Анна Потехина. На войну «Судного дня»

40 лет назад, 6 октября 1973 года, началась война «Судного дня». Она стала четвёртой в затянувшемся арабо-израильском конфликте, в котором столкнулись интересы многих сил. От этого каждое его обострение грозит перерасти в большую мировою беду. Именно такую угрозу представляла и война «Судного дня», непосредственными свидетелями и участниками которой стали два моих собеседника.

Сегодня Сергей Печуров и Игорь Вахтин солидные, элегантного возраста мужчины. А 40 лет назад они, слушатели Военного института иностранных языков (ВИИЯ), любили девчонок, рвались на Владимира Высоцкого, болели за советских хоккеистов, играли Глена Миллера и Луи Армстронга, слушали «Битлз», Синатру. Но больше всего мечтали стать специалистами в своём деле. Тем более, как казалось, сама судьба давала им эту возможность.
В 1967 году на Ближнем Востоке разгорелась третья арабо-израильская война, получившая название Шестидневной (по количеству дней с 5 по 10 июня 1967 года). После поражения арабов советским руководством было принято решение о восстановлении потенциала союзников – Египта и Сирии. Для этого СССР снабдил союзников внушительным количеством комплексов ПВО, самолётов и иного вооружения. Помимо техники в Египет и Сирию были направлены порядка 1.500 советских военных специалистов и советников. Для того чтобы они смогли выполнить возложенную на них задачу, нужны были переводчики. Поэтому в 1967–1968 годах были объявлены дополнительные наборы в ВИИЯ. Из 1.000 желающих в 1967-м конкурс выдержали только 50, а 1968-м – около 100 человек. Среди счастливчиков оказались молодой импозантный москвич Сергей Печуров и золотой медалист из Воронежа Игорь Вахтин.
Через два года изматывающей зубрёжки языков, тактики, оперативного искусства, изучения вооружения и военной техники лучших слушателей второго («восточного») факультета направили полноценными переводчиками: кого в Сирию, кого в Йемен – Северный и Южный. Самая большая группа уехала в Объединённую Арабскую Республику, как тогда назывался Египет. Официально это считалось языковой практикой. Показали молодые переводчики себя блестяще, поэтому было принято решение о продлении им командировки ещё на год. Для этого курсантам в срочном порядке присвоили звание «младший лейтенант».
– Командировка в Египет в 1970–1972 годах запомнилась проживанием в пустыне в «мальге» (землянка) в обществе полчищ крыс, клопов и блох. Не стёрлись из памяти и изнурительная работа на многодневных тактических учениях с маршами под палящим солнцем на броне танка или БТР и леденящие зимние ночёвки под арабской солдатской шинелью. Наконец, регулярные рекогносцировочные выезды во фронтовую зону на Суэцкий канал, – вспоминает Игорь Вахтин. – Однажды на большом стратегическом командно-штабном учении пришлось переводить для важной аудитории доклад командующего 3-й полевой армией генерал-майора Абдель Мунема Уасыля. Затем – ответы на вопросы и обсуждение. И несмотря на сложность обстановки, мне удалось справиться с задачей. Причём настолько хорошо, что даже египтяне потом хвалили мой разговорный арабский язык.
– Но в командировке находилось время и для любимых занятий. В ту пору в Каире большой популярностью среди переводчиков пользовались две так называемые виллы – посольская и военная. Это клубы, куда можно было прийти в выходной, съесть за столиком на лужайке шашлык под пиво или что-нибудь покрепче, посмотреть советский фильм. Причём часто крутили новые, ещё до их выхода на экран в Союзе, и, разумеется, был обмен свежими новостями с однокашниками, – рассказывает Вахтин. – На военной вилле я обнаружил внушительных размеров концертный рояль «Беккер», раздолбанную ударную установку «Людвиг» и видавший виды, потёртый акустический контрабас – классическое джазовое трио. Быстро сложился творческий коллектив: Виталий Сочнев – барабанщик, мой сосед по квартире Валя Чернобровкин вращал контрабас. Мне достался рояль. Играли джаз и попсу.
В июле 1972 года президент Египта Анвар Садат объявил о прекращении деятельности советских советников и специалистов и об их выдворении из страны. Было также заявлено о выводе из АРЕ всех советских воинских частей и подразделений. Тем не менее труд ребят не пропал даром – группа военных переводчиков, работавшая в Египте в 1970–1972 годах, была представлена к ордену Красной Звезды. 40 офицеров наградили орденом «Знак Почёта», а 50 слушателей – медалью «За боевые заслуги». Это было самое массовое награждение в истории Военного института.
В Москве ребятам предстояло экстерном сдать предметы, которые они «прогуляли» на Ближнем Востоке. Но арабский мир так засел в них за два года, что они не переставали и на родине отслеживать события арабо-израильского конфликта, отмечая на карте перемещения войск и обмениваясь новостями из арабских стран.
Весной 1973 года советское правительство принимает решение о направлении военных специалистов и переводчиков в Сирию для трёхмесячного переобучения военных, готовящихся к очередной войне, на новые образцы вооружения и военной техники советского производства.
Кстати, в Сирии учебные площадки располагались в пригороде Дамаска Гуте – городе, где в августе 2013 года были обнаружены следы химического оружия. Распорядок дня у военных переводчиков там полностью соответствовал распорядку сирийских офицеров: напряжённая боевая учёба, сдача зачётов, контрольные стрельбы. Правда, всё это чередовалось с периодическими обстрелами израильтян, с бомбёжками и перестрелками. Советские младшие лейтенанты, даже не получившие к тому времени диплома о высшем образовании, пользовались огромным уважением и почитанием. Да и качество обучения в ВИИЯ было столь высоко, что в случае необходимости советские переводчики могли сами сесть за штурвал Т-55 или пульт управления зенитных ракетных комплексов С-75.
Вернувшись в Москву в июне 1973 года, 60 «египтян» и 20 «сирийцев» должны были наверстать упущенное. Потом число их сокращалось: кто-то уехал переводить в другие страны, кто-то из-за своих «грехов» становился невыездным. К новому учебному году в ВИИЯ сформировалась супергруппа из 20 человек, которым стали преподавать помимо остальных предметов ещё и иракский диалект. Что сразу же было воспринято слушателями как предвестник новой командировки.
– 6 октября 1973 года, в субботу, мы узнаём о том, что египтяне, а вкупе с ними сирийцы и иракцы ровно в 14.00 начали боевые действия, – вспоминает Сергей Печуров. – И хотя для многих из нас не было секретом, что и в Египте, и в Сирии давно уже готовилась такая операция, тем не менее даже мы были удивлены, как египтянам удалось так быстро захватить укрепления линии Бар-Лева на Суэцком канале, а сирийцам отбить часть Голанских высот. Вероятно, наши специалисты их так подготовили, что они смогли сделать невозможное. Во всяком случае поначалу. Потому что уже вскоре одна из египетских полевых армий в составе трёх дивизий была наглухо заблокирована на Синае. Израильтяне, разгромив группировку ПВО Египта в районе Суэцкого канала и обеспечив себе полное превосходство в воздухе, вовсю хозяйничали на западном берегу канала. Путь на египетскую столицу по шоссе Суэц – Каир для них был открыт.Вечером 6 октября 1973 года в ВИИЯ была объявлена тревога. Всех «арабов» начали собирать с домашних квартир и сажать на казарменное положение.
Элитную группу из 20 человек, вернувшихся с Ближнего Востока четыре месяца назад, пока держали в резерве. Кстати, у Сергея Леонидовича 13 октября должна была состояться свадьба. «Какая свадьба, когда на дворе война!» – говорил ему в сердцах начальник факультета генерал-майор Константин Баско. В конце концов свадьбу после долгих уговоров всё-таки сыграли в назначенный срок.
К середине октября стало ясно, что обстановка в районе Суэцкого канала требует срочного вмешательства. Иначе может пострадать престиж нашего государства, всегда заявлявшего о своей солидарности с арабскими странами.
– Мы, конечно, ждали, что поедем туда. Куда без нас-то? Ведь мы были своего рода механизмом реализации советской внешней политики, чем гордились. И были готовы направиться на Ближний Восток в любое время, – рассказывает Сергей Леонидович.
15 октября в 4 утра ему поступил звонок.
– Младший лейтенант Печуров, срочно прибыть с тревожным чемоданом в ВИИЯ.
– Тревожный чемодан по-зимнему или по-летнему? – лукаво поинтересовался Сергей в надежде хоть как-то понять, в каком направлении предстоит командировка.
– Переход на зимнюю форму состоялся, – ответили молодому офицеру, так и оставив его в недоумении.
Пришлось собирать чемодан по-зимнему: с тёплым бельём и зимними портянками. Отец тем временем, как человек военный, успел подшить ему свежие подворотнички на гимнастёрку. Оба молчали. Понимали, что путь предстоит далёкий и тяжёлый.
Игорь Вахтин тоже получил команду срочно прибыть в институт. Тогда он проживал в общежитии, в народе называемом Хилтон. К утру там ещё не закончили отмечать присвоение звания «лейтенант» двум друзьям-арабистам.
…В институте их встретила тревожная суета. Но настораживала не она, а та отеческая забота, с которой встречали молодых офицеров начальник факультета генерал-майор Константин Баско и начальник курса подполковник Валентин Степанов, не отличавшийся раньше особой теплотой по отношению к слушателям.
Команда «Получить оружие!» вообще вызвала у младших лейтенантов тревогу, ведь раньше они в командировки летали без оружия. Каждый получил по «макарову», по два магазина и коробки с патронами, которые они сразу же начали распихивать по карманам. Вдобавок им выдали сухой паёк, заграничный паспорт и по 50 фунтов стерлингов, которых они раньше никогда не видели. Выдали новые – ещё в упаковке – офицерские рубашки, но надеть их не разрешили. Зато позволили надеть фуражки. Проницательные молодые люди поняли, что лететь придётся на юг.
Можно себе представить, что было на душе у парней после этих спешных, но основательных сборов. В таком настроении они прибыли на аэродром Чкаловский, где всё было ещё таинственнее. Даже лётчики отводили глаза, когда у них хотели узнать направление полёта. На Чкаловском их провожали высокие военачальники и люди в штатском. Утверждалось, что о ходе погрузки в самолёт каждые 15 минут докладывали председателю Совета Министров СССР Алексею Косыгину. Возможно, именно этим и объяснялись нервозность и таинственность, которыми сопровождался отъезд группы.
Ровно в 11 часов 15 октября 1973 года 40 человек, «арабы» и «англичане» из ВИИЯ, офицеры из Таманской и Кантемеровской дивизий, несколько офицеров из штаба Сухопутных войск, вылетели на Ан-10 в не известном для них направлении. Старшим группы был назначен заместитель командира Кантемировской дивизии полковник Николай Белик.
В это же время на Международном конгрессе миролюбивых сил Генеральный секретарь ЦК КПСС Леонид Брежнев произнёс фразу, которая привела в трепет всё мировое сообщество.
– Наши военные уже на Ближнем Востоке.
Одновременно в Израиль вылетела группа военных наблюдателей из США. Этот политический жест двух великих держав символизировал, что арабо-израильская война под контролем ООН. Хотя на самом деле по тревоге были подняты семь советских дивизий ВДВ. А в США объявили повышенную готовность ядерных сил. Дежавю Карибского кризиса 1962 года.
Тем временем «наши военные», находясь на борту Ан-10, не знали, куда они летят. Дозаправка в Венгрии усугубила их недоумение, от которого ещё и есть хотелось.
– Кроме ржаных сухарей в сухпае нашлись маленькие запаянные баночки, красным цветом напоминавшие томатную пасту, только с гусем лапчатым на этикетке. Паштет из гусиной печени! У кого-то оказался в запасе консервный нож. Но чем есть? Ни ножей, ни вилок… И опять чья-то гениальная идея – пистолетный шомпол! Повытаскивали из кобуры, кое-как оттёрли следы смазки и принялись наворачивать, – вспоминает Игорь Вахтин. – Вкуснее тех ржаных сухарей с гусиной печёнкой я ничего не ел. Сейчас даже фуа-гра на фарфоре и серебре по вкусу недотягивает до того паштета на шомполе.
После Венгрии лётчики не выдержали – сдались, сказав, что самолёт направляется в Каир. В самолёте перед выходом в Каире переоделись в те новенькие рубашки и фуражки с красными околышами, из-за которых принимающая сторона признала в них генералов (в египетской армии фуражки с красными околышами носят только генералы). «Генералов» расселили по квартирам в Наср-Сити – пригороде Каира.
– Пистолеты и деньги собрали сразу же. На инструктаже в посольстве нам рассказали, как обстоят дела на израильско-египетском фронте и зачем мы так срочно понадобились, – рассказал Игорь Вахтин. – Со слов временного поверенного Павла Акопова мы поняли, что нас привезли пока «на всякий случай»: присутствие в Каире советских военных, да ещё и с личным оружием, должно было остудить чьи-то горячие головы. Каирские газеты на следующий день после нашего прибытия вышли с фотографиями под аршинными заголовками: «Для наблюдения за перемирием прибыла группа советских офицеров».
– Жили мы изолированно. Выехать куда-либо было затруднительно: дома наши жёстко контролировались местной полицией. Наше появление в советской офицерской форме в кафе, кинотеатрах, ресторанах, спортивном клубе могло вызвать ажиотаж. Поэтому нам категорически запрещалось посещение публичных мест. Денег не хватало ни на кока-колу, ни на сигареты, не говоря уже о том, чтобы купить себе что-нибудь из гражданской одежды. Зато кормили за счёт принимающей стороны. Президент Садат, как сообщали, считал нас личными гостями. Позднее нам стали выдавать по три доллара в сутки. На пиво с орешками хватало, но не более.
Тем временем обстановка в Каире оставалась тревожной. Время от времени слышны были выстрелы зенитных установок и отдельные взрывы. Пролетали на огромной скорости военные самолёты, которые непонятно кому принадлежали. Радио и телевидения у военных переводчиков не было, поэтому главным источником информации стали регулярные политзанятия, проводившиеся непосредственно в Наср-Сити. В ходе занятий стало известно, что Израиль проигонорировал проект резолюции Совета Безопасности ООН от 22 октября 1973 года о прекращении боевых действий. Стало понятно, что любая вспышка напряжённости в арабо-израильских отношениях могла грозить миру непредсказуемыми последствиями. В урегулировании напряжённости многое зависело от позиции советской дипломатии. 24 октября Брежнев обсудил с президентом США Ричардом Никсоном ситуацию на Ближнем Востоке, дав ясно понять, что Кремль не допустит дальнейшей эскалации конфликта и выступает за мирное урегулирование затянувшегося противоборства.
В результате этих переговоров 25 октября тревога по вооружённым силам Советского Союза и США была отменена, а израильские войска прекратили наступление. Обстановка стала постепенно стабилизироваться. Но миссия советских военных специалистов и переводчиков в качестве первых в истории наблюдателей ООН на территории Египта не прекращалась. Обозначавшими присутствие советской державы на Ближнем Востоке они были до 25 декабря 1973 года (одновременно эту задачу выполняли в Израиле и американцы). Всё это время молодые ребята имели огромный успех у египетского народа и политического истеблишмента. В них видели ту силу, которая предотвратила неблагоприятное развитие ситуации для союзников Советского Союза и положила конец арабо-израильской войне.
– Про эту войну написано много. Но о нас, младших лейтенантах – слушателях ВИИЯ, входивших в состав первых советских наблюдателей, никогда никто не говорил, – поделился Сергей Печуров. – Но все эти годы мы испытывали огромную гордость за ту скромную роль, которую выполнили в сдерживании серьёзного международного конфликта.
…По возращении на родину «символам» Советского Союза предстояло сдать экстерном экзамены за 4-й курс, а до конца учебного 1973-1974 года – за 5-й курс. Их выпуск состоялся летом 1975-го. Из семи лет учёбы в Военном институте три года пришлось на командировки.
В ноябре 1973-го Израиль и Египет подписали соглашение о перемирии, которое 18 января следующего года было закреплено мирными соглашениями. Но ситуация на Ближнем Востоке продолжает оставаться напряжённой. Как и 40 лет назад, российская дипломатия последовательно реализует свою позицию по мирному урегулированию палестино-израильского конфликта. И сегодня над этим работают незаметные герои большой политики, как те советские военные переводчики, от воли и духа которых зависел авторитет государства. Но о них мы, скорее всего, узнаем спустя много лет.
Источник: Красная звезда, Продолжение. Фото Юрия ШИПИЛОВА и из архива Сергея ПЕЧУРОВА