Дремлюга Григорий Петрович, З-55

   Все мои родственники по маме и по отцу работали на земле. Отец, Дремлюга Петр Поликарпович, председатель колхоза, за высокие урожаи и большое количество сельхозпродукции, выданной колхозникам на один трудодень, был участником 1-ой Сельскохозяйственной выставки в Москве. Мама, Дремлюга Вера Афанасьевна, председатель сельского совета, в годы Великой Отечественной войны организовывала эвакуацию на Восток колхозного скота семи колхозов, и мы шли долгий путь за Волгу, не один раз попадая под бомбежку, а потом в 1944 году такой же путь прошли обратно под Одессу.

В 1945 году я остался без родителей и жил у бабушки в с. Владимировка Доманевского района Одесской области и ходил в сельскую школу. В 1946 году несколько мальчиков-сирот из нашего района, в том числе и я, были направлены в г. Одессу в «Специальную мужскую среднюю школу-интернат с преподаванием ряда предметов в старших классах на английском языке» или, как ее называли во всем осведомленные одесситы, школу дипломатов.

В этой школе были собраны лучшие преподаватели и воспитатели города Одессы. Эти люди отдавали нам не только знания, но и свое тепло, свою заботу, которых нам так не хватало. Мы всепо-разному попали в этот интернат: кто из деревни, кто из одесской семьи, кого-то стащили с поезда, а кого-то вытащили из банды. Дисциплина в интернате была на высоте, и иначе не могло быть с этой «разношерстной» публикой. Два мальчика из нашего района упросили своих мам забрать их домой, и вскоре они покинули эту школу. Мне просить было некого. Начало учебы в школе-интернате для меня было нелегким: другая обстановка, жесткий распорядок, все время, особенно в первые годы, хотелось есть, не ладилось с учебой, от окрика я замыкался в себе и т. д. Но постепенно все наладилось и седьмой класс в 1950 году я закончил на «отлично». С группой отличников нашего интерната я лето 1950 года прожил в аналогичной школе в городе Ленинграде (Санкт-Петербурге) на ул. Майорова, а ленинградцы-отличники жили у нас в Одессе на ул. Ботаническая, 4. С этого лета я влюбился в северную столицу, и где бы я в жизни ни был: в Лондоне, Вашингтоне, Париже, Афинах, Токио, Будапеште, Анкаре, Стамбуле — я всегда их сравнивал только с Санкт-Петербургом.

В нашей школе действовала система знаменитого педагога А. С. Макаренко — Совет командиров, т. е. в младшие классы командирами назначались ученики старших классов. Я был командиром в классе, где учился Николай Николаевич Губенко — знаменитый актер, режиссер и министр культуры. Коля и другие ученики до сих пор называют меня «наш командир». Один из них посвятил мне очень хорошее стихотворение.

В школе-интернате все надписи были выполнены на английском языке. Преподавание вели опытные педагоги. Было несколько трофейных магнитофонов. Но внимание обращалось и на все другие предметы: русский язык, математику, историю. Много внимания уделялось культурному воспитанию: регулярное посещение одесских театров, в школе работали драмкружок, танцевальный кружок, кружок художественного творчества и другие. Все школьники в обязательном порядке обучались бальным танцам: полонезу, кадрили, мазурке, краковяку, па-де-патинеру и др. Мы с большой благодарностью вспоминаем нашу Альма-матер за то, что она дала нам путевку в жизнь. Здесь нам привили любознательность, трудолюбие, организованность, дисциплину, коммуникабельность, умение жить и работать в коллективе.

Перед выпуском из школы в 1953 году я планировал поступить в Одесскую высшую мореходную школу на механический факультет. Однако жизнь распорядилась иначе: все выпускники нашего класса, успешно прошедшие военно-медицинскую комиссию в военкомате Приморского района г. Одессы, были направлены для сдачи вступительных экзаменов в Военный Институт Иностранных языков (ВИИЯ), г. Москва. После сдачи экзаменов мы были распределены, по какому принципу не помню, на разные факультеты. На основной факультет были направлены Валя Гаврилюк (японский язык), Володя Мальченко (финский язык), Игорь Шварц (хинди и урду) и др., на двухгодичный факультет (немецкое отделение) — Леня Вищик, на двухгодичное отделение (английское отделение) — мой лучший друг Владимир Спиридонович Буланенко, Константин Беляев и я.

Начались занятия в этом храме науки. ВИИЯ в это время являлся уникальным учебным заведением. В нем под одной крышей изучались одновременно 32 языка мира. Не знаю как на основных факультетах, а на ускоренных были оптимальные учебные группы по 6 человек в каждой. За два учебных часа (90 минут) каждый слушатель имел возможность поработать. Уровень преподавания был очень высокий. Так, например, когда в 1957 году Командование ТОФ разрешило мне учиться в Государственном Университете г. Владивостока, то по результатам экзамена по языку меня брали на 5-й курс (это после двухгодичного обучения в ВИИЯ). Кроме того, попав в среду людей, получавших в США во время войны военное вооружение, снаряжение и продовольствие по лендлизу и нахватавшихся там всяких выражений и словечек, я, получив подготовку в ВИИЯ, ответил на все их вопросы, чем очень удивил их и сразу заработал ярлык «настоящий переводчик».

Преподавательский состав ВИИЯ — известные всей стране высококвалифицированные преподаватели: З. М. Цветкова, В. А. Васильев, Л. С. Бархударов, Е. Л. Авербах, Т. А. Арбекова и другие. На высоком уровне читались и другие предметы такие как: страноведение, топография, тактика, военное искусство, работа с иностранными оригинальными документами.

В институте была очень богатая и капитальная библиотека. Она содержала уникальную коллекцию оригинальных документов, взятых в качестве трофеев во время войны, а также направляемые сюда посольствами СССР, аккредитованными в зарубежных странах, документы, книги и периодику. Здесь можно было найти книги Шекспира, Голсуорси, О. Генри и других писателей, изданные в Великобритании, газеты и журналы почти всех зарубежных стран, а также очень интересные оценки английскими специалистами немецких генералов: от их военных способностей и деловых качеств до состояния психики (взаимоотношения в равной среде и с подчиненными, боязнь темноты или наличие других фобий, и многое другое). Я не помню фамилии преподавателя, читавшего страноведение, но, попав в Великобританию, я был искренне благодарен этому замечательному человеку.

Не могу сравнить как была организована подготовка на основных факультетах, но на двухгодичном из нас готовили не только переводчиков, но и настоящих российских боевых офицеров: стрельбы до хороших и отличных результатов, тревоги, кроссы, марш-броски, проживание осенью в брезентовых палатках, пробежки утром в довольно прохладную погоду с голым торсом, копание окопов полного профиля, до 18 раз в атаку на превалирующую высоту, оборудованную пулеметными точками, несение караульной службы внутри института и патрульной в городе, выполнение обязанностей командира взвода по отношению к своим товарищам курсантам. Основной девиз для нас был такой: «Завтра вы уже офицеры и будете направлены в войска. Вы будущие командиры взводов. Вы не на основных факультетах, где до выпуска еще далеко!» Все занятия, даже занятия английским языком, сопровождались рассказами о мужестве и героизме наших воинов в Великой Отечественной войне. Как показала последующая служба, все это было необходимо и крайне важно для морально-психологической и патриотической подготовки молодого офицера. Фактически в ВИИЯ мы получили и знания и «воинскую закваску», которая нам помогала всю нашу службу, да, пожалуй, помогает и сейчас.

Особо надо остановиться на строевых занятиях и ежедневных утренних построениях. До нашего поступления институтом командовали генерал Н. Н. Биязи, его основатель, и сменивший его генерал П. Ф. Ратов, о чем в институте ходила злая частушка:

Институт блата и связи

Сдал генерал Биязи,

Никаких связей и блатов:

Институт принял генерал Ратов.

При нас институтом командовал генерал М. С. Хозин, любимым выражением которого было: «Мы будем в унисон сочетать знание иностранных языков и строевую подготовку». И это выполнялось неукоснительно и даже с определенным перебором. Ежедневно весь институт выстраивался во внутреннем дворе бывших Петровских казарм и лично генерал Хозин М. С. в окружении свиты, в которой, как говорили старики, был полковник, служивший с Хозиным М. С. еще в гражданскую войну, осматривал слушателей.

Однажды во время такого обхода слышу голос генерала Хозина, обращенный ко мне: «Ваша фамилия, товарищ слушатель?»

Отвечаю: «Дремлюга, товарищ генерал».

Хозин: «Вы, товарищ Дремлюга, в отношении шеи дремлете!»

Все сопровождающие дружно рассмеялись, рассмеялся и сам генерал. Благодушное настроение начальства спасло меня от «высокого гнева» и уберегло от непосредственных начальников, но в парикмахерской я побывал в тот же день. Тем более, что средства на это всегда были. На первом курсе мы получали 750 рублей и могли поесть в то время в Москве сосисок и колбас из натурального мяса, полакомиться, именно так, натуральными московскими молочными продуктами, позволить себе поход в кино и театр, а также я мог выслать своей бабушке в глухую украинскую деревню только что вышедшие из печати в Москве и заказанные ею книги. Кроме того, все ученики нашего класса в день получки отдавали по 25 рублей Игорю Шварцу, который передавал эти деньги нашему старосте по школе Саше Волохину, полному сироте, учившемуся в Геологоразведочном институте г. Москвы. Это было для него хорошее подспорье.

В Москве в дни увольнения из ВИИЯ старался попасть в театр Музыкальной комедии, Большой или МХАТ, хоть куда-нибудь, лишь бы послушать или посмотреть что-то новое. Тем более что двоюродный брат, Николай Дремлюга, родом из тех же мест, где жила моя бабушка, готовился поступать в театральный институт и просил писать и присылать информацию об игре известных театральных артистов.

Кроме театров в Москве в субботу и воскресенье во всех клубах, институтах, техникумах и школах проводились бальные танцы. Подавляющее число молодежи проводило вечера на этих танцах: на них шутили, веселились, знакомились, ссорились, дрались из-за девушек. Здесь исполнялись лучшие мировые и отечественные танцевальные мелодии и очень хорошие отечественные песни. Слушателей ВИИЯ приглашали в МГУ на Маховой улице, в медицинские институты, в женские школы, в том числе в одну из тех, в которой учились внучки членов Правительства и знаменитых в нашей стране военачальников. Но самым любимым местом для нас, слушателей ускоренного факультета, была городская танцплощадка, расположенная на острове одного из озер парка Лефортово. Здесь нам все были знакомы. Ездили мы также на экскурсию в загородную резиденцию русских царей, расположенную в Измайлово и обнесенную широким рвом, наполненным водой, ездили в Кусково и Царицыно. Все это казалось таким далеким от нас и имело вид деревни. Однажды друзья пригласили на станцию Лосиноостровская. Это вообще казалось на «краю земли», а сейчас все это районы Москвы.

Особо хочется рассказать о лыжной базе института в Сокольниках. В дни лыжных занятий для меня, южанина, был праздник. Ехали в Сокольники трамваем № 45, там шли пешком до базы, на базе переодевались и выходили на лыжню. Я получал задание на обязательные километры, а после с удовольствием ходил по парку до темноты. Возвращался очень довольный от свежего воздуха, прекрасного парка и так необходимой нагрузки, переодевался, а затем с наслаждением пил ароматный чай.

Но два года пролетели как одно мгновенье. Летом 1955 года мы закончили ВИИЯ и нас троих отличников: Буланенко, Бессараба и меня должны были автоматом перевести на третий курс основного факультета (английское отделение). Однако командование информировало нас о том, что планируется расформирование института и что оно берет на себя обязанность нас трудоустроить.

Я был назначен переводчиком на корабли Тихоокеанского флота (ТОФ) и отправился в г. Владивосток. Прошел переподготовку и был переаттестован в корабельные офицеры, чтобы мог нести корабельную вахту.

Красив Дальний Восток России: Хабаровск с широким разливом Амура, утопающий в садах Уссурийск, бухта Золотой Рог, Петропавловск, бухта Велюча и Велючинский Вулкан, острова Японского моря, Совгавань. Ходил много почти на всех типах кораблей: крейсерах, эсминцах, сторожевиках, вспомогательных судах. Был в районах Кореи и Вьетнама, спускался много раз ниже о. Окинава, был назначен переводчиком командующего отрядом кораблей на период визита в Индонезию, пересекал Тихий океан по дуге большого круга с выходом к берегам Канады и США, по-настоящему тонул в тайфуне «Бетси». Награжден знаком «За дальний поход» и именными часами «За храбрость, проявленную в тайфуне». С благодарностью и теплотой вспоминаю своих флотских командиров, настоящую мужскую дружбу, которая продолжается и по сей день, и очень уважительные и интеллигентные отношения между корабельными офицерами, между офицерами флота и личным составом кораблей.

В 1957 году командование ТОФ разрешило мне учиться в Государственном университете г. Владивостока. В связи с тем, что надо было много предметов досдавать, я попросил принять меня на 3-й курс факультета иностранных языков (английское отделение), второй язык — французский.

В 1959 году, когда я уже закончил 3-й и 4-й курсы университета, с другими офицерами флота я был откомандирован решением командования ТОФ для сдачи в г. Хабаровске вступительных экзаменов в Харьковскую Радиотехническую Академию на факультет Автоматизированные системы управления и ЭВМ. Флот в это время очень нуждался в специалистах такого профиля. Конкурс был 12 человек на место, но из всех желающих приняли только 11 человек.

По приезде в Харьков я сдал английский язык за весь академический курс и отдал документы на 5-й курс Харьковского Государственного университета, который был расположен через площадь от академии и который я посещал в воскресные дни (занятия для заочников) и во время уроков английского языка в академии.

В 1961 году я окончил Харьковский Государственный университет, а в 1964 году — академию. С 1962 года ко мне начали обращаться ученые академии с просьбой выполнить тот или иной технический перевод. Я это делал с удовольствием, т. к. технических знаний, полученных к этому времени в академии, было достаточно. Диплом защищал на английском языке. После окончания Военной академии в звании капитана-лейтинанта был опять направлен в ВМФ. Около года преподавал в Военно-морском училище в г. Киеве, а с 1965 года — в Москве в научно-исследовательских учреждениях ВМФ. Участвовал в разработках и сопровождал разработки новых систем вооружения для кораблей ВМФ в промышленности. Готовил кандидатскую диссертацию на техническую тему.

В самом начале 1969 года был вызван в Генеральный штаб, где мне была предложена должность референта, а фактически секретаря, Военно-морского атташе при Посольстве СССР в Лондоне. Летом этого же года на пароме Хук-Ван-Холланд — Дувр я с двумя детьми (Таней — 7 лет и Сашей — 3 года) и женой Таисой Васильевной подплыл к берегам Великобритании. Дул сильный ветер, шел проливной дождь, а в разрывах туманных облаков просматривались белые берега. Мне посчастливилось работать и жить четыре года с замечательными офицерами Генерального штаба: адмиралом Яшиным Б. Д., моим непосредственным начальником, капитаном 1-го ранга Кузьминым Л. Т., капитаном 3-го ранга Бардеевым И. А., капитан-лейтенантом Михайловым Г. А., полковником Шпортом И. П. и многими другими. Работы было много, но мы старались выполнять ее качественно, точно и в срок. С целью совершенствования знания языка посещали английских преподавателей.

Великобритания может по-праву гордиться своими музеями, особенно Британским Музеем, Музеем Науки и Техники, Музеем Виктории и Альберта, Тауэром и другими. Средний и Ближний Восток, Египет, Греция, Турция и другие страны очень богато представлены в Британском музее, а по количеству и многообразию амфор, находящихся в музее, можно описать историю Древней Греции. В историческом музее в г. Афины, в котором я был в 1980 году, амфор намного меньше. Во время работы в Лондоне я был в этом музее один, с женой, с детьми, а в 2004 году уже как переводчик технической российской фирмы в Великобритании, и каждый раз я нахожу в нем для себя что-то новое.

Очень богаты и картинные галереи: Национальная на Трафальгарской площади, Портретная в бывшей резиденции настоятеля Кентерберийского собора, современного искусства «Галерея Тейт» на берегу р. Темза и другие. Интересны театры «Ковент-Гарден», «Олд Вик», «Мермейд», а также концертные залы, особенно Альберт-Холл с его музыкальными концертами: музыкой Чайковского, Баха, Бетховена.

Моя должность и хорошее знание языка позволили мне объездить всю страну. Я был в Шотландии, в Уэльсе, на мысе Лендс-Энд, на о. Уайт, в «красавчике», как я его прозвал, Эдинбурге с великолепным пантеоном Вальтеру Скотту, замком шотландских королей и крепостью на базальтовой горе, в домике Роберта Бернса, в городе Бат, построенном еще римлянами в 4 веке н. э., удивительной «вычислительной машине» древних — Стоунхендже, на озере Лох-Несс и во многих других местах.

На дипломатических приемах я беседовал с премьер-министром Великобритании Гарольдом Вильсоном, мэром города Лондона и неоднократно с писателем Джеймсом Олдриджем. Со своим непосредственным начальником контр-адмиралом Яшиным Б. Д. побывал во многих элитных клубах Лондона, в том числе в клубе «Магов и волшебников», т. к. Борис Дмитриевич хорошо владел оригинальным жанром.

В 1973 году мы возвратились в Москву. В Лондоне дочь закончила четыре класса в школе при посольстве и учила язык с мистером Бейкером, который ни слова не знал по-русски. Сыну было семь лет, и он готовился в первый класс. Из Великобритании мы привезли много интересных книг, словарей и пособий по английскому языку.

В 1975 году я был назначен помощником Военно-морского атташе при Посольстве СССР в США. Моим непосредственным начальником был адмирал Сакулькин И. П., очень грамотный офицер Генерального штаба. В аппарат Военно-морского атташе также входили: старший помощник А. П. Зотов, помощники О. А. Лось, В. М. Смоляр, Г. А. Машковский и др. Жил я с семьей в Вирджинии в небольшом доме. Мы были единственной русской семьей в нем. На работу ежедневно проезжали мимо Пентагона. Работы было много, работали старательно и с полной нагрузкой, зачастую и в субботу, и в воскресенье, а в простые дни — до позднего вечера. По сравнению с Лондоном и Москвой — столицами с умеренным климатом — в Вашингтоне было очень жарко при влажности иногда до 95 %, пробки на дорогах, проблемы с парковкой в центре города, повышенный ритм жизни. Кроме работы в офисе, в библиотеках, информационных центрах, были встречи с коллегами, ланчи, обеды, приемы.

Министр ВМС США обычно устраивал прием на верхнем этаже Государственного Департамента в специальном зале для больших приемов — Фрэнк Бенджамин рум. Перед приемом выстраивается очередь для того, чтобы поздороваться с хозяином приема.

Должность помощника Военно-морского атташе позволила мне побывать в разных уголках США: в Нью-Йорке и Новом Орлеане, на Ниагарском водопаде и Больших каньонах, в Буффало, Питсбурге, Денвере, Сан-Франциско, Портленде (шт. Орегон), в Чикаго, Фениксе, Миннеаполисе и других городах. Были очень интересные встречи с простыми американцами из глубинки, которые нас выручили во время бензинового кризиса в США и которые говорили: «Мы слышали, что вы, русские, хорошие, дружелюбные мужики, но вы оказались отличными ребятами!» Они прислали даже письмо в Посольство СССР, в котором благодарили судьбу, что бензиновый кризис привел нас к ним на заправку и обещали повесить наши визитки в рамках и на самом видном месте.

В Вашингтоне были очень интересные музеи, например музей Космонавтики, в котором центральное место было отведено состыкованным кораблям «Союз» и «Аполлон», выставлено много настоящих старинных самолетов, аэростатов, ракет. В этом музее демонстрировались удивительные фильмы, в ходе которых зрители чувствовали себя летчиками. Это становилось иногда настоящим испытанием. Недалеко от музея Космонавтики находились музеи Науки и техники, Зоологический, а также Национальная Художественная галерея. На все это с высокого холма взирает Капитолий.

Постоянных театров в городе не было, был национальный оркестр, которым в то время руководил Мстислав Растропович. Приезжали отдельные группы, которые ставили пьесы или давали зрелищные представления. Меня с женой пригласил помощник Военно-морского атташе Бразилии на очень интересное, познавательное и красочное шоу «Карнавал де Бразил», которое показывало развитие танцев в Бразилии и заканчивалось веселым, зажигательным, феерическим карнавалом. Основное развлечение — кино, в том числе кинотеатры с въездом на машине «Драйв ин», большинство которых находится за кольцевой дорогой.

В Вашингтоне я встречался со своими школьными товарищами Григорием Ковриженко, который приезжал в командировку в Посольство СССР в Вашингтоне и с двумя товарищами с младших классов, которые приезжали переводчиками на Сессию Генеральной Ассамблеи ООН. В 1977 году в Вашингтон прилетел заместитель Главкома ВМФ СССР адмирал Амелько Н. Н. Мы его встречали в аэропорту. Когда позже он посетил аппарат ВМАТ, он, обратившись ко мне, сказал: «А Вас, товарищ капитан 2-го ранга я помню. Вы начинали службу на ТОФ. Фамилия Ваша Дремлюга». Во время моей службы на ТОФ контр-адмирал Амелько Н. Н. был начальником штаба ТОФ.

В 1979 году я возвратился в Москву и служил в Генеральном штабе в Центральном аппарате. В 1989 году в июне месяце защитил кандидатскую диссертацию. Мне была присуждена ученая степень кандидата военных наук. За время работы в Центральном аппарате выезжал в краткосрочные зарубежные командировки: в Афины (Греция) в 1980 году, в Будапешт (Венгрия) в 1981 году, в Токио (Япония) в 1982 году, в Париж (Франция) в 1987 году. Все командировки были очень интересные по работе и с познавательной точки зрения. В Греции ездил на место Марафонской битвы, откуда в Афины бежал воин с известием о победе греков над персами, удивлялся зодчеству древних греков у Парфенона и других храмов, расположенных рядом, поклонился мужеству Байрона у могилы, где похоронено его сердце. «Мое сердце принадлежит Греции», — так завещал он.

В Будапеште на центральной площади был поражен скульптурной группой старинных воинов и их спутниц, которые пришли из Предуралья и основали город, великолепной опереттой и озером Балатон. Япония была интересна тем, что все было написано иероглифами и казалось, что злой волшебник это сделал специально, чтобы запутать европейца, а также тем, что ехали мы из аэропорта по скоростной дороге, расположенной на уровне 4-го этажа, чистотой, честностью и всеобъемлющим культом детей.

Париж в пределах кольцевой дороги я исходил пешком. В один из дней я прошел путь от Посольства СССР, расположенного на бульваре Ланн, до кладбища Пер-Лашез, где положил красные гвоздики на могилы парижских коммунаров. Я был в Лувре, в соборе Парижской Богоматери, на площади Инвалидов и площади Согласия, в Сорбонне, на площади Бастилии, выезжал в Версаль, поднимался на Эйфелеву башню, был в оперном театре, под которым хранится самая большая в мире коллекция граммофонных пластинок и в знаменитом варьете «Мулен-Руж». Бродил по Монмартру и смотрел уличный концерт у собора «Священное сердце». Я находил здания, о которых читал в романах французских писателей, и видел, как бережно французы относятся к своей истории. В пределах кольцевой дороги не выросло ни одного здания, которое изменило бы облик этого прекрасного города.

Уволился я в запас 1990 году, имея выслугу почти 37 лет. После увольнения поступил на работу в ОАО Центральный научно-исследовательский институт «Курс» судостроительной промышленности. Работаю в должности начальника отдела научно-технической информации.

После возобновления ВТС с Индией участвовал во многих переговорах и встречах рабочих групп по судостроению.

В 2002 году Правительством РФ было принято решение о проведении Международных военно-морских салонов (МВМС) в г. Санкт-Петербурге один раз в два года, начиная с 2003 года. ОАО ЦНИИ «Курс», а в нем моему отделу, было поручено формирование перечней выставочных образцов предприятий военной и гражданской промышленности, предлагаемых к демонстрации на МВМС, и согласование этих перечней с Министерством обороны РФ, Федеральной службой технического и экспортного контроля и другими органами. За своевременное и качественное выполнение работ по МВМС-2003, МВМС-2005 иМВМС-2007 был награжден специальной медалью МВМС, орденом МВМС «За заслуги», а также Дипломами Правительства РФ.

На 2-ом МВМС, который состоялся в 2005 году, с разрешения контролирующих органов, демонстрировалась моя книга «Беспилотные летательные аппараты», подготовленная вместе с соавторами. Книга продается в магазине «Библио-Глобус».

Мною написано и опубликовано более 30 статей в журналах «Дипломат» (на английском и русском языках), «Оборонный заказ», «Морская политика России», «Две точки», «Национальная оборона». Статьи касались продвижения продукции судостроения, имеющей соответствующие разрешения, на внешний рынок, Международных военно-морских салонов, необитаемых подводных аппаратов, беспилотных летательных аппаратов и экранопланов. Последняя статья, подготовленная вместе с Генеральным директором ОАО ЦНИИ «Курс» Клячко Л. М, ктн, и опубликованная в журнале «Национальная оборона» № 11 за 2007 год под заголовком «Летящие над водой», предназначена для защиты экранопланов, в области создания которых Россия, по оценке американских специалистов, обогнала все страны на 30 лет. Однако в последние годы эта программа не получает государственного финансирования.

В 2004 году одна из российских фирм, которая занимается новыми технологиями, предложила мне поездку в Лондон и Питерсфилд в качестве переводчика. Я согласился. И в свой отпуск я, через 31 год, опять посетил Лондон. Лондон «почернел», стал грязнее и в нем совершенно изменилась система быстрого питания: стало много американского. Члены нашей делегации очень удивились тому, как я хорошо знаю столицу Великобритании. В Лондоне мы были 4 дня, 17 дней жили в глубинке «старой доброй Англии» в маленьком городке Питерсфилд в частных домах, которые мы выбрали по Интернету. Отношение к нам на фирме, на которую мы приехали, и в домах, где мы жили, было доброжелательное.

В 2005 году от нашего предприятия вместе с главным инженером Рыковым В. В. и сотрудницей Потаповой Т. Н. я посетил Анкару и Стамбул, где мы участвовали в выставке «Высокие технологии» в рамках российско-турецкого делового сотрудничества. Анкара поразила своим европейским видом, множеством интереснейших фонтанов и памятников, мемориальным комплексом Ататюрку, минаретами. В Стамбуле мы побывали в главном христианском храме Св. Софии (Айя-София), в Голубой мечети, на ипподроме, объехали вдоль стены, защищавшей когда-то Византию, и побывали в «Троянском коне». В один из вечеров нам показали очень интересное вечернее танцевальное представление. Поездка была очень полезной и интересной.

Я работаю в настоящее время на улице Кирпичной, на которой в школе (ул. Кирпичная, дом 18) размещалась часть ВИИЯ, возвратившегося в 1943 году из эвакуации в Москву. И по работе и в личном плане занимаюсь переводами материалов по технике с английского на русский язык и с русского на английский.

Я горжусь тем, что учился в ВИИЯ и, кроме дипломов о высшем военном и гражданском образовании, имею «Свидетельство военного переводчика» с «отличием».

Я бесконечно благодарен преподавательскому составу и воспитателям ВИИЯ.