Поездка к друзьям в Гамбург на этот раз была с ними согласована. Повлиял прошлый опыт, когда я просто позвонил своему другу Хайнриху Гойни и сообщил, что через неделю мы с супругой будем в Гамбурге и хотим встретиться. Тогда, разговаривая по телефону, я почти физически ощущал его некоторое замешательство и недоумение от нашего спонтанного решения и русского «авось». Ведь известно: «Что русскому хорошо, то немцу смерть».
Сначала прилетели в Берлин. Приезжать сюда надо обязательно: во-первых, потому что это столица, во-вторых, чтобы быстрее адаптироваться и ощутить ритм жизни в Германии. В других городах жизнь течет размереннее и спокойнее. Если бы супруга за день до отъезда не сломала ногу, ходили бы больше пешком. А так передвигались в основном на автобусах, U-bahn, S-bahn, постоянно контролируя запас обезболивающих.
Первые часы пребывания в U-bahn как-то насторожили. Не только потому, что глаз не радовали красотой проплывающие безликие станции похожие одна на другую. К этому можно быстро привыкнуть. Пожилая женщина, к которой я подсел на свободное место, не желала убирать свою сумку, что-то недовольно бормотала себе под нос. Похоже, она была не в себе. В душу к ней лезть не стал. Просто пошевелил телом и нижней частью спины, чтобы она поняла намек и забрала свою сумку к себе на колени. Намек был понят только с третьей попытки. Второй пассажир, прилично одетый мужчина, подсевший через пару остановок на кресло напротив нас, начал меня пародировать, гримасничать и корчить рожи. Я попытался зевнуть и почесать нос, он в точности повторил мою мимику лица и движение рукой. Я потер глаза, он сделал то же самое. Тогда я застыл, внимательно глядя ему в глаза. Сосед не смутился, повторил мой маневр. Я быстро нашел для себя этому объяснение и успокоился: очевидно, слишком явно разглядывал соседа, к чему немцы не привыкли. По-видимому, мое неуместное внимание и любопытство вызвало не совсем адекватную реакцию у бюргера. По большому счету, как в любом крупном городе, никому ни до кого нет дела. Всем на всех наплевать.
Неудобно, что в S-bahn станции не объявляют, только направление движения, т. е. конечную станцию, а при отправлении поезда что-то вроде: «Оставайтесь на месте» или «Замрите». Это аналог нашего объявления: «Осторожно, двери закрываются».
Поскольку мы прибыли в Германию в начале мая, повсюду можно было увидеть рекламу с надписью: «Время спаржи началось». Немцы, как и мы, наслаждаются корюшкой весной, но в отличие от нас у них это еще и время спаржи. Не всем дано оценить вкус этого божественного продукта. Но тот, кто сумел воспитать свой изысканный вкус, вкушают ее в течение нескольких месяцев.
Через час пребывания в Берлине мы уже сами объясняли приезжим в столицу гражданам, как пользоваться валидаторами и что проштамповывать билет нужно всего один раз, т. е. просто активировать его. В метро бросается в глаза, что истинных «арийцев» не так много, как хотелось бы. Они не составляют большинство пассажиров. Много выходцев из Азии, Африки, Латинской Америки. Из окна вагона S-bahn порадовали пейзажи с огородиками, которые были присущи жителям Восточного Берлина. Этой роскоши восточные немцы после воссоединения не лишились. Сегодня участки, как мне показалось, выглядят более ухоженно и красиво, чем несколько десятков лет назад. На них нет ни парников, ни грядок. Берлинцы на своих участках предпочитают выращивать цветы, траву, вечнозеленые растения и, несмотря на наличие достаточного количества парков в шаговой доступности, проводить выходные на собственной земле, любоваться плодами собственного труда.
Пока разглядывал окрестности Берлина, как обычно, в мыслях куда-то улетел. Оказалось, что мы заехали далеко, в относительную ж…у, в направлении города Эркнер. Пришлось пересесть на поезд в обратном направлении, идущий в район Шпандау. Сработали ассоциативные связи: вспомнился последний и самый знаменитый узник №7 тюрьмы Шпандау, заместитель Гитлера по партии и одновременно его приемник после Геринга, Рудольф Гесс, в 1987 году покончивший жизнь самоубийством. Проехали станцию Карлсхорст, один из районов Берлина, по-своему тоже знаменитое место. Здесь в ночь с 8 на 9 мая 1945 года был подписан Акт о безоговорочной капитуляции фашистской Германии и ее вооруженных сил, означавший конец Второй мировой войны в Европе. При этом мы, порой, забываем, что вторая мировая война закончилась 2 сентября 1945 года с подписанием акта о капитуляции Японии. Редко кто знает, кроме фронтовиков, дальневосточников и выпускников ВИИЯ, что Акт капитуляции Японии от Советского Союза подписал генерал-лейтенант Кузьма Николаевич Деревянко. Его сын Николай Кузьмич Деревянко в 1970-е годы командовал курсом факультета восточных языков в Военном институте.
В Берлине, как и во всех крупных городах мира, есть бомжи, просящие милостыню и ставшие приметой нашего времени. Метро в столице Германии самое обычное, ничем не лучше пекинского, сеульского, римского или варшавского…, даже немного обшарпаннее. Зато поезда на рельсах почти не грохочут в отличие от наших вагонов. Ходят мягко и тихо, как на кошачьих лапках, слегка задевая «когтями» за третий рельс. Все окна вагонов метрополитена украшены символом Берлина, стилизованными изображениями Бранденбургских ворот и медведя. Название «Берлин», по одной из версий, имеет славянское происхождение. Интересно, что первая станция подземки в столице Германии появилась на тридцать три года раньше, чем в Москве.
Культурный расцвет Берлина начался в 1685 с призыва Великого курфюрста Пруссии Фридриха Вильгельма к французским братьям по вере и переселения 20000 гугенотов в страну. Многие иммигранты оказались прекрасными мастерами, учеными, художниками, купцами. Сегодня французский собор, расположенный на самой красивой берлинской площади Жандарменмаркт, напротив своего близнеца — немецкого собора-, принадлежит французской реформатской церкви и является одной из достопримечательностей города.
Район Кройцберг с момента моего последнего посещения Берлина в конце 90-х годов сильно изменился. Не берусь делать умозаключения — к лучшему или худшему. Одно можно сказать определенно, что дух художников, маргиналов и убежденных тунеядцев безвозвратно исчез. В районе проведена реконструкция пришедших в упадок городских кварталов благодаря притоку более состоятельных бюргеров. До падения стены это был район, пользующийся дурной славой. Сегодня он все еще характеризуется как наиболее колоритная территория. Здесь, в исторически сохраненных, красиво отремонтированных, сдаваемых в наем многоквартирных домах, живет разношерстное население. Врачи, юристы, художники, студенты, переселенцы со всего мира приехали сюда, сделали этот район пестрым, разнообразным, интересным и более обеспеченным.
Район Шенеберг заметно тише своего соседа. Эта часть города не такая экспериментальная как Кройцберг, и не такая элегантная как Шарлоттенбург. Здесь Берлину просто нравятся его обитатели.
Ка-Де-Ве («Западный торговый дом»), несмотря на некоторую схожесть звучания, не следует путать с русским КВД. Мы побывали там ради проверки слов гида, который заявил, что там продается свыше 2000 сортов колбасы и мясных изделий со всего мира. Колбасный отдел нашли с трудом. Хотели даже уже возвращаться, устав от поисков, потому что доверчивых туристов обмануть несложно, каждый может. Но не затем мы поднимались на эскалаторе на пятый этаж, чтобы вернуться ни с чем. Пришлось обратиться за помощью к продавщице отдела алкогольных напитков. И, чудо свершилось. Прямо за поворотом открылась панорама с колбасным раем. Начали считать поштучно, дошли до двухсот пятидесяти, остановились, потому что устали, и надоело. Проще было поверить в колбасное чудо. И мы поверили.
Берлин — огромный организм, который живет своей жизнью. Люди верят, что они управляют им. На самом деле город иногда позволяет людям что-то менять, строить или разрушать. Если это не нарушает его общего ритма жизни, он терпит и позволяет производить некоторые изменения. Если изменения, например, высотки в самом центре города, не соответствуют его представлению о красоте, от таких сооружений он избавляется. Главное не спешить, изменения все равно произойдут шаг за шагом, постепенно.
Чудеса случаются. Отдыхая в Турции в апреле, супруга услышала по телевизору о предстоящих гастролях хора Турецкого в начале мая в Берлине. Про себя подумала, что неплохо было бы попасть на этот концерт. Ведь как раз в это время мы собирались побывать в Германии. Ничего не планируя, забыв про тайные желания послушать советские песни военных лет в Берлине, мы случайно вновь оказались на самой красивой площади Берлина как раз вовремя. Концерт еще не начался. Нужно было лишь попасть в число счастливчиков, которые уже сидели в креслах под открытым небом, отгороженные от остальных слушателей временным двухметровым металлическим забором и охраной. Пройти одному через охрану, как бы превратившись в невидимку,- просто, с супругой — невозможно. Она бы обязательно выдала себя, став видимой. Скромно стоя у забора и размышляя о возможных вариантах проникновения на строго охраняемую территорию, мы разговорились с двумя супружескими парами, нашими бывшими соотечественниками, покинувшими нашу Родину лет двадцать назад из солнечного Казахстана. У них оказались два лишних стоячих билета, которые они нам любезно и предложили. Но стоять совсем не хотелось. Очень хотелось слушать концерт сидя. И в этот момент размышлений с другой стороны металлического забора подошла еще одна соотечественница и предложила четыре сидячих билета. Жены наших новых знакомые расстроились, что их мужьям придется весь концерт стоять в знак гостеприимства к приехавшим петербуржцам. Нам такая перспектива настроение не ухудшила, мы были в гостях и старались не отягощать свой пытливый разум мыслями о несовершенстве этого мира. Нашим соотечественникам, наверняка, была известна пословица: «Не бойся гостя сидящего, бойся гостя стоящего».
К тому же я быстро осознал, что провести еще двух мужчин через охранников большого труда не составит. Зарезервировав самые лучшие сидячие места, взяв у дам их билеты, отправился через заградительный кордон в зону стоячих мест и передвижных туалетов. Охранников хватало с избытком. Они ненавязчиво наблюдали за порядком. Туалетных будок тоже было достаточно. Оставалось только передать незаметно билеты . Для этих целей лучше всего подходили передвижные удобства. Подойдя к нашим новым знакомым, в двух словах разъяснил задачу и предстоящие действия. Передача билетов в целях конспирации должна была происходить не на виду у всех, а в гальюне. Ребята оказались на редкость сообразительными и покладистыми, возражать не стали, предложение восприняли, как приказ к действию без лишних обсуждений и вопросов. Видимо, в армии тоже служили. Толерантные охранники восприняли ситуацию нормально, не стали интересоваться, почему три мужчины пошли справлять нужду в одну кабину.
Жены наших бывших соотечественников, увидев, наконец, своих мужей рядом с собой на почетных местах для гостей, удивились и обрадовались. Они честно признались, что не надеялись, что мне удастся провести их спутников через охранников, что за время проживания в Германии они совсем растеряли все навыки и сноровку к подобным операциям.
Одна из первых на концерте прозвучала, по заявлению ведущего , «антикризисная песня» «Чёрный ворон», затем, из репертуара хора -«Калинка», «Смуглянка», «Синий платочек». Подпевала вся площадь, даже посол Казахстана, сидевший в первом ряду. Михаил Турецкий подогревал публику своими репликами: -Берлин с нами. Alle zusammen. Покажем Парижу и Вене, Барселоне и Мадриду, Нью-Йорку и Москве, что такое Берлин. Sehr gut. В Берлине даже мужчины поют. Это значит, в городе хорошая экология.
После песни «7:40» ведущий предложил вместе спеть «ещё одну еврейскую песню композитора Блантера «Катюша»».
-Невероятно, без репетиции и гонорара Берлин поёт с нами,- шутил Михаил Турецкий.
-Учите слова, если хотите здесь жить. Это же Берлин! Auß Rußland mit Liebe.(Из России с любовью).
В заключении праздничного концерта все присутствующие на площади гости и жители столицы Германии, стоя, исполнили известную всему миру песню «Бухенвальдский набат».
Между Бранденбургскими воротами и Рейхстагом в парке создан небольшой мемориал жертвам нацизма, погибшим в лагерях смерти. Помимо известного благодаря фильму лагеря смерти Собибор, мемориальные плиты установлены и другим трагическим местам: Чернигову, Керчи, Александровке ( под Смоленском), Симферополю, Харькову, Кенигсбергу, Комарому, Риге (Кайзервальд), Саласпилсу…
В предпраздничные дни не могли не побывать в Трептов-парке, где расположен мемориал советским солдатам, погибшим в боях за Берлин. Проходя по аллее к монументу воину-освободителю мимо памятников советских солдат, преклонивших колено, в лицах которых отражена суровая печаль, непроизвольно подкатывает ком в горле и слезы за всех погибших в той войне. Канцлер Германии ежегодно возлагает цветы к монументу 8 мая.
В Гамбург добрались на следующий день после концерта. Нашего давнего друга Хайнриха Гойни мы известили о времени нашего прибытия на станцию метро, недалеко от которой находится его дом. С ним и его супругой знакомы с 1992 года, со времени моей службы в разведывательном отделе штаба 1-й гвардейской танковой Краснознаменной армии. В прошлом Хайнрих — пилот, затем командовал батальоном, а в конце службы занимал должность военного коменданта города Любек. На мое электронное письмо с информацией об ориентировочном времени нашего прибытия он не ответил, поэтому мы предположили, что встречать нас он не будет и решили не торопиться. Как выяснялось позже, он просто не отправил ответ, пребывая в полной уверенности, что все необходимые действия в компьютере совершил. Поэтому на железнодорожном вокзале Гамбурга мы сначала с удовольствием пообедали в кафе, не могли отказать себе в удовольствии съесть вкусные немецкие сосиски, а уже потом, не торопясь, спустились в метро и поехали в нужном нам направлении. От указанного нами времени прибытия прошло уже часа полтора. Надежда, что Хайнрих будет нас дожидаться всё это время у станции метро, давно растаяла. Мы уже было направились к автобусной остановке, как вдруг боковым зрением супруга разглядела стоящего в тени деревьев и совсем не изменившегося, улыбающегося Хайнриха.
По характеру он весельчак и шутник. Увидев, что супруга медленно двигается и сильно прихрамывает, тут же поинтересовался:
-Что у Тани с ногой?
Выслушал ответ, сочувствовать и охать не стал. Лишь хитро улыбнулся и заявил:
-Евгений, моя жена тоже хромает, ей не так давно сделали операцию на коленке. Может, пришло время поменять жён?
В прошлом году ему исполнилось 84 года. Лет восемь назад он упал с семиметровой высоты с дерева, куда забрался, чтобы отпилить ветку, которая заслоняла ему солнечный свет. Тогда он выкарабкался, пролежав неделю в коме. Несколько лет назад ему сделали сложнейшую операцию на позвоночнике. А совсем недавно успешно провели курсы химиотерапии и облучения в связи с онкологическим заболеванием. При этом Хайнрих позитивен, жизнерадостен и в отличной физической форме. Утром он пригласил меня на зарядку, которую он делает с завидной регулярностью. Я же в отличии от него всю жизнь только хотел, планировал и собирался её делать. Когда Хайнрих легко, без особого напряжения отжался от пола тридцать раз, а я всего лишь десять раз и устал, то быстро осознал, что мне за бывшим боевым командиром и летчиком не угнаться, поскольку его физическое состояние находится на недосягаемой для меня высоте.
Хайнрих обожает разговаривать с незнакомыми людьми, особенно с незнакомыми девушками. В городе Любек открылся потрясающий музей истории Ганзейского союза. И семья Гойни посчитала просто необходимым нас туда свозить. В городе, где ему знаком каждый камень, увидев стоящую на переходе перед светофором молодую особу, подошёл к ней, мило улыбаясь, сказал:
-У вас такие красивые и умные глаза, вы, наверняка, знаете, как пройти к музею Ганзейского союза.
Девушка мгновенно расцвела в искренней улыбке от комплимента, подробно рассказала, куда следовало идти. Позже, рядом с одним экспонатом в музее, мы вновь с ней встретились. Хайнрих уже приветствовал её, как свою знакомую.
На обратном пути, заметив курящую симпатичную девушку, подошёл к ней, искренне улыбнулся и сообщил:
-Как приятно пахнет ваша сигарета, мне нравится запах табака.
Девушка расплылась в ответной улыбке, сообщила, что у него хороший вкус, что ей тоже нравится запах этих сигарет.
Во время прогулки на теплоходе по реке Эльба, когда освободилось два соседних места, и к нам подсела пожилая пара, Хайнрих, с трудом сдерживая лукавую улыбку, заявил, что это он попросил молодых людей освободить для них эти места. Они поблагодарили его за хлопоты, и тут же завязалась светская беседа. Наш приятель безошибочно предположил, что новые знакомые, очевидно, из Баварии. Дама подтвердила его предположения, сообщив, что они действительно родом из Штутгарта.
В город Любек по автобану он нёсся со скоростью 180 км/час. Впереди, в левом крайнем ряду, двигался маленький автомобиль. Водитель «малютки» не собирался уступать дорогу, справедливо считая, что скорость и так достаточно высокая. Хайнрих, как бывший лётчик-ас, держал минимальную дистанцию в 5 метров, что по моим ощущениям и привычке к спокойной манере езды и предсказуемой реакции, было чрезвычайно опасно. На просьбы супруги Уллы не рисковать, он не реагировал. Невозмутимо держал руль, сохраняя абсолютное спокойствие: не сигналил, потому что не принято, не проявлял видимого напряжения, лишь внимательно следил за ситуацией на дороге. Мы с супругой притихли, то есть молчали, потому что в «Чужой монастырь со своим уставом не ходят», ощущали себя не совсем уютно. Чувство тревоги с каждой минутой гонки возрастало, потому что мы были совсем не готовы расстаться с жизнью. Разумом я понимал, что у Хайнриха в свои 84 года отличная реакция и огромный опыт, который невозможно пропить. Но ведь от ошибки никто не застрахован.
Наконец, слава богу, нервы у водителя впереди идущей машины не выдержали, а, возможно, он просто, наконец, заметил «погоню» и решил отвалить в правый ряд. Хайнрих предположил, что автомобилем управляет женщина. Мельком взглянув на упёртого водителя, вдруг почему-то по-русски воскликнул: — А, ба-буш-ка!
Слово «бабушка» было знакомо и Улле. Все, как по команде, взглянули на водителя обгоняемого автомобиля. За рулем действительно сидела пожилая дама 90-100 лет в огромных очках и с совершенно невозмутимым видом, как будто с другой скоростью ездить она просто не умела.
Улла резонно заметила:
-Ты сам уже давно дедушка.
-Нет,-эмоционально возразил Хайнрих.
Справедливости ради, скажу, что у наших друзей трое сыновей и семь внуков. Но Хайнрих по-прежнему себя ощущает молодым человеком с молодой душой и детским взглядом на мир, обожает общаться, шутить, иронизировать и получать от жизни максимум удовольствия.
Обратно летели на самолете компании AirBaltic. Странная и бедная компания. За регистрацию билетов нам предложили заплатить 35 евро. Поскольку я не жадный, а очень жадный, а по совместительству ещё и борец за справедливость, то, конечно, я молчать не стал. Наоборот, стал громко возмущаться «ненавязчивым» латышским сервисом. Открытым текстом назвал это решение «свинством». Тогда девушка у стойки предложила зарегистрироваться через интернет самостоятельно. Времени до окончания регистрации оставалось в обрез. Заполняя формы через интернет, я нервничал и продолжал ругаться, что, конечно, не ускоряло, а замедляло процесс. В конечном счете справился, но AirBaltic все равно оставила исключительно негативный осадок.
Самолёт оказался тоже странный: канадский турбовинтовой Bombardier DHC-8-Q400. Несмотря на то, что самолёт как бы «quite”(тихий), на самом деле он очень шумный: скрипел и трещал на взлёте и посадке. Вся еда на борту предоставлялась только за плату. Цена обратных билетов оказалась в два с лишним раза выше, чем у Аэрофлота, когда мы летели в Берлин. Даже на чистые белые подголовники у компании денег не хватило, они отсутствовали. После впечатления от приема нас семьей Гойни, компания AirBaltic выглядела очень плохо. Одним словом, негодяи. Все объявления бортпроводники делали на английском и латышском языках, хотя большая часть пассажиров — русские. В конце полёта я поинтересовался у бортпроводницы по-русски:
-Почему в самолете дует? Может быть, нарушена герметизация салона самолета?
-Всё в порядке,- бодро ответила девушка по-английски.
-Почему вы мне отвечаете по-английски, когда я задал вопрос по-русски,- поинтересовался я, ощутив, что меня быстро накрывает волна непонимания и гнева.
Её ответ: — Потому что я не понимаю по-русски,- доконал меня. Но я все ещё пытался сдерживаться, задал следующий вопрос по-английски: — Если вы не понимаете по-русски, то почему ответили на мой вопрос. Разволновался и рассердился так, что ещё и по-немецки проворчал свой вопрос. Она тут же исчезла и пригласила старшего стюарда, который извинился на русском языке без акцента, принёс одеяло и заверил, что он сообщит командиру о том, что дует. А в конце полёта, к удивлению пассажиров, командир самолета вдруг сделал объявление о посадке и на русском языке.
Это не реклама, но, «Когда ж постранствуешь, воротишься домой…» невольно впадаешь в патриотический пафос, что лучше летать самолетами Аэрофлота. Наши стюардессы красивее, на борту — кормят, не беря дополнительной платы, пледы предлагают без дополнительных просьб, имеются белые подголовники на креслах, при желании можно заказать вегетарианскую пищу, и пока даже за регистрацию билетов дополнительную плату не требуют.
Евгений Горелый, В-75