Борис Подопригора. Встали выше легенды.

Б.Подопригора

25 лет назад произошло восстание советских военнопленных в Пакистане
Слова, вынесенные в заголовок, это, пожалуй, единственное, что нам доподлинно известно о событиях в пакистанском лагере Бадабера. Ибо детали — пусть даже множащиеся и правдоподобные — вызывают всё новые вопросы.
От 8 до 14 — против 1500!
Что мы знаем точно? — Вечером 26 апреля 1985 года группа плененных в Афганистане и переправленных в Пакистан шурави (от 8 до 14 человек) подняла восстание, захватив крепость, в которой они содержались в нечеловеческих условиях.

Замысел восстания отличался не столько дерзостью обреченных, сколько вполне осмысленной целью: выйти на свободу путём привлечения к себе международного внимания. Захват крепости произошёл после завершения разгрузки боеприпасов и последующего за этим вооружения, как минимум, 8 советских военнопленных. Восставшие воспользовались временной утратой контроля за узниками, так как охранники лагеря спешили на особо церемониальную для мусульман вечернюю пятничную молитву. Участие в заговоре пленных афганских военнослужащих, как и факт захвата заложников, документально не подтверждены, но представляются достаточно вероятным. Администрации лагеря было предъявлено ультимативное требование вызвать к месту событий диппредставителей СССР, либо Афганистана или/и сотрудников международных организаций. Договориться с восставшими душманам не удалось. Последующий за этим 12-часовой бой, возможно, и в дальнейшем прерываемый переговорами, завершился массированным огневым воздействием на восставших. Удар был нанесён оперативно созданной душмано-пакистанской сухопутно-воздушной группировкой численностью до 1500 военнослужащих при, минимум, 4 вертолётах и артиллерийской батарее. Это привело к детонации крупной партии, скорее всего, противотанковых гранат (выстрелов), складированных в крепости… Вместе с восставшими и, вероятно, другими узниками лагеря погибли более 100 моджахедов и пакистанских военнослужащих.

Здесь требуется политическое пояснение: разоблачение самого факта пребывания советских военнопленных в «нейтральном» Пакистане создавало для Исламабада, да и всего Запада серьезную международно-правовую проблему. В перспективе она могла существенно затруднить договоренность с Москвой о выводе наших войск из Афганистана в обмен на прекращение помощи афганским моджахедам. В 1988 году эти договоренности — в виде Женевского соглашения — были достигнуты. Что касается резонанса, на который рассчитывали восставшие, то в определенной степени он был обеспечен. Уже 27 апреля в Кабуле знали, что в районе крепости Бадабера произошло ожесточенное боестолкновение. К тому же имелись предположения и о содержании в крепости наших военнопленных. Но по не вполне ясным причинам Москва не дала делу громкий политический оборот. О её возможных сомнениях мы и поведем речь.
Версии против правды

Найдены, как минимум, двое бывших пленных, называющих себя свидетелями восстания. Это — бывший «воин-интернационалист» Насирджон Рустамов, проживающий в Узбекистане, и афганец Голь Мохаммад. В их свидетельствах что-то совпадает, но столько же вызывает недоумение. Почему, например, узбек настаивает на участии в восстании пленных военнослужащих армии Афганистана, а сам афганец этого не помнит? Или почему они называют разных руководителей восставших? Это, ведь, отправные данные для оценки случившегося. Есть и такое: изучение материала, обещающего прояснить ключевые вопросы, обрывается на разящей смысловой или временной нестыковке, очевидной для посвященного.

Поэтому насыщение одной из версий пусть и правдоподобными, но размывающими суть дела деталями вкупе со смакованием авторами второстепенных подробностей подспудно побуждает закрыть тему, чтобы не тревожить прах несчастных. Такая «версия» упрощенно выглядит так: узники, утратившие человеческий облик (кто-то даже лишился рассудка), возмутились лишь тем, что одного из них изнасиловали вместо того, чтобы наказать плёткой — якобы такая кара полагалась за бегство из лагеря. А собственно восстания — как бы и не было. Тем более что спешно (в 4 часа ночи (!) прибывший на место событий Раббани — один из лидеров моджахедов — пристрелил насильника и почти было решил дело миром. Тем более что ко времени приезда Раббани восставшие отпустили большинство взятых в заложники, к которым претензий не имели. А потом — по не установленной причине — произошёл взрыв…

Эта «почти было» версия оставляет как минимум два риторических вопроса. Во-первых, если речь идёт о рядовом происшествии, с чего вдруг туда незамедлительно прибыл сам Раббани — командир десятков тысяч моджахедов и «хозяин» тысяч пленных — афганцев и шурави? Тем более что изнасилование — по свидетельству большинства прошедших афганский плен — это элемент едва ли не повседневного побуждения к послушанию. Во-вторых, как согласуется, в том числе, инструментально подтвержденный факт особо мощного взрыва (фрагменты оружия и тел находили в 6 (!) км от крепости) со свидетельствами «случайно спасшихся», а также самого Раббани, переговаривавшегося чуть ли не у крепостной стены? Не ясно и на каком языке шли переговоры, если считается, что Раббани действовал в одиночку.

О какой полноте картины можно вести речь, если неизвестны ни число пленных, находившихся в лагере, ни имя руководителя восстания, ни его план? А воспоминания свидетелей (в кавычках или без) больше похожи на пересказ. Почему никем, кроме не самых опытных журналистов и явно торопливых политиков, не проведено обстоятельного расследования? Поэтому осознанное или нет «сгущение» одних свидетельств в ущерб другим оставляет ощущение, что вся правда кому-то до сих пор не нужна.

Имя твоё неизвестно, подвиг твой… засекречен?

Целый ряд не исключаемых, но сомнительных доводов подробно рассматривать не будем. Например, такие: среди погибших в Бадабере иностранных советников (не менее 6) находились не только американцы, но и китайцы. А Москва уже тогда искала примирения с Пекином… Или: не самое решительное разоблачение Москвой пакистанцев вызвано надеждами на ответную сдержанность Исламабада или даже уступчивость самого Раббани, например, в отношении других советских военнопленных. Внимательнее отнесёмся к версии, опосредованной нашим «историческим» отношением к военнопленным. Дело в том, что среди бадаберских узников могли быть те, кто добровольно ушёл к моджахедам или попал к ним по недисциплинированности. Вокруг наших пленных действительно шла какая-то западная игра. Во всяком случае, на Западе о них знали, но молчали, как будто готовясь к ответственному «шахматному» ходу.

«Перекрестно» известно, что в 1983 году узников Бадаберы посетила некая Людмила Торн, бывшая советская гражданка, направленная в Пакистан американской общественной организацией Freedom Нousе. По её сведениям, некоторые из пленных оставили ей и еще кому-то из западных посетителей заявления о предоставлении убежища в странах Запада. Впрочем, странно, что Запад никак тогда не обыграл стремление шурави в «свободный мир». Тем более что собеседники Торн выглядели во всех смыслах забитыми доходягами. Не все из них даже понимали, что находятся в Пакистане. А, ведь, в 1983-ем до Женевских соглашений было далеко. Зато явные намеки узников на вынужденную «лаконичность» (беседы проходили в присутствии администрации лагеря) можно трактовать в пользу не утраченной ими надежды на возвращение домой. Так или иначе, подозрения в «антисоветском сговоре» пленников с врагами Отечества могли задать Москве соответствующий оценочный ракурс. С нежеланием допытываться до деталей пусть и героического, но ЧП. С другой стороны, «генетическая память» о том, что у нас «не пленные, а изменники», могла сказаться и на самоощущении узников, вряд ли соответствовавших плакатному ряду: комсомолец — передовик — герой…

Ничего не утверждая, приведём некоторые соображения. Возможно, они расширят представления о бадаберских событиях. Восстание было подготовлено и на первом этапе осуществлено так грамотно, что автором его замысла трудно считать сержанта, тем более водителя — гражданского служащего Советской Армии. Здесь ощутим подчерк профессионала. Чего стоит упоминаемый в свидетельствах футбольный матч между пленными и их охранниками перед разгрузкой оружия! Он позволил наглядно оценить соотношение сил, не только на импровизированном футбольном поле. По тем же «сборным» свидетельствам, этому предшествовало «интригующее» предложение «самого запальчивого» из шурави помериться силой со старшим из охраны: «если выиграю — разрешите сыграть». Моджахед уступил явно не доходяге, каким, напомним, было большинство узников. Может, этот старший был не обманут, а чем-то мотивирован?

Весьма ответственный источник считает, что восстанию предшествовало прибытие в лагерь этого «запальчивого» узника, старшего остальных лет на 10 и владевшего не только приёмами силовых единоборств, но и рацией. А ведь, успех восстания во многом задаётся личностью его лидера! Если так, то становится понятным и бегство накануне восстания одного из заключенных, того самого, наказанного «сверх меры». Бегство, пресеченное не где-нибудь, а в Исламабаде, то есть, у самой цели… Не за «дипломатической» ли поддержкой направлялся с столицу Пакистана посланец Бабаберы? В этом же ряду тактически разумное привлечение к заговору потенциального двурушника, более опасного на «той стороне».

Нет ли в этих догадках признаков недовершенной операции советских спецслужб, имевшей целью гарантированно взорвать «мировую общественность»? Ведь, скорее всего именно в Бадабере содержалось наибольшее число узников-шурави. Если мы не правы, почему 29 апреля 1985 года «альянс семи» основных душманских группировок негласно решил впредь не брать советских в плен? Так ли голословно утверждение, что уже 27 апреля к месту событий выезжал, в том числе, пакистанский президент Зия-уль-Хак? В «геополитической» цене вопроса у Исламабада сомнений, скорее всего, не было. А восставшие? Максимум того, что они смогли, это, не дождавшись «дипломатической» поддержки, сколько-нибудь резонансно взорвать себя вместе с крепостью… По минимуму — не допустить применения накопленного здесь оружия против своих.

Если наши предположения верны, то фрагментарность картины восстания можно объяснить тем, что никакая спецслужба никогда не признает планов проведения силовой операции за рубежом. Со своей стороны и Пакистан, наверняка располагающий не только досье на советских пленников, но и прочими документами, не может их обнародовать. Это, хоть и задним числом, уличит его в грубейшем попрании норм международного права. Даже те сведения, которые Исламабад скрыть не мог, содержат обязательную ссылку на «не послушных» афганских моджахедов. Поэтому большая часть того, что мы знаем о бадаберских событиях апреля 1985 года, находятся на стыке правды и слухов.

* * *

Вместо PS. Не будем гадать, те ли считаются участниками восстания. Тем более что допущения распространяются и на восемь пленных, которых свидетели якобы видели с оружием на крепостной стене. Да и известны они в основном по кличкам…

Осознание величия воинского и человеческого подвига не зависит от имени его совершившего. Вечная память солдатам Советского Союза, навсегда оставшимся выше любой из посвященным им версий — прописанных или легендарных.

One thought on “Борис Подопригора. Встали выше легенды.

  1. Согласитесь, что кто -то из нас должен был рассказать об этом
    Честно, спасибо, что нашёл время и желание сказать правду о тех, кого сам чувствуешь через кожу — ведь многие из нас могли оказаться в том лагере и поступили однозначно также, как и ты бы сам, верно? Наверное, в этом правда нашего поколения. Уверен, в этом наша гордость за наших Виияковцев!

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.