок оперения и несколько небольших фрагментов, которые раздал своим однокурсникам. Славное было время!