Хочу рассказать немного о нашем досуге, если можно так выразиться о культурной жизни в Янгадже и Красноводске. По большому счету, в общечеловеческом, общепринятом понимании, культурной такую жизнь назвать нельзя. Вообще-то я считаю, что людей, которых учили комплексно мыслить, анализировать военно-политические ситуации, привыкших в Москве к обилию культурно-развлекательных заведений полезно посылать в такую глушь как Красноводск, но при одном условии — не надолго, чтобы ценить условия цивилизованной жизни, повысить выживаемость в трудных условия. А не надолго потому, что всему есть свои пределы. Не каждый способен долго все это переносить. К сожалению примеров, когда люди ломались, хватает.
Итак, иногда мы посещали кинотеатр, рядом с вокзалом на центральной площади Красноводска, где на обкоме КПСС красовались слова «Ленин бызын байдагомыздыр». Все, думаю, догадались о переводе крылатой фразы тех времен «Ленин вечно живой». Но какая мелодия фразы на туркменском. Как-то давали фильм «Фантомас». Когда после просмотра мы выходили из кинотеатра, один местный житель глубокомысленно заметил: А фатномас-то ара-мужик нештяк, против мусоров воевал.
А однажды показывали фильм «Двойной обгон», экшен по-современному, где два братка пытаются ограбить автопоезд с дефицитными кожаными изделиями, который движется по пустыни, типа туркменской. И один из них спрашивает другого: «А как здесь люди-то живут», а тот ему отвечает: «А здесь нормальные люди и не живут». После этой фразы доселе шумно обсуждавшая фильм публика — сникла и замолчала. Через минуту народ стал вставать и демонстративно покидать зрительный зал. Обиделись.
Был в центре города и ресторан в гостинице «Красноводск». О качестве пищи и напитков умолчим. Главным перлом вечернего отдыха была песня «Анаша, анаша до чего ж ты хороша», которая исполнялась на бис за три рубля. И это в советские времена, когда в зале частенько отдыхали местные «шишки». Одной из любимых точек отдыха была закусочная на набережной под названием «Пейте, пейте, пейте!». Здесь можно было отведать шашлык из севрюги, выпить сухого вина, а не портвейна или сладкой бармотухи, а также насладится видами Каспия. Там стояло несколько столиков, и было в общем-то уютно. Но заведение в описываемом виде просуществовало не долго. Всему виной были мы переводчики института ВИИЯ, при ударении на первом слоге, как говорил командир части в Янгадже. Однажды, когда у лейтенанта Цыпелева после посещения зубного врача, очень болел зуб, как выяснилось позже, ему в зуб положили простую вату, и он был в плохом расположении духа, мы решили помочь товарищу, предложив принять обезболивающего в вышеуказанной точке. Присутствовал также Юра Ячник (оба с курса Лоскутова), двое двухгодичников и я. Естественно для обезболивания выпили прилично крепкого, но зуб не проходил. А тут как на зло хозяин заведения, что-то сказал обидное в наш адрес. Далее Цыпа (Цыпелев), а это 110 кг при росте 185 см, громко сказал Ячнику (90-100кг, рост 185-190): «Мелкий, встать! МЫ ЦЫПА». Через три минуты от заведения в буквальном смысле слова ничего не осталось. Стены, крыша, столы, стулья — все плавало в море. Персонал разбежался. Все металлическое покоилось на морском дне.
Опасно иметь дело с переводчиками в гневе. Точку эту позднее восстановили, но она уже была другой, не такой уютной. Мы, конечно, потом извинились перед хозяином, но был потерян прежний расслабляющий дух заведения.
Вообще местное население было достаточно дружелюбным. Помню случай, когда кто-то из наших, приехав из Красноводска после воскресной побывки, был не в состоянии пройти и метра. Было принято решение его донести на носилках, но не на носилках, используемых для переноски больных людей, а строительных — для бетона. Других не было, да и эти случайно нашлись на станции. Человека примостили на них, иначе не скажешь, и понесли. Однако все были, мягко говоря, под градусом и пронесли его не долго, несколько десятков метров, устали, а потом решили оставить его прямо на рельсах. Все таки повыше, скорпионы не долезут, и забрать позже. Естественно пришли в часть и забыли о товарище. Вспомнили утром. Пошли за ним и при подходе к станции видим, что идет поезд, рядом с рельсами спит на строительных носилках наш товарищ, а рядом стоит туркмен, который стащил носилки с грузом с рельс на расстояние 2 метра от грохочущего поезда. Спас ему жизнь.
Кстати этому переводчику мы долго не рассказывали правду, но ужасно неприятно до сих пор. Мы этому туркмену потом подарили полевой 12 кратный бинокль, чтобы наблюдал за овцами. Ему очень хотелось такой иметь в хозяйстве.
Некоторые наши переводчики переписывали музыку с радиоприемников и приехав в Москву владели самыми последними записями крутых песен. Граница была недалеко. С радио писалось как с пластинки. Слушали вражьи голоса. Качество вещания было отменным. Но я не помню случая, чтобы кто-то критиковал советскую власть. Да обсуждали перекосы и откровенные глупости, допускаемые властью, но это была наша власть, Не было такого резкого отчуждения и неприязни как власти к народу, так и наоборот. Мы все чувствовали себя частью одной системы со всеми ее недостатками и преимуществами.
С арабами, которые обучались в центре, мы всегда возились как с детьми, Пытались им помочь в адаптации к местным условиям жизни и учебы. Им тоже ведь было нелегко. Но, если кто-то из них только пытался высказать критику в адрес СССР, мы сразу бросались на защиту, разъясняли, доказывали, причем искренне и поэтому это удавалось. Большинство уезжало домой друзьями Советского Союза.
Вообще, несмотря на все «тяготы и лишения», большинство из переводческой братии, прошедшей Красноводск, Мары и др., воспринимают это время как счастливое. Мы были молоды и счастливы. За нашей спиной была Великая страна и впереди у нас была целая жизнь.
One thought on “А. Владимиров, В-75, Янгаджа-неведомое слово для непосвященных.”
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.
Time machine travel
Спасибо за возможность виртуально вернуться в юность. Читая твои воспоминания, буквально ощущал запахи пустыни, вкус бормотухи и незабываемую соленую рыбку к пиву с базара в Красноводске.