Когда служил на Чкаловской, много летал с инспекциями по разоружению, но я летал с нашими инспекциями на натовские базы, а вот некоторые мои однокашники летали с амерскими инспекциями по России. И там, и там было много веселых историй, обычно связанных с нашим русским гостеприимством — чтобы не обидеть, мы всем разливали поровну… Ну, а потом было весело! Хотя были, конечно, случаи, когда амеры жалобы в наш МИД писали (эт, к примеру, когда их экипаж с похмелья не смог запустить движки на С-141 и полет пришлось перенести). По случаю 283-й годовщины Северного флота попался мне на глаза один из таких случаев (рассказ очевидца):
Международный скандал
… К нам раз в год приезжали американские шпионы. Они маскировались под каких-то там военных, которые якобы должны были проверять выполнение Россией договора СНВ-2.
Приезжали они к нам строго зимой в ноябре-декабре и получали, по их словам, восемьсот долларов командировочных в сутки за невыносимые условия для разумной жизни в условиях российского Заполярья. Для сравнения: за три месяца «командировки» за территориальными водами РФ я получил в те времена примерно 250 долларов.
К их приезду, конечно же, готовились. Готовилась только ракетная боевая часть, потому что на корабль-то американцев не пускали, естественно, и выполнение договора они проверяли с плавкрана, к которому пришвартовывалась лодка и открывала одну из двадцати, случайно выбранных, ракетных шахт. Поэтому все двадцать крышек ракетных шахт заранее готовились: натирались до блеска кремальерные кольца и подкрашивались все неподкрашенные места. В декабре месяце, подчёркиваю. В Заполярье.
Ну и вот, в очередной раз кто-то забыл вовремя сообщить и командир на утреннем построении объявляет:
— А к ракетной боевой части у нас послезавтра приезжают их друзья-американцы. Значит, что? Правильно — сход с корабля ракетной боевой части отменяю, сон, еду и отдых тоже отменяю — чистите свои крышки. Всем спасибо, все свободны.
А ракетная боевая часть на корабле у нас была, несмотря на всю ту ядерную мощь, которую содержала, не самая большая, да ещё и некомплект всегда был, поэтому человек 12-14 и чистили эти крышки в течении двух суток. Без перерывов, практически. Всё время темно, всё время холодно, всё время скользко и внизу вода дымится. Не, ну остальные им тоже помогали. Говорили «Бог в помощь» и предлагали зайти к жёнам приветы передать.
К концу вторых суток всех «мёртвых» матросов уже снесли внутрь прочного корпуса для отогрева тел, мичманы пьяные валялись кто где и как попало, а с последней — семнадцатой — шахтой заканчивали два офицера — Игорь и Олег. Доделав всю работу и осматривая придирчивым взглядом художника результаты своих трудов, Игорь неожиданно предложил Олегу:
— А ну-ка, подсади меня повыше, салага.
Вы, как гражданские лица, полные сомнений и домыслов, начали бы, небось, спрашивать «зачем» да «почему», но Олег, как настоящий друг, делать этого не стал: попросил товарищ подсадить — значит, надо подсадить.
Я в этот момент как раз вышел наверх отогреть их замёрзшие губы. Горячим чаем, а не то, что вы сейчас подумали. И наблюдаю я такую картину: на голове у баллистической ракеты Р-39 (девяносто тонн, мощность пятьдесят Хиросим) стоит офицер Олег (высшее образование, отличник боевой и политической подготовки, ежегодно проходит медицинскую комиссию, включая психологическое тестирование), на плечах у него сидит офицер Игорь (высшее образование, отличник боевой и политической подготовки, ежегодно проходит медицинскую комиссию, включая психологическое тестирование) и, высунув от творческого экстаза язык, рисует на внутренней стороне крышки шахты х@й. Простите, конечно я имел в виду, что рисует он изогнутый половой член с непропорционально большой головкой и воробьиными крылышками над яйцами.
А-а-а, вы же сейчас не понимаете, на чём он рисует. В каждой ракетной шахте поддерживается постоянный микроклимат — там всегда одинаковая температура и влажность. Когда крышку открывают при морозе и влажности, на её внутренней стороне моментально выпадает влажный дисперсный конденсат. Перед закрытием его вытирают ветошью. Вот на нём и рисовал Игорь.
— Отойди, — говорит Игорь, — Олег, на пару шагов — я полюбуюсь.
Олег, рискуя подскользнуться и упасть, сломав себе всё, отходит с Игорем на плечах. Игорь любуется.
— Ну как тебе, Эдуард? — спрашивает меня.
— Да Айвазовский сейчас от зависти ногти кусает в гробу, однозначно.
— Не, — Игорь недоволен, — чего-то не хватает. Подойди-ка, Олег, обратно.
Олег подходит. Игорь по дуге над членом выводит корявыми буквами «Yankee go home!!!».
— О-о, теперь всё — спускай меня.
— Пятый, — кричит Игорь в «Лиственницу» — закрыть крышку шахты номер семнадцать!
Шахта со скрипом начинает закрываться. Стоим, греем губы. Пьём чай, а не то, что вы сейчас подумали.
— А чего мы конденсат не вытерли? — спрашивает Олег
— А на х@я мы тогда рисовали? — парирует Игорь.
Уходят спать.
Вечером приезжают американцы. Темно, метель, особисты в белых тулупах и валенках стоят через каждые десять метров, прожектора выхватывают фрагменты пейзажа, только овчарок не хватает для полноты картины. Всё, короче, как в хреновом американском кино про СССР — только наяву.
Показывают они на нашу лодку, естественно, так как мы в боевом дежурстве стоим и боекомплект у нас загружен. Перешвартовываемся к крану, они залазят на кран и просят открыть им семнадцатую, например, шахту. То есть из двадцати возможных вариантов они выбирают именно верный. Под лучом прожектора с крана, крышка шахты медленно поднимается, открывая изумлённому взору всех картину пальцем на конденсате.
Как написал бы классик: — «Повисло неловкое молчание…». Но классика там не было, поэтому молчание повиснуть не успело, испуганное воплями командира дивизии:
— Тащ командир!!! Что это за безобразие у вас на борту творится!!! Вы что, бл@дь, международный скандал мне тут затеваете?!! Начальник штаба, — принести мне мой пистолет, я лично расстреляю того, кто это сделал!! Немедленно!!! С особой жестокостью!!!
Американцы, конечно, хватают его за руки, мол, не надо расстреливать, что вы, мирное же время и мы всё понимаем. Гуманисты, одним словом.
— Я разберусь!!! — орёт им комдив, — по всей строгости!!!
— Верим, верим, — кивают американцы и убираются восвояси.
Комдив с командиром спускаются в центральный.
— Вызови мне этих клоунов, Саша, немедленно!
Вызывают Олега с Игорем. Те прибывают парой и стоят за спиной командира, стесняясь неожиданным к себе вниманием. А комдив с красным, как закатное солнце, лицом как вскочит им навстречу. Ну, всё, — думают, — хана — сейчас бить будет.
— Товарищи офицеры! — орёт комдив в лица офицеров с немыслимой яростью, — от лица командования дивизии выражаю вам благодарность за защиту чести Отечества и проявленную смекалку!! Командир!! Занести благодарности в личные дела!! У тебя сколько взысканий? — спрашивает у Игоря.
— Четыре, — гордо отвечает Игорь.
— Командир! Я приказываю снять все взыскания! У тебя сколько? — спрашивает у Олега.
— Одно…
— Как одно?! Ты что, служишь как попало, что-ли? Как это, командир, у офицера всего одно взыскание? Ладно, снимай и ему тоже!
Потом достаёт из своего чемодана банку спирта:
— А это, ребята, от меня лично! От всей моей души.
Ребята, радостно похрюкивая, убегают в обнимку со вкусняшкой. Знаю, к кому сейчас пойду, после отбоя тревоги.
… А договор СНВ-2 мы постоянно нарушали, что американцы всё время и фиксировали.