Сергей Бобков, Запад 1985у. Проблемы лингвистики.

Умер 6 июля 2013 года наш однокашник по ВИИЯ (ускор запад 1985) Бобков Сергей Николаевич, для вашего сайта есть его заметки в блоге, которые могут заинтересовать народ:
http://echo.msk.ru/blog/zoldat/1054600-echo/
Шкариненко Сергей, Запад 1985у.
Просьба ко всем кто учился с Сергеем и знал его прислать его фотографию и написать о нем для нашего сайта. Пусть память о нем сохранится!
В память о Сергее мы публикуем его статью из блога «Эха Москвы».
Логинов Евгений, Запад 1987у.

Большие трудности у переводчиков. Хотя, далеко не у всех. Мне, например, легче, так как последние двадцать лет я специализируюсь, в основном, в технологии разработки пласта, геологии, морском бурении, прокладке трубопроводов, гидродинамике, строительстве установок по сжижению газа и других сопутствующих вопросах, касающихся финансирования и страхования всего вышеперечисленного.

Тема, в целом, знакомая. Другое дело те, кто работает с нашими вождями. Осуществляет, выражаясь, по-научному акт коммуникации. Разберем в качестве примера, последнюю шутку Владимира Владимировича. Про то, что «если бы ему показали колбасу или сало», взятую им из прекрасного фильма режиссера Евгения Карелова «Служили два товарища» 1968 года, о котором современное поколение вряд ли помнит, несмотря на то что там снимались великие советские актеры. Более того, о нем, я уверен, не имеют ни малейшего понятия европейцы, а, следовательно, переводчик был тривиально загнан в тупик. Российскому президенту хотелось, надо полагать, расшевелить и повеселить аудиторию, но смеха в ответ никто не услышал. Хорошо еще, что он воздержался от последующей украинской шутки, чье содержание мне отлично известно, но я не могу его вставить в текст по цензурным соображениям. Скажу лишь, что впервые я её услышал тридцать с лишним лет назад в армии от старшины батареи, прапорщика по фамилии Горох, и мало того, что она относится к разряду «солёных», но практически не воспроизводится ни на одном европейском языке.

Нелегко приходилось коллеге при первой встрече нашего президента с госпожой Меркель. Помните, он сказал, что канцлер работала когда-то химиком и что, стало быть, «вместе мы сможем теперь что-нибудь нахимичить». Слово это хотя и переводится, но к химии, увы, никакого отношения не имеет. Так что переводчику пришлось помучиться. Фраза «отрежем так, что не вырастет» требует при переводе уточнения, чего именно следует отрезать, в противном случае вызывает недоумение. Это в лучшем случае. Или еще из диалога с президентом Франции: «Наши отношения должны быть прозрачными и транспарентными», что, как известно, одно и то же, но переводчик, я полагаю, выкрутился, употребив слово «открытые». Знакомый менеджер из английской компании просил меня объяснить ему высказывание про тех, кто «шакалит у иностранных посольств». Я ответил, что это подлые шакалы, клянчащие объедки у дипломатов. Он, конечно, удивился, но контента – я это понял по его лицу – не уловил. В том смысле, что, если они действительно есть, то, какое до них дело главе государства.

Про встречу Большой Восьмерки Дмитрий Владимирович Медведев подытожил в интервью иностранным журналистам в том роде, что «мы сюда не тусоваться приехали». Дословный перевод на английский язык существует, но звучит странно и двусмысленно. Типа того, что не на вечеринку собрались. В связи с чем логично спросить: а что, разве кто-то из присутствующих первых лиц прибыл сюда на вечеринку? Он же, помнится, на пресс-конференции закрутил про борьбу с коррупцией в России так, что длиннющее сложноподчиненное предложение, утяжеленное массой деепричастных оборотов, при переводе утрачивало смысл и семантическую ясность. Может, специально.

Я бы мог привести еще много примеров, но, думаю, что не стоит, потому что суть как раз в другом – в том, что наши руководители говорят, строго говоря, на своем, особом языке, зачастую не поддающимся идентичному переводу. Самый яркий и сочно выражавшийся советский лидер Никита Хрущев любил, как известно, говорить долго и смачно, сыпал украинскими поговорками и прибаутками, однако все они имели семантические аналоги. В частности, «всяк кулик свое болото хвалит» или «воробьи, на всех столбах чирикающие». Исключение составляла, пожалуй, лишь «Кузькина мать», однако своя конкретная мама имеется почти в каждом иностранном языке.

Мой самый кошмарный лингвистический опыт пришелся на войну в Анголе, где наши советники, служившие большей частью, в танковых полках на Украине и в Белоруссии, высказывались в критических ситуациях витиевато и большей частью матерно, требуя при этом дословного перевода. Отдельные шутки я храню в своей памяти до сих пор, это, поверьте, настоящие литературные шедевры, которые я, опять же, не могу здесь процитировать по указанным выше причинам. Впрочем, говорили они всегда по делу, верно и к слову. Как-никак, люди военные. Поэтому проблем, как правило, не возникало. К тому же, в той стране у меня были приятели, служившие в колониальных подразделениях коммандос, словарный и идиоматический запас которых ненамного отличался от того, каким в совершенстве владели мои соотечественники.

Короче, с русским языком у наших лидеров проблема. Я не говорю — с правильным. Кто сейчас вообще говорит на изысканном и красивом русском языке, тем более что мат запрещен практически повсеместно. Я о другом. О том, что понять его, в принципе, можно, но перевести иногда довольно трудно. Потому что мы, как мне кажется, с каждым годом все более погружаемся в собственную, ни на что вообще не похожую жизнь, где существуют свои особые правила, язык и культура, весьма далекие от тех, что приняты в цивилизованном обществе.
Источник: http://echo.msk.ru/blog/zoldat/1054600-echo/
16 апреля 2013, 16:59