Исторические параллели между Отечественной войной 1812 г., Русско-японской войной 1904-1905 гг. и Великой Отечественной войной 1941-1945 гг.
На базе Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина 29 мая с.г. состоялась Всероссийская научно-практическая конференция на тему: Цусимское морское сражение Русско-японской войны: взгляд сквозь время и выводы для современной России».
В работе конференции приняли участие представители органов российской государственной власти, региональных и местных властей, общественных институтов, научных и образовательных учреждений, представители ВМФ России, Морской пограничной береговой охраны, Морского (транспортного), Рыбопромыслового и Речного флотов, Судостроительной промышленности.
На конференции состоялось общественное представление книги Л.А. Анисаровой из серии «ЖЗЛ» о знаменитом писателе-моряке из Рязанской области, авторе популярной «Цусимы» Алексее Силыче Новикове-Прибое.
Открыл конференцию и выступил с развернутым докладом председатель Общероссийского движения поддержки флота кандидат политических наук, капитан 1 ранга запаса Ненашев Михаил Петрович.
Цусимское морское сражение (27-28 мая 1905 г.), подчеркнул докладчик, воспринимается нами и как величайший героизм русских моряков, и как огромная трагедия всей России. Осмысливая эту морскую битву русского и японского флотов, мы стремимся ныне донести уроки Цусимы до всех ведущих общественно-политических, научных и экономических кругов России. Потому, что уроки Цусимы и сегодня, и завтра очень важны для российской власти и всего нашего общества.
С сообщением на тему «Внезапная или вероломная?» выступил проф. В.И. Винокуров, представлявший Региональную общественную организацию «Лига военных дипломатов». Мы публикуем краткое изложения его выступления.
Существует мнение, отметил В. Винокуров, что в мировой истории есть четко определенные циклы. Цикличный характер истории первыми заметили еще древние греки. Например, Геродот и Фукидид считали, что события сменяются и повторяются подобно временам года.
Наши современники лишь привнесли в эту концепцию предложение выделить строго определенные временные отрезки. А также — более диалектичный взгляд на развитие — не по кругу, а по спирали: все так или иначе повторяется, но на следующем качественном витке.
В истории войн, пожалуй, трудно найти другие такие примеры, когда нападавшими забывались уроки прошлого, а подвергшиеся нападению так безответственно игнорировали явные и скрытые признаки подготовки к нему. Такие примеры предоставляют нам Отечественная война 1812 г., Русско-японская война 1904-1905 гг. и Великая Отечественная война 1941-1945 гг.
Во всех трех случаях возникает вопрос – а были ли эти войны для России внезапными?
Находящийся в качестве официального представителя императора Александра I при Наполеоне полковник А.И. Чернышев еще в конце 1810 г. рассмотрел в Напо¬леоне завоевателя, который никогда не остановится на достигнутом. После продолжительной аудиенции у Напо¬леона 23 декабря 1810 г. Чернышев докладывает Алек¬сандру: «Осмеливаюсь сказать вашему величеству, что, хотя речи императора наполнены миролюбием, все его действия совершенно не согласны с ними. Быстрота, с которою в продолжение шести месяцев совершено столь¬ко насильственных присоединений, предвещание, что за ними последуют другие захваты; деспотические и насиль¬ственные меры, которые употреблял Наполеон для увели¬чения своих войск, конскрипция нынешнего года, кото¬рую он возьмет, конечно, в полном числе, в чем никто не сомневается, видя, к каким коварным средствам он при¬бегает в этом случае, наконец, предположение учредить подвижную национальную гвардию более нежели в 300 000 человек, о чем уже идут рассуждения в Совете… Все эти обстоятельства ставят все европейские державы в крайне тревожное положение в отношении к империи Наполеона»… Взоры всех обращаются на Россию, — продолжает Чернышев, — это единственная держава, ко¬торая одна еще может не только не подчиниться тому рабству, от которого страдает остальная Европа, но даже положить предел тому разрушительному потоку…».
В начале апреля 1811 г. полковник А. Чернышев сделал вывод о том, что «Наполеон уже принял решение о войне про¬тив России, но пока что выигрывает время из-за неудовлетворительного положения его дел в Испании и Португалии».
Далее он предла¬гает варианты возможных действий, выгодных для России в тех условиях. 31 декаб¬ря 1811 г. (12 января 1812 г.) он докладывает воен¬ному министру, ссылаясь на прекрасно информированных лиц, что французский император поведет наступление тремя группами корпусов в трех стратегических направ¬лениях. Не ошибся Чернышев и в определении направле¬ния главного удара французских войск, связав его с буду¬щим местоположением штаб-квартиры Наполеона.
И так едва ли не в каждом письме: анализ складывавшей¬ся внутри- и внешнеполитической обстановки, прогноз развития событий и рекомендации. Чернышеву удалось предвосхитить основные контуры стратегического за¬мысла Наполеона, окончательно сформулированного им¬ператором только в мае-июне 1812 г. Именно предво¬схитить, так как еще в марте Наполеон планировал отражать русское наступление на Варшаву.
8 (20) февра¬ля Чернышев докладывает в Петербург: «Война неотвра¬тима и не замедлит разразиться». При этом он сообщает, что французы проводят мероприятия «с целью предупре¬дить нас на рубеже Вислы и воспрепятствовать нашему вторжению в герцогство Варшавское». Стратегический замысел будущей кампании Наполеона против России в общих чертах был вскрыт Чернышевым задолго до того, как были нанесены стрелы на штабных картах.
Пере¬даваемые Чернышевым данные позволяли судить о численном составе первого эшелона Великой армии — 350—400 тыс. человек по состоянию на 15 марта 1812 г. К моменту вторжения в Россию он насчитывал 448 ты¬с. человек. Раскрыл Чернышев и намерение Наполеона выиграть войну в ходе одной кампании, начав с разгрома русской армии уже в пограничных сражениях. «Цель и ус¬тремления Наполеона, — докладывает он Барклаю де Толли, — на¬правлены единственно на достаточную концентрацию сил, чтобы… нанести сокрушительные удары и решить де¬ло в одной кампании. Наполеон прекрасно понимает, что не может отсутствовать в Париже больше года и что про¬играет, если война продлится два или три года».
По утверждению военного историка А.И. Михайловского-Данилев-ского, именно Черны¬шев письменно высказал свои опасения императору Александру о чрезмерной растянутости русских армий на западной границе. В этой связи 2-я армия была пере¬дислоцирована ближе к 1-й, однако позже и этого оказалось мало.
Донесения А.И. Чернышева и доклады других русских военных представителей из европейских столиц в 1810-1812 гг. убедили военного министра в том, что с Наполеоном нельзя бороться теми же приемами, которыми он блестяще владел. Главное оружие французс¬кого императора — генеральное сражение. В нем Наполеон наносил удар, от которого про¬тивоборствующая сторона теряла все: войска, территорию и в конечном счете победу. В случае нападения Наполеона на Россию, решил Барклай, генерального сражения надо избежать, завлечь французов в глубь России, растянуть обозы по бесконечным дорогам и, выбрав выгодный момент, разгромить.
Как известно, Япония официально объявила войну России 28 января (10 февраля) 1904 г., хотя начала ее двумя сутками раньше. Одной из причин поражения России в этой войне называют разногласия в оценке мобилизационных возможностей Японии накануне войны между российским послом А.П. Извольским и военный агентом полковником Г.М. Ванновским.
По этому поводу известный советский военный дипломат А.А. Игнатьев вспоминает: «Во дворце я встретил полковника Гурко из Главного штаба, и он при мне рассказывал о безобразной неразберихе между донесениями нашего посла в Токио А.П. Извольского и военного агента Ванновского; каждый из них излагал диаметрально противоположные мнения о подготовленности Японии к войне».
Назначенный в 1898 г. военным агентом в Японии полковник Г.М. Ванновский удостоился похвалы военного министра А.Н. Куропаткина за свой доклад, явно приуменьшавший военную мощь Японии. В результате такого подхода к делу в справочнике по вооруженным силам Японии за 1904 г. указывалось, что в случае войны она сможет выставить армию в количестве 200 тыс. чел. В действительности же Япония оказалась способной выставить в шесть раз больше – 1 млн. 200 тыс. человек.
Видимо, руководствуясь докладами военного атташе, генерал-квартирмейстер Я.Г. Жилинский в официальном докладе накануне войны писал: «Японская армия во всех отношениях еще далека от совершенства и никоим образом не может быть сравнима с главнейшими европейскими армиями и особенно с нашей».
В середине 1903 г. Г. Ванновского заменил полковник В.К. Самойлов, который всего за полгода, оставшиеся до начала войны, сумел снабдить Главный штаб достаточно точными сведениями о противнике.
Военно-морской агент в Японии капитан 2 ранга А.И. Русин (будущий начальник Морского Генерального штаба – Прим. авт.) информировал Главный штаб не только о положении на флоте и о военно-морских береговых укреплениях, но и о возросшей активности японских ВМС. Именно он прямо пре¬дупреждал о близкой войне. Эти данные во многом послужили основой для пред¬ложений наместника на Дальнем Восто¬ке адмирала Е.И. Алексеева о мерах по отражению возможного удара или даже нанесении упреждающего удара. Однако из Петербурга последовал приказ «не про¬воцировать японцев». Как известно, провоцировать их не понадобилось — Япония напала вероломно, без объявления войны (Как здесь не вспомнить ситуацию накануне 22 июня 1941 г.?)
Если в случае с Отечественной войной 1812 г. и Русско-японской войной 1904-1905 гг. вопроса о внезапности нападения не возникает, иная картина наблюдается вокруг Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. С советских времен существует убеждение, что эта война пришла к нам внезапно. Так ли это?
Как писал начальник ГРУ ГШ ВС СССР генерал армии П.И. Ивашутин (март 1963 — июль 1987), военные разведчики обеспечили высшее командование Красной Армии и Советское правительство надежной инфор¬мацией практически по всем важным вопросам. Име¬лись точные данные и о подготовке нападения фаши¬стской Германии на Советский Союз, в том числе и ее союзников — Италии, Румынии, Венгрии и др. Дос¬таточно хорошо была поставлена работа аппаратов в самой Германии, а также в Японии, Румынии, Англии, Франции, Бельгии, Швейцарии, Болгарии, Польше.
29 декабря 1940 года, утверждает генерал армии П. Ивашутин, советскими разведчиками были добыты дан¬ные о принятии Гитлером решения и отдаче при¬каза о непосредственной подготовке к войне про¬тив СССР. Этими данными наша разведка распо¬лагала уже через 11 дней после утверждения плана «Барбаросса».
Генерал армии И. Ивашутин однозначно утверждает, что наша страна и Вооруженные силы не были готовы к войне с таким сильным противником, как фашистская Германия. К сожалению, не сбы¬лись надежды на единые антигитлеровские дей¬ствия совместно с Англией и Францией по вине этих стран. Поэтому вероломное нападение Германии на Советский Союз застало власти врасплох. Красная Армия не была своевременно приведена в полную бо¬евую готовность.
Вот такие сравнения между событиями 1812, 1904-1905 и 1941-1945 гг. приходят в голову в потоке новостей о проведении мероприятий по случаю 200-летия Победы в Отечественной войне 1812 года, 107-й годовщины Цусимского морского сражения, или и 71-й годовщины начала Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Существует нечто вроде заповеди: «Лучше учиться на чужих ошибках, чем на своих». Но, похоже, что и мы, и наш противник эту заповедь усвоили из рук вон плохо…
На конференции выступили также ректор Рязанского государственного университета имени С.А. Есенина И.М. Шеина, командующий Балтийским флотом в 2001-2006 гг. адмирал В.П. Валуев, заместитель председателя правительства Рязанской области Т.Н. Панфилова, ученые-историки, ветераны ВМФ, студенты университета и кадеты Московской навигацкой школы.
Цусима – это боль России, это – место подвига тысяч русских моряков, воспетого народом в песнях, увековеченного в книгах, картинах и памятниках. И мы не должны забывать об этом выдающемся подвиге…