Спасибо за приглашение — пока не решил смогу ли приехать на праздник. Дело в том, что у меня сейчас работа — международная логистика: где-то что-то плывет (контейнеры с грузом), где-то летит, где-то едет по рельсам и автобанам и т.д. Необходимо все это отслеживать. Что-то меня вновь потянуло на воспоминания — причем нехорошие. Вот о хорошем неудобно писать, а о плохом — пожалуйста. Дело было в октябре 1973 года. Я тогда перешел на 5-й выпускной курс, а 6 октября началась египетско-сирийско-израильская война. Ребят с первым английским сразу «забрали» бортпереводчиками в полки военно-транспортной авиации и они уехали. Когда к вылетам в зону боевых действий на Ближнем Востоке добавили еще несколько полков ВТА — взяли нас — со вторым английским (в качестве второго эшелона). Помню, 9 октября, нас переодели в импортное гражданское платье (мне досталась новенькая итальянская шляпа — еще в целлофане), выдали загранпаспорта, посадили в автобусы (после напутствия начальника института генерал-полковника Андреева) и повезли на аэродром Чкаловский. Летал я бортпереводчиком с двумя полками на самолетах Ан-12 — запорожский был полк ВТА и арцизский (примерно 80 км севернее Измаила). Кажется это был третий или четвертый мой боевой вылет — в Сирию. До этого летали в Египет. Летали мы через Текель (Венгрия), что на острове, образуемом Дунаем и его притоком. В Текеле была военно-воздушная база — по одну строну ВПП базировался венгерский полк на истребителях Миг-21, по другую сторону были стоянки для наших транспортных самолетов. Река Дунай в этом месте пересекает Будапешт с севера на юг; мы заходили на посадку с востока и Будапешт во всей своей красе был у нас под правой консолью крыла. Почему мы летали через Венгрию — потому что Турция, как член НАТО, не пропускала наши самолеты через свое воздушное пространство.
В этот раз мы вылетали из-под Дамаска около 12 часов ночи. Привезли сирийцам боеприпасы в ящиках — что в них было — патроны или еще что-то — не видно, но восторгу сирийцев, выгружавших ящики из фюзеляжа самолета, не было границ — после каждого выгруженного ящика 5 минут танцев в самолете и «Алллах акбар», а может что-то другое. Причем, совершенно нельзя было разобрать — армия ли это сирийская или что? У кого-то чалма на голове, у кого-то джинсы, у кого-то кроссовки на ногах. Ни знаков различия; кто из них офицер, кто сержант — не понять. Причем в грузовом отсеке самолета мы включили аварийное (синего цвета) освещение (ночь была — маскировка) и напряженно следили за небольшими резервуарами с неприкосновенным запасом воды, что были прикреплены к борту самолета изнутри с левой стороны ближе к гермокабине — мало ли — сыпанут какую-нибудь отраву в воду — ведь не поймешь — армейские это люди в чалмах или, не дай бог, кто-то из террористической организации «Черный сентябрь» к ним затесался. В общем, впечатление от выгрузки боеприпасов с танцами и аллахом было неописуемо-удивительным и одновременно тревожно-восточным — все это в синем призрачном свете. В голову лезла волшебная лампа Алладдина и этот самый Восток, который — «вещь тонкая».
После выгрузки мы взяли на борт 7 человек наших советников, возвращавшихся в Москву. В каких они были званиях мы не знали — все они одеты были в ситцевые рубашки с коротким рукавом и брюки. Мы их разместили в гермокабине — больше сидеть им было негде. Вот, взлетаем мы среди ночи, а полетный маршрут, надо сказать, проложен очень ломаный по карте: вначале мы шли от Дамаска из-под Голанских высот с набором высоты на север на Эль-Карьятейн (справа км в 80 Пальмира, но тогда мы о ней и не слыхали). Далее на Алеппо, но не доходя до Алеппо сделали доворот влево к морю между Баниясом и Латакией. Подходим к Кипру и летим между Кипром и Турцией, затем идем южнее Крита и за его западной оконечностью поворачиваем на северо-запад к Адриатическому морю — к воздушному пространству Италии. С Италией я вел радиосвязь с районом воздушного движения в г. Бриндизи. Входим в зону Бриндизи, а у меня в голове до сих пор волшебная лампа Алладдина. Вот эта «лампа» и посадила меня в глубокую лужу. Когда я начал докладывать в Бриндизи о нашем курсе полета и эшелоне (высоте), я, вместо Афины — Бриндизи, выдал в эфир итальянскому авиадиспетчеру — Бриндизи — Афины, а это означало, что мы летим с севера на юг, а не с юга на север, как было в реалии. Что тут стао происходить с итальянцем!!?? Он чуть с ума не сошел, как мне казалось, — в его представлении мы шли на другой высоте. Мало того, что на другой — мы шли на высоте прямо навстречу тем самолетам, что на самом деле шли с севера на юг. Итальянец мне кричит с земли в СПУ, что у меня высота неверная, чтобы мы заняли правильную высоту, иначе не избежать столкновения. Командир борта смотрит на меня с удивлением спрашивает — «Чего это итальяшка бесится?» Я подспудно понимаю, отчего он с ума сходит, а объяснить командиру не могу, что оплошал. В общем летим на прежней (правильной) высоте. Тогда итальянец кричит впереди летящему нашему же самолету (три самолета караваном шли — все наши). Кричит — «Сообщите срочно борту такому-то, что у него неверная высота, он не понимает, что идет навстречу другим самолетам». И вдруг по СПУ я слышу голос командира впереди идущего самолета -«11516 (наш бортовой номер был) да объясните вы ему … Вы что, … б. по приборам летать разучились». Смеяться в эфире строго запрещено, но нас слышали все самолеты, включая иностранные военные и пассажирские и штатовские в том числе — все они работали с Бриндизи на одной радиочастоте. Наконец я осмелился , выбросил «лампу» из головы и сознался командиру, что переврал очередность населенных пунктов — вместо Афины — Бриндизи, доложил Италии Бриндизи — Афины. Ну и летим дальше, а итальянец, вероятно, уже в обмороке. Хорошо, что воздушное пространство Италии короткое — там лету всего 20 минут, потом разворот направо к Югославии. Так мы и вышли из пространства Бриндизи. Я сказал, как положено — «out» — конец связи, а в ответ услышал сдавленный ответ итальянца — «до свиданья, товарричча».
Такое вот со мной случилось. Я потом думал, что получу за это хорошую взбучку из Москвы, но, почему-то, все прошло.
Vladimir Antonov, Head of multimodal transportation dpt. Trailtrans Logistics LLC
Анатолий Исаенко, З-68
Комментарий и уточнение к рассказу Владимира Антонова.
Владимир Антонов изложил интересную историю по лингвистическому обеспечению третьего воздушного моста
на Ближний Восток.
В рассказе есть неточность.
В октябре 1973 года Институтом командовал генерал-полковник И.С. Катышкин, а не А.М. Андреев.
Мое видение данной ситуации:
» Сначала бортпереводчиками брали курсантов целыми группами. Несколько раз мне приходилось автобусом отвозить курсантов на Арбат, а затем на аэродром Чкаловский, где я под расписку сдавал молодых людей авиационному командованию.
Вернулся в Институт, доложил начальнику отдела кадров о начале операции. Кадровик тянул время, чего-то и кого-то ждал. В это время в конце рабочего дня мимо Знамени института проходил начальник ВИИЯ генерал И.С. Катышкин. Кадровик толкнул меня в плечо и сказал: «Иди, докладывай!».
После моего доклада об отправке курсантов, генерал обратил внимание на мои усы и заявил: « На фронте перед боем я не брился. Сейчас время боевое. Поэтому приказываю вам, капитан, подождать и сбрить усы ровно через месяц, и доложить!».
Полную версию воспоминаний см.:https://www.vkimo.com/node/2434
Анатолий Исаенко, Запад-68
Участник трех воздушных мостов
( июнь и ноябрь 1967 года и октябрь 1973 года)
Поправка
Да, действительно — у нас было три группы с первым английским языком — их и взяли в первую очередь. А относительно начальника института в октябре 1973 года — вполне вероятно, что я ошибся. Мне, как-то больше приходилось сталкиваться с Андреевым А.М. — все-таки при нем я находился в ВИИЯ с июля 1969 года. Вот на Арбат нас не повезли, а в автобусах отправили сразу на аэродром Чкаловский. откуда мы разлетелись уже по другим аэродромам — я попал на аэродром Шайковка, что в Калужской области и уже оттуда мы полетели в Текель (Венгрия)
Владимир Антонов, З — 74