« Неправда, что время уходит. Это уходим мы.»
Роберт Рождественский
17 февраля 2019 года исполнилось бы 50 лет Сергею Малику (З-92у). Михаил Власов посвятил ему свой рассказ.
История моей дружбы с Сергеем началась давно, когда ещё была жива огромная советская империя, и ничто не предвещало той бури, которая с нечеловеческой силой разметала во времени и пространстве миллионы людей, кружа их, как щепки в гигантском водовороте событий. Серёжа не был моим другом детства. Хотя и мог быть, потому что родились мы в одном городе – Славянске-на-Кубани.
Это был обычный районный центр, каких на Кубани много. Не курорт. До моря – километров сто. Хотя речка у нас была – Протока. Неширокая, но быстрая, мутная и переменчивая: cегодня здесь мелко, а завтра – яма метр глубиной. Ступил не туда, хлебнул воды, крутануло в водовороте, и поминай, как звали.
Образы детства навсегда врезались в память: раскалённый от летнего солнца автовокзал с вечным запахом бензина и вкрадчивым голосом из репродуктора: « Внимание! Стоянка автобуса Краснодар-Анапа окончена, семь пассажиров опаздывает, автобус отправляется…», обелиск со старыми чугунными пушками, таинственным Вечным Огнём и выбитыми на граните стихами: « Падали и гибли, кровью истекая, и полили ею знойные пески…».
Серёжа, наверное, тоже бегал по этим местам, но он был младше меня лет на пять, а в детстве это огромная разница. Встретились мы с ним позже. Я, тогда уже курсант четвертого курса, приехал в отпуск. Внезапная повестка из военкомата слегка озадачила, но что-то мне подсказывало, что ничего серьезного произойти не могло, и поход в военкомат был мной успешно проигнорирован. Я продолжал предаваться безмятежному времяпрепровождению, как вдруг оно было нарушено появлением в нашем дворе аккуратного крепкого мужчины средних лет и худощавого подростка-школьника. Оказалось, это офицер военкомата майор Малик и его сын Серёжа, который собирается поступать в наш институт.
Так мы и познакомились, и знакомство это постепенно переросло в дружбу. Пока Сергей заканчивал школу, а я продолжал учёбу в институте, мы встречались во время моих отпусков. Потом он приехал поступать, успешно сдал экзамены и был зачислен на ускоренные курсы факультета западных языков ( в тот год стали принимать на «ускор» сразу после школы ).
В течение одного года мы учились с ним в институте одновременно. Я – на пятом курсе, а он – на первом. Я жил в общежитии, а он – в казарме. Иногда Сергей забегал в гости на ужин: у нас в «Хилтоне», так мы называли общежитие, и плитки были электрические ( за что нас нещадно гоняло начальство ), и выход в соседний супермаркет за продуктами был попроще, чем для первокурсников. Разговаривали, шутили, дурачились, пели под гитару. Я и мои товарищи-однокурсники часто давали ему советы: мы ведь себе казались такими опытными и важными. Не знаю, что он там себе думал о наших наставлениях, но слушал вежливо.
Год пролетел незаметно. Потом был выпуск и распределение. Я получил лейтенанта, он – младшего, а дальше, как в песне: « … На запад поедет один из вас, на Дальний Восток – другой ». Только поехал Серёжа не на запад, а в Афганистан. Перед отъездом к местам службы мы несколько дней провели вместе в Анапе, купались в тёмно-бирюзовом Чёрном море, радовались окончанию учёбы и строили планы на будущее. Будущее было неясным, но переливчато-разноцветным, как радуга в дымке над далёким морским горизонтом.
А потом калейдоскоп событий стал вращаться с неимоверной быстротой: переезды, новые места службы, командировки, дежурства… Удалось увидеться с Серёжей только года через три. Я приехал в отпуск в Москву, а он после командировки заканчивал учёбу в институте. Россия бурлила, а Москва кипела. В воздухе пахло крутыми переменами. Пьяный воздух свободы будоражил сердца и умы.
Серёжа с однокурсниками снимал квартиру где-то в районе станции метро «Бауманская», и я остановился у них на пару дней. Сергей возмужал. Это был уже не прежний юнец в погонах, а настоящий офицер, имевший к тому времени боевые награды. Но был он всё такой же весёлый и жизнерадостный, с живым блеском в глазах. Помню, как мы сидели у них на кухне, спорили, горячились, обсуждая демократические преобразования и светлые перспективы. Мы были молоды, умны, полны сил и энергии. Мы знали о жизни всё. Не знали лишь о том, что это наша последняя встреча. Впереди всех нас ждали развал Союза, всеобщая ваучеризация, расстрел из танков «белого дома», дефолт… Как много воды утекло с тех пор!
Мы несёмся сквозь жизнь без остановок, словно пассажиры гигантского сумасшедшего экспресса, лишь на секунду успевая запечатлеть мелькнувшее в окне название населенного пункта или силуэт прохожего. Сменяют друг друга города и лица попутчиков, не дают расслабиться бесконечные заботы. Уже и голову, и память припорошило снегом. Стерты краски былых тревог, блекнут воспоминания, размыты образы прошлого. А мы всё бежим в поисках чего-то нового, и не видно края этому пути… Но вдруг какое-то событие, о котором почти забыл, начинает проступать в памяти всё ярче, медленно меняя ощущение мира вокруг. И вот уже видна точка отсчёта, и появляется «до», и появляется «после». Для меня точкой отсчёта стал тот наш разговор с Серёжей в далёком девяносто первом году. Как изменились наша жизнь, страна, мир с тех пор? Стала ли они лучше? Стали ли лучше мы? Что бы мы сказали друг другу сейчас? Не знаю. В 1992 году Сергей погиб при выполнении боевого задания в Анголе. Сегодня ему бы исполнилось пятьдесят.
М. Власов
17.02.2019
Серега Малик. Мы учились в одной языковой группе на «ускоре». Светлый как солнышко, всегда улыбчивый, надежный, застенчивый, открытый, мы по-доброму называли его «Буратино». Мы вмсесте ходили в наряды, зубрили дари в ленкомнате по ночам. В течении года и потом не помню ни одной подлянки или чего-то дурного с его стороны. Язык Сереге давался непросто, но он грыз гранит наук в буквальном смысле. Помню, как его подстриг однокашник, кусками сзади. Перед строем его вывел начальник курса и спросил: Кто ж тебя,так,родной? Серега пожал плечами. Другой курсант по требования офицера вышел из строя. Ему обьявили трое суток ареста. Серега подстригся совсем коротко.Помню, он по-братски делился одеколоном «Ожон», когда я редко ходил в увольнение. Родители прсылали ему черешню в посылке, и мы после отбоя в нашем кубрике с удовольсвтием ели ее. Сереге доставалось немного. Он всегда был командным игроком.В Афгане,насколько я помню, Серега числился в столичной дивизии, на самом деле, за год он излазил весь Афган. У него не было ни одной царапины. Быстро минули годы учебы в институте уже офицерами. Империя рушилась. Все разлетелись кто куда…
Мы все завидовали тем, кто поехал служить по линии ООН. Я начал служитьв военно-морской авиации в полку ОДРАП подо Псковомв г.Остров-2.В октябре 92-го года пришла весть, что Серега погиб в Анголе, вертолет был сбит. Эта новость просто шокировала и раздавила меня. Я отчетливо помню свои впечатления. Я долго не мог оправиться от всего этого. Прошло много лет, и мы всегда помним славного парня Серегу Малика, его доброту и улыбку, когда собираемся вместе. И не только. В институте (сейчас-ВУМО) установлена памятная доска в честь погибших, где естьи Серега. Наши ребята-однокашники (Леня Чеканов, Юра Караваев, Андрей Алютин, Женя Лоханин,Вадик Малов) помогают роителям Сергея, установили памятник на его Родине, постоянно летают в Славянск-на-Кубани. От человека остается память и его добрые дела.
О Сереге Малика всегда только светлая память и добрые воспоминания… Спасибо тебе, брат! Спи спокойно! Ты всегда с нами!