Сегодня меня наверняка привлекли бы к ответственности за подготовку террористического акта, а тогда все было по-другому. В 80-ые годы я служил в военном атташате в советском посольстве в Варшаве. Дел хватало по специфической линии военной дипломатии, однако на меня неожиданно повесили еще одно задание. Поскольку я числился представителем Главного политического управления, то должен был пропагандировать советские внешнеполитические достижения за рубежом. После смерти Брежнева в 1982 году последовала чехарда перемещений на высших государственных постах в Советском Союзе. Каждого нового выдвиженца требовалось прославлять, поэтому типографии непрерывно выпускали красочные фолианты. В силу своего преклонного возраста советские лидеры менялись часто. Польское руководство уже привыкло к посещениям нашего посольства со словами соболезнований. Нам, сотрудникам военного атташата, приходилось переодеваться в форму и вставать в почетный караул у фотографии умершего кремлевского деятеля.
Из Москвы нам то и дело присылали дипломатической почтой мешки с книгами и брошюрами, прославляющими очередного партийного лидера. Сначала военный атташе генерал-майор Александр Хоменко смотрел на это сквозь пальцы и заполнял нераспечатанными пачками с книгами маленькую каморку, предназначенную для хранения представительских подарков: бутылок и коробок конфет. Но книг становилась все больше и больше. В конце концов, генерал не выдержал и приказал мне развести всю эту, как он выражался, макулатуру по дипломатическим представительствам в Варшаве. Их было ни много ни мало свыше полусотни. Несколько вечеров я провел за рутинной работой: перевязывал пачки с книгами, наклеивал адреса, продумывал маршрут, по которому нужно было отвозить всю эту продукцию. Предварительно обзвонил секретариаты посольств и получил радостный ответ о готовности принять наши посылки.
Видимо, иностранным дипломатам было интересно узнать, что же такого нового выпустили русские. После этого мы с водителем военного атташе приступили к операции. В некоторых посольствах меня даже принимали на уровне военных атташе, поили чаем и выражали готовность и впредь с радостью получать такую продукцию. Довольный советский военный атташе направил составленную мной бумагу руководству Главного политуправления, где расписал все в самых мажорных тонах. Он был несказанно рад тому, что полки в нашей коморке опустели, и собирался уже заставить их подарками к предстоящему Новому году. Но генерал не знал, что политработники советского Министерства обороны тоже готовились порадовать своих социалистических друзей. Для нейтральных стран и потенциальных врагов новые книжки должны были послужить пропагандистским оружием. Буквально через неделю самолетом прибыл целый контейнер с очередной литературой. Причем, часть книг была уже на польском и английском языках. Видимо, в иностранных посольствах Варшавы уже ознакомились с первой партией книг, поскольку вежливо отказались от новой. Причем все. Генерал был озадачен, но, подумав, приказал мне просто положить пачки с книгами у ворот иностранных посольств. Пусть, мол, потом сами разбираются. Так мы с водителем военного атташе и делали несколько дней. Видимо, в то время угроза терроризма стояла не так остро. Нашей «Волге» с дипломатическими номерами давали возможность спокойно подкатиться к воротам, выгрузить пачки, нажать кнопку вызова сотрудников посольства и благополучно ретироваться. Так мы освободились от второй партии пропагандистской литературы. На этот раз отчет в Москву был составлен уже в обтекаемых выражениях с пожеланием временно воздержаться от новых поставок. Мы понимали, что в следующий раз иностранные посольства не подпустят нас к себе на пушечный выстрел. Поэтому старались отговорить московское начальство от новых посылок. Но куда там. Советская пропагандистская машина подобно груженому товарняку была неудержима. Остановить ее было невозможно. Более того, поставки приняли регулярный характер. Я не успевал давать подтверждение о принятой продукции. С тоской смотрели мы на забитые полки не только в нашем складском помещении, но и в кабинетах.
В конце концов, генерал не выдержал. Этому способствовал еще и тот факт, что мы еще даже не успели реализовать речи Генерального секретаря Андропова, как тот уже скончался. Как только к власти пришел Горбачев, нам тут же прислали и его выступления. Теперь уже книги усопшего лидера и вновь пришедшего к власти мирно соседствовали на полках с коньячными и водочными бутылками.
— Будем топить посольскую печь всем, что выпущено до Горбачева, — принял жесткое решение генерал. Посол, однако, отказал генералу в его просьбе. Он по своей внешнеполитической линии вагонами получал пропагандистский материал и не знал, как от него избавиться. Говорили, что даже посольскую «Чайку» из гаража пришлось вытолкать, чтобы разместить там эту макулатуру.
Несколько дней мы ломали голову, что же делать с нашей бумажной пропагандой? Решение, как часто бывает, пришло, внезапно. Это была настоящая операция. Ночью несколько машин с дипломатическими номерами крадучись двинулись вдоль Вислы по направлению из города. Ехали они на небольшой скорости, поскольку багажники были доверху загружены книгами. В одной из «Волг» находилась надувная лодка.
— Все равно будем топить. Не в печке, так в реке, — радовался своему каламбуру генерал. Выключив фары, машины спустились к самому берегу. Не буду утомлять подробным рассказом, как мы надували лодку, не меньше десяти раз выгребали на середину реки, чуть не перевернулись вместе с книгами, но, в конце концов, от них избавились.
Почему-то потом нам перестали присылать книги. Видимо, при Горбачеве наступила другая эпоха. Но мы еще долго со страхом вскрывали почту из Главного политуправления, ожидая новой порции бумажной пропаганды.
Юрий Лебедев ноябрь 2016 года