Об авторе: Игорь Викторович Сахаров – военный эксперт, участник миссий ООН в Африке
Увидеть Бени и постараться не умереть
Автору этих строк довелось единожды побывать в Бени в августе 2017 года. Уже не миротворцем, а в качестве проводника-консультанта для отчаянных деловых людей с Урала, которые хотели прощупать возможности ведения бизнеса в этих диких краях. Помимо чисто практических целей, было также любопытно посетить места боевой славы давнего друга. И по возможности проехать по пресловутой тропе имени Бирюкова, которая опять стала дорогой, доступной для автомобилей.
У автора богатый опыт службы и работы в Африке. Приходилось бывать в самых разных населённых пунктах – от мегаполисов до хуторов, затерянных в джунглях. Часто не в самые мирные периоды их жизни. Никогда меня особенно не смущали ни недружелюбное отношение местного населения, ни обилие людей с оружием. Но Бени с первого взгляда поразил своей безнадёгой. Угроза и страх, которыми пропитана местная атмосфера, чувствовались уже с первых минут пребывания. И от дальнейшего времяпровождения в городе эти ощущения только усиливались.
Мы прибыли в город рейсом местных авиалиний из Гомы – столицы провинции Северное Киву. Сходя по трапу самолета, увидели пару десятков воинов неопрятного вида, с автоматами наперевес, окруживших самолет. Мало что выдавало в них солдат правительственной армии, но, по счастью, это оказались именно они, встречающие какого-то важного чина из столицы.
Аэродром Бени примечателен тем, что в 90-е на нём базировались самолёты небезызвестного Виктора Бута. В условиях полыхающей войны они занимались перевозками народнохозяйственных грузов. Злые языки говорят, что это в основном было оружие и контрабандные полезные ископаемые, но за давностью лет проверить, мифы это или правда, представляется довольно затруднительным.
А сейчас уже мало что напоминало о золотом веке аэродрома. Вокруг царили разруха и запустение. В сарае из почерневших покрытых плесенью досок нас принялись обрабатывать представители всевозможных «спецслужб»: таможня, иммиграция, медики, полиция. С документами и сертификатами о прививках было всё в порядке, но все они по очереди заводили песню о том, что в преддверии нового учебного года им не на что собрать детей в школу. Для нас это не стало сюрпризом. Примерно под такой же аккомпанемент мы вылетали из Гомы. В итоге каждый служивый получил по доллару и милостиво позволил нам продолжить посещение одного из самых жутких мест на Земле.
Следует отметить, что запредельный уровень коррупции в стране, когда иностранца пытаются остричь буквально на каждом шагу, нивелируется в целом невысокими ставками вымогаемой мзды. А при наличии кое-какого опыта, знаешь, в каких случаях наглому вымогательству можно дать отпор, порой, в весьма грубой форме, что наиболее действенно. Бельгийцы в своё время своей запредельной жестокостью крепко отформатировали подсознание аборигенов. Сердящийся, а тем более кричащий мзунгу, вызывает рефлексы страха на генетическом уровне. Даже у людей с оружием. Успешное усмирение Бирюковым распоясавшейся солдатни на приснопамятном переходе через джунгли неплохо иллюстрирует этот тезис. Но здесь, главное, не перегнуть палку и чётко понимать, когда, где, с кем и при каких обстоятельствах можно примерить на себя образ и замашки колонизатора в пробковом шлёме. Иначе, за неуместную дерзость можно дорого заплатить.
Из аэропорта нас везли на повидавшем виды джипе с водителем-мулатом, который с самого начала произвёл впечатление изрядного пройдохи. Город внешне был похож на типичное африканское поселение на сотню тысяч жителей. Одна главная улица с более-менее приличным асфальтом, вдоль которой бесконечной чередой идут ярко раскрашенные типовые лавки, бутики, парикмахерские, примитивные авто-мото-сервисы и прочий микробизнес. На каждом здании незатейливая реклама, либо одного из местных сотовых операторов, либо кока-колы. Перебегающие через дорогу куры, козы, овцы. И непрекращающееся броуновское движение людских толп. Работы практически ни у кого нет, но они все постоянно куда-то перемещаются, вдоль и поперек главной улицы, пересекая траектории автомобилей и мотоциклов, движущихся так же хаотично.
В отеле нас встретил угрюмый портье, с ходу озвучивший цены за проживание, которые разительно отличались от цифр из прейскуранта, лежащего тут же на стойке. По его логике, глупо было не заработать сотню-другую лишних долларов на залётных белых, которые далеко не каждый день навещают их Богом забытое место. Но эта невинная хитрость не сработала. Тот случай, когда уместно было включить режим сердитого мзунгу. Пришлось ему согласиться на оплату номеров согласно утвержденным расценкам.
Уезжая из Гомы, удалось организовать рекомендательные звонки от провинциального полицейского руководства начальнику полиции округа Бени. По прибытии в город сразу захотелось с ним встретиться и заручиться какой-никакой поддержкой в вопросах безопасности. Однако полковник особого желания встречаться не выказал, сославшись на занятость с проверяющими из Киншасы.
По счастью, оказалось, что столичную комиссию возглавляет свежеиспеченный генеральный инспектор полиции ДРК. До высокого поста в Киншасе он много лет был главой полиции провинции Северное Киву. Я с ним крепко подружился, будучи в 2014-2016 годах директором горнорудной компании со штаб-квартирой в Гоме. Надо признать, дружба с генералом полиции имеет неоценимое значение для обеспечения безопасности предприятия и его работников в регионе, где так и не закончилась гражданская война. Кроме того, она позволяет решать проблемные вопросы с очень широким кругом ведомств. К примеру, когда перед Рождеством офис начинают посещать внушительные делегации (от пяти человек и более) налоговиков, экологов, трудовых инспекторов, медиков и прочих экзекуторов, которым в Конго несть числа. Все они, даже не пытаясь предъявить какие-либо нарушения, сразу приступают к вопросу о выплате причитающейся им по случаю праздника дани. Вот здесь наступает самый момент демонстративно достать красивую генеральскую визитку и набрать его номер для разговора на отвлеченные темы. Можно даже и не генерала, а кого другого набирать, просто периодически вставлять в разговор фразу «мон женераль». Как правило, визитёры, не дожидаясь завершения звонка, спешат вежливо покинуть кабинет директора, чтобы попытать счастья в другом месте.
Узнав, что генерал в Бени, я позвонил ему и тотчас получил приглашение прибыть к нему в отель. Присутствовавший там начальник полиции Бени, увидев нашу теплую с генералом встречу и его восторг от подаренной бутылки люксовой водки вкупе с матрешкой размера кингсайз, сразу проникся к нам неподдельной симпатией и пообещал всяческое содействие в делах и охрану от любых деструктивных сил.
И уже на следующий день он любезно принял наше приглашение отобедать в лучшем ресторане города. Ресторан был примечателен тем, что посредине имел бассейн с живыми крокодилами. А на входе висел знак с перечеркнутым автоматом, мол, с оружием входить нежелательно. Пока ждали полковника, к нам подсел поговорить хозяин ресторана. Это был грек, женатый на местной, живущий в Бени уже более 30 лет. Узнав, что мы из России, сразу предался воспоминаниям о дружбе с Виктором Бутом и его замечательными лётчиками. Отчаянные они были ребята, но очень душевные и щедрые. Выручка в те времена у него была не то, что сейчас. Тогда, несмотря на горячую фазу войны, в Бени жизнь кипела и было много лихих людей с деньгами. По прошествии многих лет уже и бесчинства армии Мбусы не кажутся ему такими уж страшными на фоне дикого террора, который сейчас исходит от головорезов ADF.
Из общения за обедом с начальником полиции стало понятно, что полковник сам довольно неуютно ощущает себя в этом городе. На тот момент он пробыл всего пару месяцев в должности и чувствовалось, что у него есть горячее желание поскорее перевестись в более спокойное место. Семью свою он оставил в Киншасе и перевозить к себе в ближайшем будущем не собирался. Пока мы сидели за столом, ему несколько раз звонили с сообщениями о стрельбе в окрестностях города. Толком так и не и закончив трапезу, он поспешил откланяться и, нахлобучив синий берет, умчался руководить боевыми действиями.
Ещё с одним свидетельством экономического упадка города Бени довелось познакомиться при посещении гигантской лесопильной фабрики. Когда-то компания ENRA была крупнейшим в Африке производством по переработке ценных пород древесины, которыми изобилуют окрестные джунгли. Её эксклюзивные паркет и мебель продавались по всему миру.
В разгар войны полевые командиры зарабатывали миллионы, держа под контролем эту золотую жилу. Всё это, как и незаконная эксплуатация минеральных ресурсов, происходило при попустительстве и даже покровительстве западных стран и неправительственных организаций, включая миротворческую миссию MONUC. Крупные международные корпорации имели прямые бизнес-интересы в этом регионе, внося своей серой деятельностью весомый вклад в финансовую подпитку многолетней бойни на востоке ДРК.
С 80-х годов компанией ENRA руководил бельгиец с аристократической фамилией Дю Карм. Его и лишь нескольких рабочих мы застали во время посещения опустевших цехов с уже начинающим ржаветь оборудованием. Это был седой старик за 70, обладающий энциклопедическими знаниями в сфере местной флоры и феноменально разбирающийся во всех нюансах лесопереработки. Демонстрируя нам обширную коллекцию образцов древесины, он без запинки мог дать латинское, французское и местное название любой породы дерева. Этот реликт уходящей эпохи проводил последние месяцы на земле, на которой родился ещё при колониализме, с тем чтобы продать по дешевке оставшиеся активы и уехать доживать свой век в Бельгию.
Бени и для нас приготовил неприятный сюрприз. Прощальным вечером, пока мы ужинали в ресторане у грека, у моих спутников из номера украли две тысячи долларов. Пропажу обнаружили только утром, когда готовились к отъезду. Управляющий отеля разводил руками и божился, что это у них в первый раз такое. Позвонили полковнику, тот незамедлительно прислал бойкого следователя. Лейтенант, живо напоминающий фактурных героев-ментов из «Улиц разбитых фонарей», переписав наши данные, пообещал обязательно негодяев найти и деньги вернуть. Если не сразу, то почтовым переводом. Подозрения сразу пали на нашего жуликоватого водителя, который один видел, что наличные возили в сумке, а когда он нас повёз в ресторан, сумка осталась в номере. Но, лейтенант отчего-то брать в оборот водилу не спешил, видимо, собираясь его всерьёз потрясти уже после нашего отъезда.
Ждать результатов его сыскной деятельности было некогда. Оставалось только одно желание – поскорее покинуть этот филиал ада на Земле. Заехали в управление полиции, где полковник по дружбе и за скромное вознаграждение выделил нам в эскорт двоих бойцов с автоматами для путешествия к границе с Угандой. Полковник похвалился, что после обеда с нами он успел настичь тех самых стрелков и ликвидировать троих из них. Сейчас у него тоже нет времени с нами чаи гонять – через час он выезжает на совместную с военными операцию против обнаруженной в лесах крупной банды ADF. И правда, полицейский участок напоминал разворошенный улей. По всем признакам ожидалось серьезное военное мероприятие и решительный настрой полковника говорил о том, что ADF сегодня недосчитается многих своих бойцов.
Возник резонный вопрос – не на нашей ли дороге в Уганду предполагается проведение этой масштабной военной акции? Полковник ответил: «нет, если только вы не едете на северо-восток в сторону Каманго». То есть, по тропе имени Бирюкова. Именно в тех местах были обнаружены боевики ADF. Как ни хотелось повторить маршрут героического перехода 2003 года, пришлось нам выбирать юго-восточное направление, где вероятность попадания под перекрестный огонь была пониже.
До пограничной деревни Касанди ехать было порядка 80 км. Дорога оказалась довольно сносной. На всё про всё ушло около трех часов. За последние годы состояние дорожной отрасли в регионе значительно улучшилось. По большей части, благодаря китайцам. Работающие в поте лица бригады и технику которых мы несколько раз повстречали по пути.
Мы, трое мужчин далеко не мелкой комплекции, разместились на заднем сиденье нашего праворульного джипа. Один полицейский с автоматом между колен сел слева от водителя. Второй устроился в багажном отсеке. Ехали в тесноте, но хотя бы с иллюзией некоторой безопасности. Хотя, наш опереточный вооружённый отряд представлял собой весьма лёгкую добычу для небольшой группы боевиков, попадись они, паче чаяния, нам навстречу. ADF неоднократно умудрялись громить военные колонны, эскортируемые бронированной техникой, что уж про нас говорить.
Но, то ли начальник полиции своей бурной деятельностью последних дней загнал их на время в глубокую чащу, то ли китайцы договорились о режиме тишины на время работ (они большие мастера по части договоренностей с плохими парнями из леса), счастливым образом наше путешествие до границы прошло без неприятных сюрпризов.
На погранпереходе с конголезской стороны было всё как обычно – нарочито медленное глубокомысленное изучение документов с последующим мелким вымогательством. На этом фоне весьма порадовало общение с погранслужбой Уганды. Добродушный сержант нам сообщил, что на визу надо было за три рабочих дня заявку онлайн подавать. «Ах, у вас не было интернета? Ладно, я вижу, что вы хорошие парни, проходите, сделаем вам визы». И всё это без единого намёка на вознаграждение сверх официального визового тарифа.
Наше посещение Бени показало, что в этих краях со времен эпопеи полковника Бирюкова изменения произошли только в худшую сторону, разве что, за исключением дорог. И уже более двух лет прошло с тех пор, а вести оттуда приходят всё больше нерадостные.
29 января 2020 года ADF учинили резню в трёх деревнях округа Бени. Сообщалось о 36 убитых и множестве раненых. Вооружённые автоматами и мачете боевики перемещались от дома к дому и убивали всех попадающихся на глаза крестьян. Многие были убиты непосредственно в домах, порой целыми семьями. На конец января счет жертв ADF достиг 292 человека, считая с 30 октября 2019 года, – даты, которая была объявлена началом окончательного массированного наступления MONUSCO и армии ДРК, с целью положить конец бесчинствам этой жестокой группировки.
1 февраля четыре человека были убиты боевиками ADF в деревне Мамове в 30 км на северо-восток от Бени. Это было уже третье нападение на деревню в течение одной недели. Всего по итогам этих трёх атак было убито 19 человек. Боевики захватили жительницу деревни, которую затем отпустили с посланием к властям. Женщина передала требование к армии, полиции и MONUSCO прекратить операции против ADF, иначе они начнут убивать гражданских с ещё большим размахом.
17 февраля 15 человек убиты и 10 похищены в деревне Алунгупа в 30 км от Бени. Боевики разграбили деревню и увели почти весь домашний скот.
В конце марта армия и полиция ДРК провели масштабную операцию в в районе того самого моста через реку Семулики, где довелось ночевать нашим заложникам в 2003 году. Военные сообщили, что по итогам четырех дней активных боевых действий было ликвидировано 62 боевика ADF. Хотя и сами они потеряли при этом 14 человек, включая одного офицера.
Тем не менее, в ночь на 7 апреля повторилось нападение на деревню Алунгупа, в ходе которого были убиты 5 мужчин и ребенок. А 19 апреля боевики орудовали уже непосредственно в Бени, ранив двоих молодых людей и захватив в заложники 50-летнего мужчину.
В 2019 году округ Бени пережил вспышку эпидемии вируса Эбола, которая унесла жизни около 2200 человек. Эпидемию к концу года вроде погасили, но в начале апреля было объявлено о выявлении новых случаев. Теперь, в придачу ко всем имеющимся бедствиям, ещё и коронавирус объявился в этих краях.
Примечательно, что наш знакомый полковник всё ещё руководит полицией округа Бени и всё так же с переменных успехом воюет с нарушителями правопорядка в отрыве от жены и детей. Похищенные деньги, правда, никто так почтой и не прислал.
В Бени продолжают нести службу военные наблюдатели миссии ООН. Периодически туда попадают служить и российские офицеры. А недавно в посольстве ДРК в Москве довелось повстречать двух медсестер, которые пришли получать визу, чтобы поехать в Бени работать по линии Красного Креста. Что тут скажешь, русской женщине из глубинки с тамошними зарплатами медработников никакие ADF в Африке не страшны.
Дай Бог всем нашим в Бени здоровья, безопасного пребывания, хорошего заработка и благополучного возвращения домой к семьям. И чтобы их имена не будоражили ленты информационных агентств, как это однажды случилось в далеком 2003 году.
Начало