В октябре 2023 года будет ровно 50 лет со дня начала войны «Судного дня».
Мало кто из даже близких моих знакомых знает, что Весной 1890 года Чехов отправился в своё знаменитое путешествие на Сахалин. Возвращался с острова он морским путём. Получив заграничный паспорт во Владивостоке, Чехов направляется мимо Японии, где в это время свирепствовала холера, к Гонконгу, Сингапуру, Цейлону. Потом Красное море, Суэцкий канал, Константинополь и, наконец, 1 декабря 1890 года Одесса.
При подходе к Суэцу по заливу Красного моря Чехов, по всей видимости, изрядно устал. Подумать только, что за чуть более 30 дней плавания, а от последней стоянки в Коломбо — 13 суток, было пройдено 3433 мили по Индийскому океану. Не шутка. Постоянная жара, солнце, духота в трюме, однообразный распорядок команды и кухни, всё это не могло не сказаться на настроении путешественников. Может быть, поэтому его впечатления о Святой земле более чем скромны. Вот что он пишет по возвращению в Россию 9 декабря 1890 года своему конфиденту и издателю очень популярной в то время Петербургской газеты «Новое время» Алексею Сергеевичу Суворину: «…От Цейлона безостановочно плыли 13 суток и обалдели от скуки. Жару выношу я хорошо. Красное море уныло; глядя на Синай, я умилялся». Ещё бы – по обеим сторонам – бесконечные жёлтые пески да камни. Вот и весь пейзаж!
Но зато как был доволен его отец Павел Егорович. Человек набожный, он, скорее всего, был в восторге и горд от того, что его сын!!!! проследует вблизи библейских мест. «Поклон Святой Палестине, в которой жил спаситель мира. Ты будешь ехать мимо Иерусалима», — писал он Антону.
Только что вышли из Коломбо. Курс на Суэц. Антон Павлович Чехов и мичман Григорий Глинка. Оба выглядят устало. На руках ручные мангуст и пальмовая кошка.
Глава 1. Исход в Египет или языковая практика советского «студента».
Этой фотографии более 50 лет. Осень-весна 1971-72 гг.
В то время мне было трудно представить, что через 50 лет мне придётся изучать маршрут Антона Павловича Чехова с острова страданий Сахалина до Одессы через Суэцкий канал. Согласно бортовому журналу в 3 ч. 50 м. по полудню 25/7 день ноября/декабря 1890 года пароход «Петербург» как раз проходил на траверзе по левому борту городок Исмаилия. Именно здесь Чехов наблюдал Святую землю, которую через 81 год мне волею судьбы довелось впервые увидеть в свои неполных 22 года.
На ней изображены два бесшабашных слушателя ВИИЯ — Андрей Целовальников и я, Михаил Головань. Обратите внимание, что мы оба – при личном оружии (ПМ – пистолет Макарова в кобуре; им почти столько же лет, сколько и нам), которые мы всегда должны были носит с собой. Но, наученные горьким опытом предшественников (Восток всё же), мы всегда делали исключение при походах на «сук» (базар – по-арабски), где были случая изящной кражи (али-баба) оружия местными воришками, которые срезали пистолеты вместе с кобурой.
Мои уточнения: не рота радиоперехвата, а отделение радиоперехвата батальона ОСНАЗ. На фото с нами стоит, по-моему, Сейид египетский переводчик с иврита на арабский — в составе нашего отделения было четыре египетских переводчика с иврита и отделение советских солдат, которые обслуживали прослушивающую аппаратуру и одевали наушники на переводчиков иврита, поймав на определенной частоте переговоры израильтян. Переводчики переводили с иврита на арабский на свернутых пополам бланках, на которых я потом переводил напротив арабского текста на русский язык и сдавал курьеру, который каждую ночь приезжал из Каира, т.к. днем машина на дороге могла подвергнуться атаке израильской авиации, и отвозил бланки в разведуправление, где они анализировались и и расшифровывались — в текстах постоянно встречался цифровой шифр
Идёт война между Египтом и Израилем за Синайский полуостров. (Военный конфликт между коалицией арабских государств с одной стороны и Израилем с другой стороны, происходивший с 6 по 23 октября 1973 года.) Сейчас, как вы видите на фото, временное перемирие, в течение которого не раз были перестрелки, и действовали отдельные ДРГ (диверсионно-разведывательные группы) с обеих сторон. Мы стоим с Андреем в обнимку с египетским военнослужащим. Звали его Сейид. Он был выпускником Каирского университета. Хороший добрый малый. Один из четырёх переводчиков с иврита на арабский отделения радиоперехвата батальона ОСНАЗ на передовой линии фронта на Суэцком канале. Это такой вид подразделений ГРУ ГШ МО РФ как ОСНАЗ. Расшифровывается просто подразделения ОСобого НАЗначения, выполняют они задачи ради0 — и радиотехнической разведки. В отделение, в которое входил Андрей, состояло из советских военнослужащих срочников, которые обслуживали прослушивающую аппаратуру. Прослушка эфира противника велась круглосуточно с тем, чтобы засечь активизацию с его стороны для упреждения нанесение им неожиданного авиаудара по нашим позициям. Работа или, скорее, служба в таких частях совсем непростая. Уши от наушников потеют страшно! Да еще – пустыня Сахара. Операторы работали в плавках. Поймав на определенной частоте переговоры израильтян, переводчики переводили с иврита на арабский на свернутых пополам бланках, на которых Андрей потом переводил напротив в столбик с арабского текста на русский язык и сдавал курьеру, который каждую ночь приезжал из Каира, т.к. днем машина на дороге могла подвергнуться атаке израильской авиации. Потом эти бланки отвозили в Москву в разведуправление, где они анализировались и расшифровывались. Причём в текстах постоянно встречался цифровой шифр. Звали его Саид.
роты коммандос египетской части, расположенной на развалинах госпиталя, что на западном берегу Суэцкого канала недалеко от когда-то цветущего городка Исмаилия. Андрей – ускоренно закончил два курса восточного факультета ВИИЯ и уже служил там переводчиком арабского языка в роте радиоперехвата радиообмена ВВС Израиля вместе со своим однокурсником Сергем Колесовым, кадетом-суворовцем (на снимке его нет). А я – перешёл на 4-ый курс факультета западных языков (английский, французский) приехал в эти места в конце сентября из Каира в подчинение 8-й прифронтовой дивизии ПВО, которая располагалась на берегу оросительного канала в прифронтовой полосе военного аэродрома в небольшом городке Абу-Сувейр, рядом с которым была расположена база египетских военно-воздушных сил (Эль-Куват-Эль-Гаввия-Эль-Машрия). Она и сейчас там находится — в 17,1 километрах к западу от Исмаилии и в 116 километрах к северо-востоку от Каира. Израильская авиация вела себя нагло и развязно. При подходе к цели израильская авиация использовала предельно малые высоты – 30-50 м. В условиях помех на таких высотах самолеты противника были практически не наблюдаемы развернутыми РЛС. Удар по египтянам наносился НУРСами с последующим набором высоты и ухода от цели без потерь. Сбить такие вылазки противника средствами ПВО не представлялось возможным. Кроме того, языковые барьеры (русский, рабский, английский), скученность людей за планшетами дополнительно вносили путаницу в распределении целей и затрудняли принятие правильного решения командиром на их уничтожение.
Что интересно
Наша работа состояла в обеспечении радиотехнической разведки (РТР) или, если проще сказать, радиоперехвате и подавлении радиообмена между израильской авиацией и их наземными средствами наведения, а также в обеспечении радиоэлектронном противодействии (РЭП) через средства радиоэлектронной борьбы (РЭБ). Оказалось, что это очень эффективное средство борьбы с авиацией противника и сейчас! И это требует отдельного рассказа.
Главное, что же мы видим на этой фотографии за нашей спиной?
На противоположном берегу расположен один из двадцати двух израильских фортов (пурканов) с 28 или 35 опорными пунктами (маозов) оборонительной линия Бар-Лева протяженностью 160 км. Это название ей было дано в честь начальника Генерального штаба Армии обороны Израиля Хаима Бар-Лева (1924–1994).
Сама линия, состоявшей из двух полос укреплений, имела ещё несколько препятствий-барьеров: сам канал (ширина 350 м, глубина 20 м), насыпь песка (высотой от 4 до 17 м и шириной у основания 25 м), резервуары с горючим, минные поля, линия окопов, заграждения из колючей проволоки, опорные пункты и форты на расстоянии до 1 км с рвами, горжевыми казармами (Горжевая казарма — казарма в горже фортов, защищенная от огня осадной артиллерии и приспособленная для обороны горжи) и обеспечивающие огневое взаимодействие друг с другом. Гарнизон типового опорного пункта (маоза) был не менее 60 бойцов, вооружение: пять 12,7-мм пулемёта М2НВ «Браунинг», две 20-мм пушки, четыре или пять 52-мм или 81-мм миномёта, два винтовочных гранатомета, один или два 82-мм реактивных гранатомёта «Супер базука», а также личное оружие. Фланкирование промежутков осуществляла батарея из четырёх 120-мм миномётов, находившихся в тыловой части маоза. Кроме того в каждой такой позиции располагались ещё по 3 танка. Впечатляет?
Такие же ребята как и мы. Нашего возраста. Данная система укреплений, состоящая из двух линий обороны, была построена с целью противодействовать попытке любого крупного наступления египтян через канал и, по замыслам израильских военных, должна была стать «кладбищем для египетских войск». По их расчётам в случае полномасштабного наступления египетской армии их гарнизоны смогли бы продержаться не более двух суток. Однако, когда в октябре 1973 года началась Война Судного дня (с 6 по 23 октября 1973 года), в которой мне тоже довелось участвовать в качестве бортрадиста с английским языком на военно-транспортных самолётах Ан-12, эта линия была преодолена египетскими войсками менее чем за два часа.
Так вот, мы стоим на западном берегу канала в пригороде города Исмаилия недалеко от здания Суэцкой компании как раз напротив форта East Ismailia. Вот что писал об этом форте в своих воспоминаниях генерал-лейтенанта Саада эль-Шазли, которого называют «важнейшей в истории фигурой в египетских вооруженных силах» и считают героем, как главного разработчика плана успешного форсирования Суэцкого канала и захвата когда-то неприступной линии Барлева: «Я решил бросить последний взгляд на линию Барлева. Саад Мамун и я проехали к передовому наблюдательному пункту прямо на берегу канала. Осторожно подняв голову, я всмотрелся вдаль. Прямо напротив меня, не более чем в 150 метрах, возвышалось одно из наиболее мощных укреплений, которое мы называли Исмаилия Ист, хотя мы знали израильское название Форт Пуркан. Он доминировал над центральным сектором, блокируя проходящую сзади дорогу на восток в центральную часть Синая от Тасы к основной авиабазе противника на Синае в Бир Гифгафа. Даже с нашего западного берега канала было видно, что форт занимает господствующее положение над дорогой Исмаилия-Каир. Это был ключевой элемент укреплений противника».
На левом фланге этого форта стояла высокая вышка, оборудованная армейским стационарным биноклем, при котором круглые сутки находился минимум один человек. При этом кроме лестницы к смотровой площадке была приделана отполированная штанга, которая вела вниз за бруствер насыпи. В случае неожиданного обстрела по ней можно было быстро соскользнуть в укрытие. Пару раз во время прекращения огня нам с Андреем удалось через бинокль и жестами переговорить с дежурившими на вышке военнослужащими израильской армии. Они нам показывали нам свои сигареты и предлагали перебраться к ним через канал в пятницу вечером (израильская суббота), когда к ним из Тель-Авива приезжали 3 – 4 автобуса с женщинами с низкой социальной ответственностью. Разумеется, что мы, как советские люди, с гордостью отвергали подобные предложения, за что как-то раз один из наблюдателей показал нам свой зад, за что получил подзатыльник от своего молодого лейтенанта, который, как оказалось, был родом из Москвы, где ранее жил на Старом Арбате. В тот день он нас предупредил, что назавтра должен был быть обстрел наших позиций, что, может быть спас нам жизнь. Кроме того был случай, когда на вышке дежурила молодая фигуристая брюнетка — женщина во всех отношениях типа la femme aux pleines formes с красивыми распущенными волосами, которая всё время нервно курила и поглядывала на нас в бинокль. В отличие от её коллег-мужчин она не пыталась делать какие-то неприличные жесты и вела себя с нами вполне пристойно. Через какое-то время ей надоело общаться, и она, обхватив ногами отполированную штангу, лихо соскользнула за песчаный бруствер в укрытие.
А вот ещё пара фотографий, где 31 декабря Андрей предложил сняться за час до нового 1972 года в какой-то деревенской лачуге-студии стольного городка Абу Сувейра. У фотографа нашлась соответствующая арабская атрибутика, которую мы тут же примерили на себя и потом поменялись. Позже вместе с офицерами нашей роты мы неплохо отметили новый год и слушали поздравления советским военным специалистам и переводчикам по «Голосу Израиля из Иерусалима», который регулярно выходил в эфир на русском языке, передавая последние новости, а также народные и советские песни. А однажды премьер министр Израиля Голда Меир обещала изловить хотя бы одного советского солдата и «выставить» на трибуну ООН в ответ на отрицание присутствия советских войск в Египте. В другой раз от них было обращение переходить на сторону Израиля, а лётчикам-испытателям сверхзвукового наисекретнейшего в то время истребителя МиГ-25Р (разведчика). Но это уже, как говорят, другая история. Если интересно, то – Продолжение следует.