С. Татко. глава 6. 666 полк «Командос».

Глава 6.
Друзья, я приношу свои извинения Валере Гогу. Гогу — это фамилия, но как
это часто бывает, человека не всегда называют по имени. Так было и с Валерой — все
на курсе называли его Гога. Вот у меня в памяти и осталось это имя. Я помню, что
Валера, учась в университете в Ростове, подрабатывал грузчиком и был мощного
телосложения. От его фигуры веяло силой и добротой и ему очень шло это имя — Гога.
Спасибо за подсказку Александру Бояринову.

666 полк «Коммандос»

Вертолёт, поднимая тучи пыли, приземлился на небольшую площадку. Мы
спрыгнули на землю. На фоне горного плато и суровых горных вершин, запылённых
афганских солдат и бронетранспортёров мы в джинсах и с чемоданами смотрелись
довольно странно.
Дело в том, что до Хоста (Матун) пара вертолётов так и не долетела. Мы были
не такие важные персоны, что бы из-за нас делать крюк. Части 3 АК, в том числе 25 пд
и 666 полк «Коммандос», проводили армейскую операцию в районе, расположенном между
Гардезом и Хостом, где мы и оказались. Генерал Шкидченко провёл совещание с
оперативной группой корпуса в полевых условиях и улетел в Кабул, где его ждали
важные дела. Простояв посреди поля какое-то время, подбадривая друг друга, мы,
наконец, были замечены группой советников. Виталика забрали в 25 дивизию и повезли в
Хост, а меня с моим красным стильным чемоданом запихнули в БТР и повезли в полк,
который находился на «боевых».
И вот я оказался среди советников 666 полка «Коммандос». Это были молодые
офицеры спецназа ГРУ. Приняли меня очень тепло, как старого знакомого. Оказалось,
что они просили у референта-переводчика, которым в то время был Крамарев, именно
меня. Они знали, что я служил срочную в ВДВ (город Кировабад (ныне Гянджа),
Азербайджан, в так называемой «дикой дивизии») и просили назначить меня к ним в полк
переводчиком. Оказалось, что советником замполита полка был майор Василий Шамраев,
который тоже служил в Кировабаде в том же полку, что и я. Нас связывала любовь к
голубому небу, голубым беретам, солончаковой пустыне Герань, где проходили полковые
учения, знакомому городу, где проходила наша армейская жизнь.
Город Гянджа (Ганджа) был основан в VII веке и являлся одним из крупнейших
городов Закавказья (центром страны Арран), так как находился на торговом пути из
Ирана в Грузию. На месте Гянджы находился древний город Бердаа, столица
азербайджанской Албании, который арабы называли «местным Багдадом». Через древнюю и
современную Гянджу протекает горная речка Гянджачай и делит город на две части.
Этот город является родиной великого поэта Низами. Кировабадом город был
назван после победы ВОСР в честь Кирова, который занимался революционной работой в
Закавказье. В городе было два памятника, стоявших напротив друг друга. Киров стоял
на левом берегу Гянджачая, а Низами — на правом. Киров стоял с поднятой рукой, как
бы приглашая присоединиться к России, а Низами стоял с рукой, в которой была книга и
положение руки напоминало всем известный жест — «а не пошёл бы ты». Была ли это
задумка скульпторов или так случайно получилось, но эта композиция была одной из
достопримечательностей города. Все солдаты и офицеры, служившие в Кировобаде
догадывались, что эта достопримечательность города, возможно, несла скрытый смысл
постоянного противостояния России и Кавказа.
Мне выдали афганскую форму, так называемую «дириши», ботинки с высокими
берцами, пистолет Макарова и автомат Калашникова. И началась моя служба. Сразу
возникли трудности с переводом. Хост — это родина пуштунского племени, а точнее
союза племён джадран. И командир полка, и все остальные афганские офицеры решили
говорить со мной только на пушту. Как я потом понял, это была своеобразная проверка.
Из этой ситуации мне помог выйти один из афганских офицеров, который учился в одном
из наших училищ связи. Звали его Башир и мы с ним потом служили вместе в Кабуле в
ГРУ ВС Афганистана. Он мне говорил на дари то, что советникам я должен был
переводить с пушту, а я затем переводил на русский язык. И этот экзамен я выдержал
неплохо, так как Башир хорошо говорил по-русски и до моего приезда выполнял
обязанности переводчика. Но выговор я всё же получил от советника начальника
разведки 3 АК подполковника Касаткина, который недовольным тоном заявил мне, что
переводчик должен переводить с любого языка, потому что он «переводчик». С таким
взглядом на работу переводчика мне потом приходилось сталкиваться не раз. В
дальнейшем я и сам стремился по возможности говорить и на пушту, и на дари, правда
разговорный пушту давался сложнее, но понимать было гораздо проще.
В ВС ДРА было три полка «Коммандос» (Джелалабад, Хост и Кандагар) и одна
бригада (Кабул). Основой для создания этих частей явился расформированный элитный
королевский полк афганского «Коммандос», офицеры которого проходили подготовку в
Индии, Турции, Англии. Особенность этих частей заключалась в том, что советники
командиров полков (бригады), советники командиров батальонов и начальников служб
были офицерами спецназа ГРУ. В штабе полка (бригады) и в каждом батальоне должен был
быть переводчик, но переводчиков как всегда в таких частях не хватало. Также как и
советский спецназ, афганский спецназ выполнял свои специфические задачи, поэтому
было обычным делом, когда около двухсот афганских солдат и офицеров во главе с
молодым советником и ещё более молодым переводчиком уходили в горы на несколько
суток. В 666 с моим приездом стало два переводчика — Миша Кривошеев и я. Миша как
раз находился со своим советником на боевом выходе.
Был уже поздний вечер, когда прибежал солдат, выполнявший обязанности
денщика («пишхедмат» — так он назывался на языке дари) и сказал, что меня срочно
вызывает советник командира полка майор Первухин с вещами. Оказалось, что командир
решил съездить на свидание со своей женой, а заодно и меня ознакомить с местом
постоянной дислокации небольшого коллектива советников гарнизона Хост. Коллектив
действительно был небольшой если учесть, что с жёнами советников и узлом связи
советских людей там недотягивало и до 50 человек. В провинции частей 40 армии не
было, так как эта территория входила в состав так называемой «территории проживания
племён» и по условиям соглашения между афганским руководством и старейшинами племён
там не должно было быть советских войск.
Мы погрузились в БТР 60-ПБ — водитель-механик («дривар»), пулемётчик
(«нешонзан»), советник на месте радиста и я, на месте командира. Советник сказал
поехали («бору») и моментально уснул. Меня же начали одолевать страхи: а вдруг
засада, а вдруг мина и ещё много разных вдруг+ До Хоста добрались мы часа за два с
половиной, это при том, что скорость движения была в среднем километров 50 в час.
Несколько раз нас останавливали афганские посты 25 пд и я впервые увидел как
афганские солдаты смело шагают наперерез мчащемуся бэтээру с автоматом наперевес
кричат «дриш» (стой). Рано утром мы были снова со своим полком, начинался новый день
боевых будней.

Добавить комментарий

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте, как обрабатываются ваши данные комментариев.